Артемида. Изгнание (СИ) - Хант Диана. Страница 61
Одна из подошедших – Калли – присела на корточки рядом с полуэльфом и двумя пальцами приподняла его подбородок. Глаза бывшей нимфы нехорошо сверкнули. Но моим вниманием завладела её сопровождающая. Крепкая, высокая, лицо девушки закрывает от меня копна тёмных вьющихся волос, её силуэт казался мне знакомым. Где я видела её? Она точно не нимфа, нет того изящества и лёгкости пропорций, присущего эльфам. В стремительности движений девушки чувствовалась природная сила.
– Какая тебе разница? – она откинула назад прядь волос и скривила тонкие и бледные губы. – Эльф, полуэльф. Ушастый он везде ушастый, – девушка пошевелила лежавшего Алексиса ногой, тот слабо застонал, но не очнулся.
– Не надо было так сильно бить его по голове, – сердито сказала Калли, и я впервые за долгое время увидела хоть какую-то эмоцию на лице бывшей нимфы.
Да, глядя на Калли теперь, мне становились понятны все странности, настораживающие раньше. Крема с spf, голубые линзы в глазах, эта аллергия от смешанных Идой кремов – у неё была та же самая реакция, что потом у вампира Натана. Непривычно бледная, Калли стала отстранённой и нервной одновременно. Алексис говорил, что это синдром, характеризующий всех недавно обращённых вампиров. Бывшая нимфа пока не привыкла к своей новой природе, и нескоро ещё привыкнет. Век вампиров длиннее человеческого. А учитывая бурный темперамент и неистощимую энергию той самой Калли, которую я помню, эта, новая, может оказаться полной психопаткой. Удивительно даже, что она могла сдерживать себя, находясь рядом с Афродитой. Тут к оракулу не ходи, у вампирши своя цель.
Но Калли занимала мои мысли недолго. Потому что я узнала, наконец, вторую девушку. Сначала знакомым показался низкий, грудной, с лёгкой хрипотцой голос. А когда она повернула лицо к входу в пещеру, сомнений не осталось: это была принцесса ахейцев, дочь Агамемнона, Ифигения.
Сперва я узнала Ифи, а потом вспомнила то, что читала о ней в Сети, знакомясь с собственной историей, ну, чтобы хоть немного ориентироваться.
Ифигения. Дочь царя Агамемнона, который вошёл в историю благодаря тому, что убил священную лань наини Артемис. Иду. Обрадовавшись тому, что душу Иды удалось удержать от путешествия в Великой Полночи, и вернуть в Астрелию в виде новорождённой нимфы, Артемис помиловала предводителя ахейцев, потребовав его единственную дочь, Ифигению, в свою свиту.
Насколько я помню, Ифи всегда недолюбливала маленькую Иду, ни разу не возилась и не играла с ней, пока та была эльфёнком. И потом, когда Ида выросла, продолжала держаться отстранённо и холодно.
Я понимала, что она ревнует – не каждой смертной выпадает возможность войти в свиту наини, получив долголетие и новые возможности тела, дарованные благоприятным климатом Астрелии. Ифи просто боялась опять вернуться в ряды смертных, хоть для них она и умерла. И ревновала меня ко всем девушкам из свиты. К Иде – не больше, чем к остальным. Куда больше от её неприязни доставалось красавице Каллисто… Только вот, что случилось с Каллисто, я так и не смогла ни узнать, ни вспомнить…
– Что мешает мне взять ещё и нимфу? – усмехнулась Калли, возвращая меня в реальность.
– Наш договор, – невозмутимо пожала плечами Ифи. – Бывшая священная корова – моя.
Мне удалось, наконец, вытянуть одну руку, видимо, связали меня наскоро и довольно небрежно, зная о слабости и хрупкости человеческого тела, и я, воспользовавшись перепалкой бывших сопровождающих, которые не смотрели в мою сторону, распутывала верёвки, стягивающие ноги. Как назло онемевшие конечности слушались с трудом, а ещё волнами накатывала боль. Отойду – и убью обеих паршивок, и Калли, и Ифи. Это же надо такое придумать!
– Ты всё равно хочешь убить её, – ревниво сказала Калли, кивнув куда-то назад, и я поняла, что Ида находится именно там. – Что тебе от того, что я выпью её до дна.
– Ты можешь не справиться с собой, – брезгливо поморщилась Ифи. – Вампиры очень влюбчивы, особенно в молодости. Ты просто пожалеешь своё… Своё новое блюдо, и захочешь её обратить! И она останется жива, а мне нужно, чтобы она умерла, и ничто не могло возвратить её проклятую душу Артемис!
Я наконец-то почувствовала в себе силу распрямиться.
– А зачем тебе это, Ифи? – медленно, стараясь как можно меньше держаться за стену, я поднялась. – Зачем тебе убивать Иду? Лавры папеньки покоя не дают? Так ты ещё Геродота вспомни…
– Наини Артемис! – глаза Ифи сверкнули безумием. – Я, я, а не эта… твоё священное парнокопытное, должна быть рядом с тобой!
– Тогда где ты была, когда меня отправили в изгнание? – задала я резонный, с моей точки зрения, вопрос.
Ифи отвела глаза.
– Что-то вы темните, барышни. Обе.
Калли сердито зашипела, показав клыки, и я заметила крохотную каплю крови у её губ. Мерзавка! Она всё-таки добралась до Алексиса, пока я отвлеклась на Ифигению. Стараясь не упасть, я сделала шаг навстречу к ним обеим.
– Да! – зло выдохнула Ифи. – Я хочу бессмертия! Я буду с тобой, когда ты откроешь Свиток Гекет, и получу Силу! Ты дашь мне её!
– Или ты получишь Силу Свитка? – мои шаги становились всё более уверенными. – Ты ведь этого хочешь? Стать наини? Как и ты, Калли? Вы ведь обе на это рассчитываете?
Обе девушки из моей бывшей Свиты нехорошо прищурили глаза, что говорило о том, что моя догадка верна.
– Ты всё это время была с Калли, Ифи? – продолжала я.
И, видимо, сыграл эффект неожиданности, попала в точку. Ифи замешкалась. Отвела глаза.
– Ты была рядом, когда она столкнула меня под поезд? Всегда любила манипулировать… И всегда была очень умной, Ифи. Но этому ли я учила тебя, обращать своё оружие на свою же семью?
– Моя семья осталась на Земле, оплакивая меня! – сейчас уже лицо Ифи не выражало ничего, кроме ненависти.
– Ты жалеешь о том, что попала на Астрелию? – задала я риторический вопрос, и жестом заставила Ифи замолчать.
Больше от неожиданности, но всё же она послушалась.
Да, нехорошая ситуация. Где-то там лежит беспомощная Ида, и если Калли успела укусить её, то вечность, к которой приговаривают вампиров, нарушивших условия Соглашения, покажется ей наименьшим из зол. Укушенный Алексис, который явно не может прийти в себя из-за Зова… Он не эльф, но ведь полукровки тоже склонны к Зависимости. Стоит вспомнить Игоря Арсентьева. Тут что-то привычно и неприятно царапнуло сознание, как и давешнее предчувствие, какое-то подозрение насчёт Калли. Но сейчас времени додумать какую-то мысль про Арсентьева не было. Я осталась наедине с двумя психопатками, одна из которых уже пыталась убить меня, и ничего так не хочет, как пить. И добро б просто пить. А вторая жаждет смерти Иды, кстати, может, в том числе за то, что тогда, в метро, нимфа вытащила меня буквально из-под колёс?
– Вы знаете, что с вами будет за покушение на наини? – говоря это, я сама не верила в свои слова. Вряд ли папочка сильно расстроится, если Свиток, который он так жаждет получить, принесёт ему Аполлон или Афродита. В том, что мы участвуем в гонке на равных правах, у меня уже не возникало сомнений. А потерю моей души где-то на Земле, он как-нибудь переживёт. Или даже забудет о ней на пару тысячелетий. Что такое срок в тысячу лет для наи? А вот дочь, попутешествовав из тело в тело, без надежды вернуться домой, станет очень покладистой, и уж точно о каких бы то ни было бунтах и думать забудет.
И мама здесь останется. Только ей ещё хуже. Она меня не встретит. А помнить будет. Это ужасно!
Следующий шаг сделать не удалось.
Кнут, сверкнувший чёрной молнией в руке Ифи, просвистел в воздухе прямо перед моим носом, и щёлкнул о твёрдую гладь пола пещеры.
– Ни с места, наини, – усмехнулась Ифи.
Вот же зараза! Ведь это я научила мерзавку пользоваться кнутом!
Едва уловимое глазом движение, и я бросилась на пол, потому что знала, что в следующий миг кнут Ифи надёжно спеленает меня, как заботливая мамаша младенца.
В тот же миг Калли захрипела: каким-то чудом пришедший в себя полуэльф одной рукой схватил её за короткие пряди на макушке, а другой за шею. Молодец, Алексис. Вот только стрижка у Калли, благодаря нашим с Идой стараниям, слишком короткая, чтобы долго её удерживать. На счастье полуэльфа из темноты, с визгом, выкатилась Ида, вцепившись в Калли с другой стороны. Вдвоём у них шансов больше, пронеслось в моей голове, а следом наступило облегчение за судьбу Иды. Вон, как бойко скачет! Наверно, верёвки всё это время распутывала.