Песнь Гнева (СИ) - Кадышева Дарья. Страница 74

— Сейчас ты увидишь Малахитовые ворота. Одно из уникальнейших творений китривирийцев.

Когда они приблизились достаточно, чтобы разглядеть город, Лета охнула. Насыщенная бирюза разбивалась о красные песчаные берега, выплескивалась на набережные и мосты из белого камня. Впереди вздымалась огромная, в три раза выше корабля, на котором они плыли, арка. Она была белая, с бледно-зелеными вкраплениями по ободу и крупными рельефами, изображавшими илиарских божеств и животных. Малахитовые ворота.

Ворота обозначали вход в порт Сфенетры, где стояли десятки китривирийских кораблей — одноярусные гребные судна с парусами кремовых, белых, красных и янтарных цветов, столь непохожие на лутарийкие галеоны и эльфийские бриги.

За портом возвышался город. Сотни белоснежных зданий усеивали высокие холмы, как грибы лесную поляну после дождей. Роскошные виллы, окруженные тоненькими деревьями с мелкими листьями, величественные храмы и узкие извилистые улочки примостились к друг другу, образовывая город, раскинувшийся так широко, что взор смертного не мог охватить его целиком.

Они проплыли под аркой ворот, зашли в порт. Мерцающая до этого вода слегка потемнела из-за обилия судов. Лета привстала на цыпочки, жадно впиваясь глазами в окрестности. На набережной поднимали из воды рыбацкие сети и вычищали их от устриц и блестящих рыб. Потянуло солоноватым и свежим запахом морепродуктов, часть которых готовили здесь же, в порту.

Несколько кораблей пришвартовывались к причалу. Лета увидела илиаров на набережной — высоких, с бронзовой кожей, в свободных светлых одеждах и открытых плетенных сланцах. Многие из них имели темные волосы. Среди горожан наблюдались и воины — в пластинчатых доспехах, с копьями в руках и неизменными короткими мечами на поясах. Илиарки собирали свои волосы наверх, в изящные прически, украшенные золотистыми сеточками, блестящими драгоценными зажимами или гребнями. На шеях красовались ожерелья, на руках — широкие браслеты с простыми, но приковывавшими взгляд орнаментами. Их платья были также незамысловаты: длинные, по щиколотку, из развевающихся тканей нежных оттенков.

Лета посмотрела вдаль и увидела за городом поглощенные синеватой дымкой горы, тянущиеся вдоль всего горизонта. Лиакон спустился в каюту, чтобы облачиться из просторной туники в темно-зеленую кожу. Лиам занял его место рядом с Летой, привалившись к борту корабля.

— Тебе нравится? — спросил он.

— Сфенетра прекрасна, — ответила Лета.

— Тогда и Грэтиэн придется тебе по нраву.

— Красивые города всем приходятся по нраву.

— Грэтиэн не просто красив. Он особенный.

— И чем же?

— Увидишь сама. Когда прибудем вместе на Великую Землю.

Лета выдохнула с улыбкой.

— Лиам.

— Лета, — вторил эльф, изогнув бровь.

— Тебе бы соблазнять кого-нибудь поглупее.

— Потому-то ты мне и нравишься.

— Ой, смотри, мы пришвартовываемся!

Лета отбежала от борта к противоположному, не слишком резво, хромая, но с повышенным энтузиазмом. Лиам покачал головой.

После многих дней, проведенных в море, стоять на твердой земле было непривычно. Сойдя с корабля, Лета сделала пару шагов, ощущая странную легкость. Теперь она могла безболезненно переносить вес на раненую ногу и ходить. Ее это радовало больше всего прочего.

— Нужно известить царя о нашем прибытии, — сказал Лиам одному из эльфов. — И нас должны были встретить. Avna, jerer1.

— Cor2, Masdaus, — ответил эльф и вклинился в толпу илиаров.

— Царь еще не знает? — удивленно спросила Лета.

— Знает, что мы с Лиаконом должны приплыть, — ответил Лиам. — Но о тебе…

Он улыбнулся.

— О, боги, — пробормотала Лета с тревогой.

— Не волнуйся. Он любит сюрпризы. Особенно такие. Затяни потуже косы, вдохни и вперед. Я уверен, все пройдет отлично.

Когда все остальные покинули корабль, Лиам, Лета и Лиакон, сопровождаемые стражей и всеми оставшимися в живых членами Охотничьей Стрелы, подошли к ожидавшему их илиару. Его привел эльф, которого Лиам и послал на поиски. Илиар был низок, одного роста с Летой, с тонкими черными усами и высокими залысинами. Одет он был в кремового цвета мантию, под которой виднелась белая туника. В руках он держал несколько пергаментных листов.

— Мастер Тилар, — поклонился он. — Приветствую вас в Сфенетре. Mer baele avante.

Голос у него был такой же тонкий, как и усы, и до ужаса противный, как звук царапающего стекло ногтя.

— Naav ilio, Мецура, — проговорил Лиам.

— Archasвас ожидает с самого утра. Я послал гонца предупредить его, что вы зашли в порт.

— Благодарю.

— Для вас паланкин. Проходите.

Мецура показал рукой на небольшой мостик, перекинутый через канал, где стояли четверо людей в одеждах из грубой ткани и с черными кожаными ошейниками на шеях. Рядом с ними находился средних размеров паланкин из дерева, полностью закрытый, с решеточными окнами и сдержанной узорной росписью на дверцах. Лета видела такие изобретения, предназначенные для перевозки знатных господ, когда они с Драгоном путешествовали по Тмаркету. В тамошней столице улочки были так узки, что ни одна повозка не могла проехать по ним.

Паланкин недолго привлекал ее внимание. Она остановила свой взгляд на людях в ошейниках.

— Для троих? — спросил Лиам у Мецуры.

— Э?

— Для нас троих? Я, Лиакон и эта милая госпожа.

Мецура посмотрел на Лету так, как будто только что ее заметил.

— Я боюсь, что Archas…

— Она со мной, — перебил его Лиам. — Идемте.

Не обращая внимания на протесты илиара, он направился к паланкину. Лиакон встретился взглядом с Летой и пожал плечами, и они пошли вслед за Лиамом. Эльф открыл дверцы, пропустил Лету вперед и сел последним, отмахнувшись от настойчивого Мецуры. Как только он закрыл дверцы, все потонуло во мраке. Внутри паланкин был немного тесноват, а солнечный свет еле проникал через дырочки в решетках окон.

— Я хотела посмотреть город, — пробормотала Лета, устраиваясь у окошка.

Лиам сел рядом с ней, чтобы Лиакону напротив было больше места, как самому крупному из них.

— До Дворца Онецас пешком далеко идти, он находится на самом высоком холме Сфенетры, — ответил эльф. — Тем более, нам не стоит привлекать лишнее внимание.

— И вид некоторых улиц может испортить твое впечатление о городе, — добавил Лиакон.

— Я что, трущоб не видела? И как же все остальные? Пешком?

— Пешком. И Мецура тоже пешком. Ему не помешает. А тебе ногу беречь надо.

— Но…

— Таков их удел. А наш — иной.

— Я так не хочу.

— Тебя не спрашивают.

Вдруг они ощутили толчок, вжавший их на мгновение в сиденья. Паланкин поднялся. Лета привалилась к стенке, озадаченно разглядывая все вокруг.

— Это были рабы? — спросила она.

— Они.

— Люди?

— Почему ты так удивлена? — хмыкнул Лиам.

— Некоторые из них наверняка невиновны.

— Как и те, кто были рабами у лутарийцев четыре сотни лет назад. Нет-нет, Айнелет. Если в княжествах рабства давно уже нет, это не говорит о том, что и в Китривирии его не будет.

— Но почему?

— Tarioc3,- отвечал ей Лиакон, кивая головой.

Лета невесело посмотрела на Лиама.

— Не гляди на меня так. Ты их жалеешь? Тех, кто убивал твоих предков?

— Ну вот. Опять этот разговор.

— Ты первая начала.

— Я их жалею. И ничего поделать не могу, — отозвалась Лета, скрещивая руки на груди.

— Как скажешь. Но скоро ты все поймешь.

Прошло около получаса. Лета силилась рассмотреть что-либо через решетки на окошках, но фрагменты, которые она видела, были лишь обрубками и маленькими частями целой картины. Лиакон мирно дремал. Лиам пристроился к другому окну, изредка поглядывая на Лету и вытирая лоб. Его одежда не подходила для климата Китривирии. Он весь вспотел.

Устав напрягать зрение в попытке разглядеть улицы Сфенетры, Лета повернулась к Лиаму.

— Кто это был? — поинтересовалась она. — С усиками.

— Мецура. Мелкий вельможа. Ходит за Дометрианом хвостиком, но выше по статусу никогда не поднимется, хотя все еще надеется на это.