Дерзкий маг для принцессы (СИ) - Силаева Ольга. Страница 49

Ужасно хотелось есть. Раньше я никогда не ощущала такого голода. Почему это?

В следующее мгновение стукнула дверь, и на пороге появился Риан с подносом на ножках. Мои глаза округлились:

— Это как называется?

— Удвоенный аппетит, — злорадно сообщил Риан. — Хотела быть магом? Наслаждайся.

— А ты?

— Уже проредил ваши запасы, — неохотно сказал он. — В отличие от тебя, я выложился так, что одной куриной грудкой дело не обошлось.

Я выразительно покосилась на его фигуру:

— Не боишься растолстеть?

Вместо ответа Риан пересек комнату и неспешно начал устраивать поднос на кровати. Запахло кремовым грибным супом и гренками с маслом, а от вида жареной курицы с чесночной заправкой у меня и вовсе потекли слюнки. Прозрачные ломтики поджаренных овощей были нарезаны явно умелой рукой, и мои брови поползли вверх.

— Ты умеешь готовить?

— Походи в рейды с мое — научишься не только готовить, но и штопать много чего интересного, — сообщил Риан, беззастенчиво хрустя гренками. Моими гренками, между прочим! — Ешь давай.

— Мог бы и поуважительнее обращаться к особе королевской крови, — проворчала я.

— Эта особа королевской крови чуть не угробила себя простейшим выбросом огненной магии. Уважение? Да ни капельки ты его не заслужила. Вот что бы мне пришлось делать, если бы ты испустила дух у меня на руках, а?

— Сбросил бы мое бездыханное тело в море, — огрызнулась я, доставая ложку.

— Угу. А потом долго бы объяснял Гаю, куда приносить венки и соболезнования. — Риан склонился надо мной. — Ты меня напугала. Мне повторить это двадцать раз, чтобы до тебя дошло?

Я почувствовала, как по коже пошли мурашки. Неужели он был прав? И откат от огненного шара и впрямь мог меня убить?

Я не нашлась что ответить, и вместо ответа молча уткнулась в тарелку. Тем более что есть и впрямь хотелось зверски.

Но когда я покончила с супом, отвоевав у Риана две гренки из своих законных четырех, и утолила первый голод, я решительно отодвинула поднос в сторону.

— Геррена, — произнесла я. — Который час? Она вот-вот проснется.

— Время еще есть, — отмахнулся Риан. — Поела? Отлично. Сейчас я буду говорить о тебе. Точнее, о твоем дурацком поведении.

Я приподнялась в постели:

— Не будешь.

— Это еще почему?

— Потому что ночь закончилась, — мстительно сказала я. — Ты сейчас не мой учитель, а…

Я остановилась. Что я ему скажу? Что он мерзавец, пристававший ко мне с гнусными намерениями? Но на алтаре я поцеловала его сама, и Риан потом отступился, честно сказав, что серьезных намерений у него нет. Что он подлец, потому что настаивал, чтобы я уехала? Так он оставил мне выбор, и, если он не хочет меня видеть, — его право. Риан готовит мой побег из Фосбриджа, дает мне уроки магии и даже приносит мне завтрак; он помогает мне; он лучший друг моего брата. Мне не в чем его упрекнуть.

Но он, глядя мне в глаза, сказал, что меня не любит. И я ему этого не прощу. Даже за сто завтраков в постель и тысячу огненных роз.

Но…

Но все же…

Та ночь на башне маяка была великолепной.

— Неважно, — шепотом закончила я. — Тебе пора идти.

Риан не отрывал взгляда от моего лица. Он прекрасно владел своими эмоциями: я не видела в нем жадной тоски или дикой страсти. Только совсем легкую, едва заметную грусть.

И я вдруг поняла, что смотрю на него совершенно так же.

— Риан, — прошептала я. — Это ведь так глупо — не быть с тобой.

На его лице появилась невеселая усмешка:

— И ужасно глупо не быть с тобой. Джен. Джен…

Я едва заметила, как наши пальцы сплелись. Солнечный луч лег на его темные волосы, как корона, и мое сердце глухо стукнуло, тоскуя по несбыточному.

— Но ты должна быть свободной, — негромко заключил он. — Не моей, но свободной. Если с тобой что-то случится… если с тобой кто-то случится…

— Я запущу в него огненным шаром, — сообщила я. — И сброшусь в море.

— Уж скорее сбросишь туда его. В жизни не встречал такой упрямой и боевой несносной особы с дурным характером.

— Коронованной особы, — поправила я.

Риан наклонился совсем близко. Кончики пальцев прошлись по моим волосам. — Что-то мне подсказывает, что, если тебя коронуют, сгорит весь дворец.

— К черту его, — прошептала я.

И отбросила одеяло.

«Вот что я делаю, а?» — мелькнула паникующая мысль.

Я — и приглашаю его в свою постель? Серьезно?

Кажется, Риан подумал точно о том же, потому что с его губ слетел изумленный вздох.

— Ты же знаешь, что я не смогу от тебя оторваться, да? — хрипло сказал он.

— Ага, — выдохнула я.

— И жалеть о твоей невинности не буду. Даже для приличия.

Я усмехнулась:

— Ни одна фрейлина во дворце не вышла замуж невинной. Подозреваю, что от принцессы крови этого тоже не ждут.

Руки Риана потянулись к моему платью, и кружева поползли вниз, обнажая плечо.

— Тебе будет ужасно стыдно, — прошептал он, зарываясь лицом в мои волосы. — Уж я об этом позабочусь. Я собираюсь перепробовать с тобой все, о чем ты слышала и о чем не слышала. А кое-чего ты даже и не увидишь, потому что я собираюсь завязать тебе глаза и, поверь мне, не только глаза. Боги, ты со связанными сзади руками, с грудью в корсете, а потом без корсета…

— А… ммм… ты уверен, что именно это стоит слышать невинной девушке?

Его смеющиеся глаза встретились с моими.

— Уговорила, — произнес он. — Сначала окунем тебя в бездну порока. Снимать с тебя платье?

Я сглотнула:

— Хочешь сказать, бывает как-то по-другому?

— О да. Не поверишь.

Его руки легли на мою грудь сквозь платье, и я вспыхнула. От смущения? От желания? Черт, я понятия не имела. Я только хотела, чтобы он не останавливался.

Губы Риана скользнули вниз по моей шее. Мое дыхание стало неровным, но, кажется, Риан этого уже не слышал.

— Какое счастье, — пробормотал он, — что твое платье зашнуровывается спереди. Боги, мне каждую ночь снится, как я это делаю… Джен…

Я обвила руками его шею.

— Покажи, — прошептала я. — Покажи, что еще тебе снится.

Риан поднял голову, совершенно по-мальчишески ухмыляясь. И я потянулась к нему, забыв о завязках платья, о спящей внизу Геррене, обо всех словах, сказанных и несказанных. Осталось только его лицо, тонкий шрам на виске и темные глаза — счастливые, сияющие. Риан закрыл их, накрывая мои губы своими, и я не заметила, как погрузилась в темноту вместе с ним. В жаркую желанную темноту, где, кроме нас двоих, не осталось ничего. Где мое тело напряглось в ожидании неизведанного, доверчиво раскрываясь перед ним, где я вся была — его. А он был моим. Твердые плечи, черные волосы, горячие нежные поцелуи и шорох шелка под его пальцами. Его рука легла на мое бедро, сжала, и мы вместе откинулись на подушки, не переставая целоваться.

— Риан, — шепнула я между поцелуями. — Теперь-то ты не хочешь, чтобы я уехала?

— Еще как хочу, — хрипло проговорил Риан в ответ. — Джен, дьявол, я хочу тебя каждую ночь, я хочу на тебе жениться, но ни у меня, ни у тебя нет под подушкой короны.

— Но…

— Никаких «но», или я немедленно перестаю тебя соблазнять.

Я уставилась ему в глаза:

— Не верю.

Риан поднял бровь:

— Хочешь проверить?

Он очень правдоподобно сделал вид, что встает с кровати, но я яростно притянула его к себе.

— Нет, — прошептала я. — Не хочу. Ни за что.

Риан тихо засмеялся мне в волосы, а потом его губы оказались на моих губах снова.

Я едва ощутила, как его пальцы легко и умело справлялись со шнуровкой. Платье окончательно сползло с плеч, а потом с груди, и я осталась в полупрозрачной сорочке. Его рот, горячий и жадный, спустился по ключице к вырезу платья, зубы нетерпеливо дернули сорочку, и короткий полувздох-полустон вырвался из моего рта, когда дерзкие и очень своевольные губы оказались там, где находиться им было совершенно не положено.

Но я только прижалась к Риану еще крепче. Кажется, я начинала понимать, что это такое — настоящее нетерпение. Хочу увидеть его без одежды. Без единой нитки на теле. Хочу… хочу всего, что за этим последует.