Ректор по семейным обстоятельствам - Никитина Анастасия. Страница 53

Что-либо отвечать я не рискнула, и мы в молчании вернулись в малый кабинет. А там вовсю… Нет, это уже наваждение какое-то! Почему, если я куда-то возвращаюсь, там или воняет, как на скотобойне, или кто-то ломится в дверь, как глухой мастадонт?

— Проходной двор… — буркнул Па, снимая блокирующее плетение.

— Ваше… — буквально ввалившийся через внезапно распахнувшуюся дверь стражник недоуменно повел головой, увидев перед собой пустой трон. Па кашлянул.

Служивый маг развернулся на сто восемьдесят градусов:

— В-ваше… — задыхаясь начал он.

— Что за вопли?! — царственный родитель, как всегда, не вовремя включил «правителя». — Вы забыли, с кем разговариваете?!

«Зря он так, — успела подумать я, глядя, как посетитель опускается на одно колено, следуя регламенту внеочередного доклада царствующей персоне. — Ведь явно же что-то срочное…»

— Ваше величество, позвольте мне говорить.

— Вот, так-то лучше, — проворчал Па, поправляя корону, и медленно прошел к трону. Усевшись, он благосклонно кивнул. — Слушаю вас.

— Ваше величество. Лишь неусыпная тревога заставила меня нарушить ваши думы о благе государства, — нараспев заговорил служилый маг, и я моментально перестала его слышать.

Иммунитет к долгим заунывным речам мое нетерпеливое высочество выработало еще раньше, чем научилось толком говорить само. Сначала будут нудные восхваления мудрейшего венценосного слушателя, потом самоуничижительная тирада, и лишь после это рассказчик доберется до сути сообщения. Судя по тому, как быстро сориентировался посетитель, при дворе он находился не первое десятилетие и науку молоть языком в соответствии с нормами этикета постиг в совершенстве.

— Что?! — царственный рев вырвал меня из дремотного состояния, заставив, дико озираясь, подскочить на месте.

— Тридцать семь минут назад ваши младшие сыновья вошли под своды зала Создателей в сопровождении своей избранницы…

Сонливость в очередной раз покинула мое расслабившееся было высочество.

— Зачем, во имя Бездны, их туда пустили?! — зарычал Па.

— Кто я такой, чтобы становиться на пути принца? — склонил голову служивый-маг.

Но правитель уже и сам понял, что сморозил откровенную глупость. Дверь зала Создателей открывается сама, когда к ней подходит отпрыск королевского рода. Именно там стоит древний артефакт: две полусферы из неизвестного материала. Алая принимает ладони принца, белая — его избранницы. И если белая изменит цвет хотя бы на розовый, значит, девушка достаточно сильная и сможет передать королевский Дар потомкам. Но чаще всего сфера остается неизменной, и очередная неудачница в слезах уходит из зала, проклиная ненавистный артефакт. Знали бы все эти дуры, как проклинаем его мы. Королевский Дар… Благословение и проклятье рода правителя. В минуты опасности любой из нас, кроме, разве что, редких слабодарцев, может перекинуться в чудовищного огненного ифита, практически неуязвимого монстра. Отличный сюрприз для какого-нибудь убийцы, учитывая, что эта тайна не выходит за пределы семьи. Многие тысячелетия ни один переворот или заговор против семьи не увенчался успехом благодаря Дару. И проклятью. Никто из нас не может выбрать супруга по любви…

— Да что ж, ифиты тебя пожги, ты сразу не сказал?! — снова ввинтился в мои грустные мысли вопль царственного родителя, и я увидела, как Па бодрым аллюром несется к выходу.

— Что там случилось? — тихо спросила я служивого мага.

— Детки пришли в зал узнать, кто из них женится на вашей ученице, — едва заметно улыбнувшись, ответил он.

— Что?! — моментально проснулось мое замечтавшееся высочество. — Оли?!

— Да.

Выругавшись так, что у служилого мага глаза полезли на лоб, я понеслась следом за Па.

В зал Создателей мое взмыленное высочество влетело на две минуты позже, но застало лишь финал пьесы абсурда. Царственный родитель как раз держал в каждой руке по не менее царственному уху, зажав многострадальную корону между коленями. Оли стояла чуть дальше:

— Так мы же ничего не делали. Просто посмотрели. Даже не сломалось ничего, — успокоительно, как маленькому, объясняла она, отчего Па багровел прямо на глазах.

— С вами, юная лерра, позже пообщается ваша наставница, — кое-как сохраняя видимое спокойствие, проговорил взбешенный папаша. — А пока… Все трое марш отсюда! И упаси вас Создатели, если вы еще хоть что-нибудь натворите!

Передав притихших детишек на попечение стражи, Па внимательно осмотрел небольшой зал. Даже за постамент с артефактом зачем-то заглянул. С возрастающим удивлением я наблюдала за странными приготовлениями. А уж когда царственный родитель собственноручно запер толстую двустворчатую дверь, да еще и не пожалел блокирующее плетение для верности, мое полусонное высочество и вовсе перестало ориентироваться в мире. Этот проклятый день когда-нибудь закончится?!

— О нашем разговоре никто не должен знать, — тихо проговорил Па, усевшись прямо на ступени постамента.

Ничего более подходящего для комфортного отдыха вокруг не наблюдалось, и я покорно пристроилась рядом на холодных камнях:

— Какие тайны… А можно, ты посвятишь меня в них, когда я хоть немного посплю?

Вопреки моим ожиданиям царственный родитель не обозлился. Даже голос не повысил, не говоря уже о том, чтобы вытолкать непутевую дочь взашей, на что я, собственно, рассчитывала.

— Ты не понимаешь, — он покачал головой. — Впрочем, в этом есть и моя вина. Тебя никогда не учили всерьез искусству интриги на таком высоком уровне.

Я возмущенно вскинулась: «Ничего себе „не учили“! Да в моем плане занятий эта ифитова „Интрига“ через день стояла. И на любом другом предмете могли ввернуть какой-нибудь сюрпризец из этой области, чтобы мое заучившееся высочество не расслаблялось!»

Но Па не заметил мои ужимки. Все так же устало глядя прямо перед собой, он продолжал:

— Меня тоже можно понять. Кто бы мог подумать, что тебе это понадобится, да еще в подобной ситуации.

— Да о чем мы вообще? — не выдержала я. — Если об управлении Академией стихий, то там я прекрасно обхожусь без таких фундаментальных знаний.

— Да при чем тут Академия? — отмахнулся Па. — Там ты прекрасно справляешься. Я даже не ожидал. Пожалуй, слишком успешно. И это обходится казне не так уж дешево.

— Так в чем дело? — уточнило мое мысленно потирающее ручки высочество: план растрясти прижимистого правителя, похоже, действовал именно так, как задумано.

— Кто-то из твоих старших братьев устал ждать вот эту жестянку, — мрачно выдал Па, помахав у меня перед носом короной.

— В каком смысле? — опешила я.

— В последнее время то тут, то там происходят странные события. Внешне они никак не связаны между собой. Но общая картина тревожит меня уже давно. Суди сама. Неизвестно откуда выплывает странный культ о греховности силы. У него вроде бы нет проповедников, нет храмов… Но он ширится среди черни, как моровое поветрие! Почему — непонятно. Ведь большинство простолюдинов и сами владеют хотя бы слабой силой. Уже двенадцать лет Тайная канцелярия пытается разобраться, кто распространяет эту ересь, но безрезультатно.

— Да быть такого не может, — не поверила я.

— Я тоже так думал. Но, оказывается, вполне. Даже под сывороткой правды мы слышим только: «слыхал на рынке», «соседка рассказала» и прочее в том же духе. Единственное, что удалось выяснить: еретики ожидают прихода Безымянной. Но какого ифита ее должно принести в мир живых и почему пользоваться магическими силами грех — неизвестно! Но разве чернь будет задаваться такими вопросами? Нет. Просто нарастает глухое недовольство правительством: маги грешные правят, потому и неурожай случился, кладбище разупокоилось, и у бабки Марыськи перепелка бескрылая вылупилась.

— Оригинально, — ухмыльнулось мое позабавленное последней «виной» греховных магиков высочество.

Но Па даже не улыбнулся:

— Еще оригинальнее поведение местных чернаков. Если лет двадцать назад большинство из них было благодарно Белому континенту за спасение от костра на родине, то теперь бродят слухи, что мы таким образом набираем себе чуть ли не рабов! А что детей, привезенных с Черного континента, полностью содержит казна, давая им возможность устроиться в новой жизни — это никому не интересно. Сколько у тебя чернаков в Академии? Никто из них не платит за обучение, да еще и стипендию получают. Да местные простолюдины о таком и мечтать не смеют. Но нет! «Нас используют! Нам позволяют работать только на черной работе! Не дают выбиться в люди!» Я, что ли, виноват в том, что способностей у них, как слез у ифита?! — царственный родитель совсем не аристократично сплюнул. — Организовали какую-то общину в предгорье. Мол, там живут наши потомки, которые магии не знают. Государство в государстве!