Мирные завоеватели (Избранные сочинения. Том IV) - Оссендовский Антоний. Страница 22

Чуть только занялась заря, Вольф начал работать. Матросы бесшумно опускали в воду мешки с цементом, перемешанным с мелким камнем, и тогда, когда до поверхности воды оставалось только около сажени, Вольф прекратил работу. Почти одновременно с этим его приказанием откуда-то издалека по поверхности моря докатился глухой удар. Вольф понял, что адмирал Уриу открыл огонь по городу. Один за другим раздавались выстрелы, но город молчал. Вскоре стрельба прекратилась, и из-за мыса, скрывающего изгиб залива, полным ходом вышли стрелявшие по городу крейсера и, уклоняясь к северу от обычного рейда, остановились против «Славянки» и приняли на борт два вельбота и паровой катер, а с ними вместе капитана германского флота, инженера Вольфа, служившего в торговом доме «Артиг и Вейс».

Сделавшие набег крейсера полным ходом направились к югу, к арене грядущих важных событий.

XIX

Оставшись один, старый Вотан постепенно успокаивался. Никто больше не раздражал его и ничто не тревожило. По-прежнему все письма приходили только на его имя и каждое утро находил он всю переписку на своем столе. Здесь были письма от разных фирм, коммерческих посредников и коммивояжеров, но тут же попадались и письма, написанные на особой толстой бумаге и содержавшие различные вопросы о машинах, количестве рабочих и о сроках отправки заказанных грузов. Эти письма пользовались особенным вниманием Вотана и, сидя в своем рабочем кабинете, он часто подолгу разглядывал на свет эти толстые листы бумаги и находил на одних три условные точки в правом углу, на других — букву S. или К., то случайно зачеркнутую в третьей строке букву А., то, по-видимому, по ошибке вписанное и совершенно ненужное слово. По этим признакам Вотан узнавал, кто был автором письма. Большинство писем приходило с меткой «S». Вотан знал, что это морской штаб интересуется тем, что делается на берегах Тихого океана.

Через неделю после исчезновения Вольфа, Вотан получил очень странное письмо. К нему писал переводчик посольства в Петербурге, Каттнер, тот самый, которого видел Вотан у посла.

Каттнер просил передать письмо заведующему техническим отделом фирмы «Артиг и Вейс» Вольфу, и добавлял, что извиняется перед Вотаном за беспокойство, но должен, наконец, так или иначе покончить с негодяем, каким он считает и открыто называет Вольфа, — чудовище, неспособное чувствовать любовь и благодарность. Старый Вотан долго вертел в руках письмо Каттнера к Вольфу, и желание узнать, что пишет его врагу этот обиженный и ненавидящий Вольфа человек, охватывало его с непреодолимой силой.

«Вольф сбежал, — думал Вотан, — и здесь ему никогда уже не удастся появиться в какой бы то ни было роли. Уж я позабочусь об этом! Как я моту доставить это письмо Вольфу?»

На этот вопрос старик не хотел искать ответа; руки его сами собой разорвали конверт и вынули письмо Каттнера к капитану.

Вотан надел очки и углубился в чтение.

«Капитан! — писал Каттнер. — Вы отняли у меня жену и разбили мою жизнь. Я примирился с этим, так как знал, что жене моей отомстит за меня судьба, связавшая ее с вами — человеком без сердца и чести! Однако, мне никогда не приходило на ум, что мне же придется защищать эту неразумную, несчастную женщину от вас. Я случайно узнал из переписки посольства, что, вы, с целью отделаться от моей жены и вашей любовницы, подстроили в Нанси обыск в ее квартире, пользуясь услугами германского агента Блюта. Луиза арестована и улики так тяжки, что ей, конечно, угрожает казнь. Между тем, вы можете ее спасти и вы знаете, как нужно это сделать. Я узнал через наше парижское посольство, что следствие продлится еще очень долго, так как французские власти нащупывают широкую шпионскую организацию, надеясь на ловкость своих агентов и на признание Луизы. Однако, а уверен, что Луиза ничего не скажет. Она думает — и Блют ей, впрочем, успел сказать об этом — что вы во Франции и скрываетесь. Спешите спасти несчастную женщину. В этом ваш долг! Если же у вас хватит низости таким образом отделаться от полюбившей вас женщины и вы позволите, чтобы она погибла, я клянусь вам, что найду вас и отомщу.

Каттнер».

Читая это письмо, Вотан даже похолодел.

Он чутьем опытного человека и раньше угадывал жестокость и безнравственность Вольфа и, хотя в душе руководителя торгового дома «Артиг и Вейс» не было и признаков идеализма, он все-таки чувствовал отвращение к этому человеку-машине и страх перед ним. Он не мог побороть своих чувств, несмотря на явную для себя выгоду и безопасность от добрых отношений с капитаном, и так и остался врагом бежавшего из России Вольфа.

Вскоре на лице старика появилась холодная и злорадная улыбка. Он подошел к столу и под подписью Каттнера сделал приписку:

«Прошу Ваше Превосходительство передать пришедшее в адрес служащего торгового дома „Артиг и Вейс“ Вольфа письмо, копия которого остается у меня в делах».

Переписав письмо Каттнера, Вотан запечатал его в конверт и надписал на нем адрес германского посла в Пекине.

В то же время он отправил письмо Каттнеру, в котором выражал ему свое сочувствие и возмущался низостью поступка Вольфа.

Вскоре Вотан забыл о письме, так как у него было много работы.

В городе чувствовался недостаток в различных товарах. Привоза не было. Коммерческие суда давно уже не рисковали заходить в Японское море, а по железным дорогам почти не перевозили грузов. На все товары поднял цены и Вотан, но длилось это недолго. Через несколько дней он уже понизил цены, несмотря на то, что другие торговые дома вели между собой переговоры о необходимости повышения расценок. Это вызвало сильное волнение среди купцов и произвело отличное впечатление на общество, в котором своим человеком был старый Вотан и служащие торгового дома «Артиг и Вейс».

Вотан загадочно улыбался. Он знал, что в это время мимо Ляодуна шел пароход «Альфред Фосс», а к северу от Гонконга догонял его другой пароход «Эльза», и что оба они уже предъявили японским сторожевым судам те синие пропускные билеты, которые прислал из Порт-Артура Вель в тюках мануфактуры. Пароходы везли грузы торгового дома «Артиг и Вейс», и японские миноносцы и крейсера по беспроволочному телеграфу сообщали друг другу о пропуске этих пароходов.

И много раз за время войны приходили нагруженные различными товарами пароходы для фирмы «Артиг и Вейс» так, как будто в водах Тихого океана не случилось ничего особенного.

Вотан ликовал. Он получал отовсюду благодарность за предусмотрительность и за умение снабдить город всем необходимым.

Одно лишь волновало Вотана. Все чаще и чаще получал он письма с метками и условными знаками и простые и понятные телеграммы с различными запросами, и все чаще и чаще приходилось ему посылать ответы об отправленных машинах и возвращенных ему обратно за ненадобностью. Много лет занимался Вотан осведомлением берлинского правительства о том, что делается на берегах Тихого океана, от шумного международного Фриско до Нагасаки, Сайгона, Гонконга и Сахалина, но никогда не приходилось ему все время ходить на краю бездны, которую открыло перед ним военное министерство Германии, желавшее все знать и все сообщать воюющей с Россией державе, так усердно обслуживаемой Берлином, подготовляющим удары и неудачи для обоих противников. Однако, прекратить свою деятельность старый Вотан уже не мог, и случайное замедление в ответе на телеграммы немедленно же вызывало повторение с непременной прибавкой двух слов: «Фирма неаккуратна».

Вотан не раз, получив такую телеграмму, беспокойно ходил по кабинету и посылал по адресу берлинских генералов весьма нелестные эпитеты. Старик никогда не думал, что ему придется дожить до того времени, когда его безопасная, отлично оплачиваемая и, как он любил выражаться, почти «научная» деятельность потребует от него риска честью и даже жизнью.

Время шло. На море и на суше бесновалась кровавая бур я. Много жизней прервалось внезапно и нелепо, много вдов и сирот осталось в обеих странах. Не раз вспоминал Вотан испуганные глаза тех полуголодных покинутых детей, которые врезались ему в память при его проезде в Германию.