Песнь Гнева (СИ) - Кадышева Дарья. Страница 71

— Уверена, что хочешь пойти на это?

— Ты сказал, что через неделю я буду уже в норме, — заявила она упрямым тоном. — И если я не смогу одолеть его собственными силами, я воспользуюсь помощью моих друзей. Не сомневайся, они будут счастливы внести свою лепту в его гибель.

— Я не сомневаюсь, — проговорил Лиам и протянул руку, чтобы коснуться ее плеча. Лета не отстранилась. — Ты и вправду быстро восстанавливаешься. Я лишь…

— Да?

Голос его был странно возбужден. Странный огонек поблескивал в его глазах.

— Masdaus, — послышалось позади.

Они вздрогнули и повернулись. У лестницы стоял высокий светловолосый эльф в просторной расстегнутой на груди рубахе и грязных крестьянских штанах. Лицо у него было красное, брови опалены. В руках, облаченных до локтей в жесткие толстые перчатки, он держал меч.

— Дарвиндель, — сказал Лиам, приветственно подняв ладонь. — Подходи ближе. Это, Айнелет, еще одна причина, почему я тебя сюда… «вызвал».

Лета посмотрела на эльфа и не сразу поняла, что он нес Анругвин.

— Yfilan-nin, — проговорил Дарвиндель и поклонился ей.

— Что он сказал? — спросил Лета у Лиама.

Губы эльфа тронула приятная улыбка.

— Сударыня Змея. Так мой народ называет тебя между собой.

Лета смущенно пробурчала что-то неразборчивое.

Дарвиндель подошел и протянул ей меч.

— Вот о чем я хотел поговорить с тобой. Возьми клинок, — промолвил Лиам.

Девушка послушно положила ладонь на рукоять и забрала меч у эльфа. Она посмотрела на его блестящее лезвие и любовно провела по нему пальцем. Эльф выпучил глаза и сказал что-то.

— Ты прав, это поразительно, — кивнул Лиам.

Лета вопросительно посмотрела на обоих.

— Твой меч никому не дается в руки, так? Посмотри на перчатки Дарвинделя. Рукоять прожгла их, — пояснил Лиам. — А ты спокойно взяла его. Дарвиндель — один из лучших кузнецов Грэтиэна. Я был заинтересован происхождением клинка и позволил себе обратиться к нему за помощью. В твое отсутствие, уж прости… Мое любопытство было так велико, что я побоялся услышать твой отказ и не спросил разрешения.

— Ничего страшного, — отмахнулась Лета, опустив меч острием вниз.

— Итак. Что ты сама знаешь о нем?

— Его имя. Его желание крови, — произнесла девушка, не сводя глаз с клинка. — Его ковали эльфы. Сталь древняя, и Драгон говорил, что сердцевина меча сделана из какого-то особенного сплава. Он достался ему от его прадеда, который был Стражем. Пожалуй, это все.

— Ты знаешь, как переводится надпись на лезвии?

— «Услышь меня в огне и крови».

— Больше ничего не знаешь?

— Нет. Ну же, не томите меня. Что вам удалось узнать?

Лиам бросил взгляд на Дарвинделя.

— Расскажи.

Эльф кашлянул в кулак и спрятал руки за спину.

— Сердцевина меча особенная… не только это, — с трудом проговорил он. — Прости, я не владею всеобщим хорошо… Gariaral1.Вся это сталь… Это сальрольская сталь.

— Я думала, это миф, — удивленно сказала Лета.

— Миф среди avoreilles…Ноlelyvitsпомнят эту сталь. Его ковка… Эти переходы… Линии… Почти незаметно…

— Я вижу.

— Сальрольская сталь. Умение потеряно в прошлое.

— Достаточно, Дарвиндель, — сказал Лиам. — Он не только не силен во всеобщем, но и стеснителен до ужаса.

— Я понимаю, что он говорит. Вы умели работать с сальрольской сталью много веков назад, но утратили эти знания. По легендам она обладает сильными магическими свойствами. К тому же она прочнее всего остального.

— Верно. А теперь я расскажу тебе, что это за меч. Ну, я предполагаю, что это именно он. Но навершию, надписи и стали.

Устав держать клинок, Лета осторожно прислонила его к колонне. Дарвиндель переминался с ноги на ногу, не зная, куда себя деть, и выкручивая за спиной свои толстые пальцы. Лета улыбнулась ему. Лиам прочистил горло.

— Тебе знаком Талак?

— Предводитель восстания полуэльфов в Моан-Тристэле? Если честно, я плохо помню, что там было, как и почему.

— Я тебе напомню, — произнес Лиам. — Талак был твоим предком.

Лета уставилась на него, саркастически поджав губы.

— Странно, что ты упустила этот момент, но не верить мне у тебя нет причин, — продолжил эльф. — Анругвин, Песнь Гнева, принадлежал Талаку, бастарду из Перевала Лармэ. Его мать, Лиадора, никогда не любила своего законного супруга, короля Лоренка Оллестаира, который приходился ей двоюродным братом. В ту пору у эльфовera`liver было принято соблюдать чистоту крови. Братьев женили на сестрах, даже на единоутробных. Эти браки не были счастливыми, а дети редко рождались абсолютно здоровыми. У Лиадоры и Лоренка долгое время вообще не было потомства, пока королева не принесла в подоле ребенка от человека, которого тайно любила. Был огромный скандал, разумеется. Человека четвертовали, но свое дитя Лиадора защищала так яростно, что король Лоренк уступил. Маленький полуэльф вырос во дворце. Больше детей у Лиадоры не было. Все последующие рождались мертвыми.

Талак стал прекрасным юношей, с волосами цвета воронова крыла и синими-синими, словно сапфиры, глазами, куда больше походивший на породу королей era`liver, нежели чем на человеческий род. С детства его привлекало кузнечное дело, и он обучался ему у кузнецов Моан-Тристэля. К тому же, поговаривают, у него были скрытые магические способности, которые никак не проявлялись, разве что его мучили иногда видения о будущем. После смерти Лиадоры, измученной еще одними неудачными родами, Лоренк пожелал изгнать ненавистного ему бастарда и взять себе новую жену. Талак не стал с этим мириться и поднял кровавый бунт, названный в последствии Красным мятежом. Именно после этого эльфы стали более терпимы к полуэльфам, не приравнивая их к себе, но и не считая отбросами, как это было в старые времена. В то же время Талак выковал Анругвин — безупречное оружие, которое было наполнено его злобой и печалью.

Он убил Лоренка и захватил трон, и это событие наложило клеймо позора на всю историю era`liver, о которых и так витали слухи об их чрезмерном увлечении темной магией. Хотя Талак женился на чистокровной эльфийке, с этой поры смешение людей и эльфов из королевского рода происходило неоднократно. Из-за этого не было ясно после сожжения Моан-Тристэля, выжил ли кто-то из потомков первого короля, Илуара Оллестаира, или нет. Пока твоя мать, Марилюр, не проявила себя.

— Что стало с Талаком? — спросила Лета, когда поняла, что Лиам закончил свой рассказ.

— По слухам, Талак ушел на Север, следуя своим пророческим видениям, где пропал без вести.

— Кого у меня в роду только не было, — буркнула девушка, косясь на меч.

— Поэтому, я думаю, меч признал тебя хозяйкой. В тебе течет кровь Талака. Любопытно, как спустя семь столетий он вернулся к законному наследнику… Анругвин считали утерянным вместе с Талаком.

— Совпадение.

— Я не верю. Странное было бы совпадение. Ведь ты тоже… бастард.

Лета пожала плечами.

— И Драгон, и его прадед носили его без проблем. Он тоже их признавал. Что ты на это скажешь?

— Возможно, он умеет сам выбирать себе хозяина. Он счел их достойными. Или же он знал, к кому попадет через них.

— Какой бред, — шепнула Лета. — Это же просто меч, пусть даже магический. Не нужно ему приписывать умение думать, а особенно — видеть будущее.

Лиам помолчал немного, затем повернулся к притихшему Дарвинделю.

— Твои услуги больше не нужны. Ступай, — сказал он.

— Masdaus, — ответил кузнец и, отвесив поклон, удалился из башни, тяжело ступая.

Дождавшись, пока он уйдет, Лиам подошел к Лете.

— Перед отплытием я хочу еще раз встретиться с тобой, — сказал он. — Вечером. На этом же месте. Скажешь мне, что решила — остаешься или плывешь на Великую Землю.

— Какая разница? Просто добудь мне яд. Думаю, что через твоих подчиненных можно легко поддерживать связь между нами, даже если нас будет разделять целое море.

Лиам опустил взгляд вниз, загадочно улыбнувшись.

— Приходи сюда вечером. Тебе ведь нетрудно?