По закону сломанных ногтей (СИ) - Лабрус Елена. Страница 41

— Я знаю, — улыбнулся принц. Он доедал ягоду, которую она откусывала, выкидывал хвостик и тянулся за новой. — Все туземцы в нашей стране из одного и того же мира, вашего. И мы много чего о нём знаем.

— И ты молчал? — насупилась она.

— Ты была так убедительна.

— Тогда я признаюсь тебе ещё кое в чём. — Он сделал испуганные глаза и затаил дыхание. — Я слышала ваш разговор с Ири.

Он выдохнул, опустив плечи.

— И это я тоже знаю. Я видел тебя на балконе. Не знаю, каким ветром тебя туда занесло посреди ночи. Не знаю, много ли ты слышала. Но то что ты была там, для меня не секрет.

— Мне не спалось. И проклятое любопытство. — Она отказалась от очередного угощения, и он вернул ягоду на тарелку. — Скажи, какие отношения вас связывают с Ири?

Он заглянул ей в глаза, и только убедившись, что она на него смотрит ответил:

— Я люблю её.

Не сказать, чтобы для Арины это стало неожиданностью, но то, как спокойно он об этом говорил, лёжа в постели с другой девушкой, озадачивало.

— Я не понимаю. Зачем тогда, — она показала глазами на кровать, — было всё это?

— Тебе не понравилось?

— О, господи! — она перекатилась на спину и демонстративно прикрыла рукой глаза. — Мне понравилось. Мне очень понравилось.

Она оперлась локтями и посмотрела на него в упор:

— Но как так можно? Любить одну девушку и тут же тащить в постель другую.

— Я хотел убедиться, — он смотрел на неё спокойно и серьёзно.

— В чём?

— В том, что действительно её люблю.

Как ни странно, то, что Арину использовали как тест, её совершенно не задело. И то как он это сказал — тоже.

— Ты пройдёшь здесь свой путь. Найдёшь то, что ищешь, и исчезнешь. А мы останемся. А может исчезнем вместе с тобой.

— Как это исчезните?

— Не знаю, но иногда мне кажется, что мы все ненастоящие. Словно картонные декорации или куклы. Нас дёргают за ниточки, и мы двигаемся.

— О, у меня такое ощущение постоянно. — Она стянула с него простынь и, завернувшись в неё, вышла на балкон.

Раннее ранее утро. Ещё серое, непрозрачное, плотное. Именно в эти минуты особенно остро чувствуешь своё одиночество.

— Мне всю жизнь кажется, что я не живу, а как флюгер поворачиваюсь в ту сторону, куда дует ветер. — сказала она, когда принц тоже вышел и упёрся руками в перила рядом с ней. — Спроси меня, чего я хочу, и я не отвечу. Просто живу.

— Мне кажется, это неправда, — он развернулся к ней лицом. — Арина, чего ты сейчас хочешь?

Она подняла на него глаза и ответ на его вопрос даже не заставил её задуматься.

— Домой. Больше всего на свете я хочу вернуться домой.

— Вот видишь! — он развёл руками и пошёл обратно в комнату.

Она видела, как он поднимает с пола своё полотенце и запахивает его на бёдрах. Видимо, сегодня им выспаться уже не судьба. Она шагнула, чтобы последовать его примеру, но запуталась в своей тряпке и упала.

— Чёрт! — она только и успела, что выставить перед собой руки. — Да что ж такое!

 — Ты жива там? — выглянул принц.

Она красноречиво выставила безымянный палец.

— Сломала очередной ноготь.

Принц помог ей подняться, вытряхнув её из простыни.

— К подарку, — улыбнулся он.

— Ты откуда знаешь? — она откусила образовавшийся заусенец.

— Это все знают, — пожал он плечами. И выставив перед собой ладонь, стал перечислять, начиная с большого пальца. — К счастью, к ненастью, к дороге, к подарку, к любви.

— А у нас говорят: к несчастью.

— А у нас ненастье — это всегда несчастье. Хорошо, что бывает редко.

Арина натянула на себя тонкий халатик, готовясь проводить своего гостя. Но принц что-то мялся, не торопясь уходить.

— Эберт вчера заявил на тебя права, — наконец, сказал он, подняв глаза. — Но король их оспорил. И я тоже возразил. Будут торги. Ты не будешь на них присутствовать. Тебя просто поставят в известность.

Он развернулся, чтобы уйти, но Арина его окликнула.

— Ричард! — Он обернулся. — Пусть меня купит король.

— Уверена? — он удивился.

— Как никогда.

Два всадника проводили Арину к королевскому дворцу со стороны сада. Она оглядывалась по сторонам, прежде чем подняться по ступеням. В одиноком окне третьего этажа ей померещился мужской силуэт. Но, может быть, показалось.

Её пригласили пройти, и, понимая, что её счастливая и беззаботная жизнь в замке Ричарда осталась позади, Арина тяжело вздохнула и вошла.

Отдельные покои, служанки, горничные, чопорный камердинер вместо добрейшего Флеймена и целая армия наложниц, которые высыпали в коридор обсудить новую претендентку.

Совсем юные и не очень, неказистые и сногсшибательные, потолще и совсем худые — все они сливались для Арины в одно расплывчатое пятно на фоне которого, победно улыбаясь, выделялась Лара.

— Король просто счастлив, что получил такой дорогой подарок, — промурлыкала она, толкая перед ней дверь. — Твоя комната.

— Подарок?! — Арина лишь мельком взглянула на тёмно-бордовый будуар.

— Да, торговаться за тебя трём самым богатым людям королевства посчитали глупым, поэтому играли в карты. Было весело. И Ричард выиграл почти всухую или как там у них говорят? В-общем, с большим перевесом. — Она многозначительно помолчала. — А потом он подарил тебя королю.

Арина чувствовала, что совершила ошибку. Очень большую ошибку. Но дело сделано, а Лара последняя, кого она хотела бы сейчас видеть.

— Не оставишь меня одну? — бросила она ей, отвернувшись.

— Конечно. Тем более уже вечер, а у меня ещё полно дел. Но завтра утром будь готова, мы едем на Дрим. Нашу с тобой экскурсию на остров никто не отменял.

Комната была большой, но какой-то мрачной, тёмной, пыльной, зловещей. Балкона не было. Арина попыталась открыть окно, но за его ажурной решёткой оказался шумный двор. От запахов города, еды, нагретой солнцем мостовой, отцветающей удушливой сирени ей стало только хуже, и она со злостью захлопнула его обратно.

Хотела выйти в коридор, но любезный охранник у её дверей объяснил, что бесцельно бродить по замку не положено и ужин ей принесут.

Клетка заперта, и она по собственной воле попалась этому ловцу певчих птиц.

В её распоряжении большая кровать с балдахином, просторная ванная комната с душем, о котором она так мечтала все эти дни, огромный гардероб и в нём куча вещей.

Мойся, спи, наряжайся, снова мойся и снова спи. Не жизнь, а сказка. Если только слово «спи» не заменять на «принимай короля». А если заменять, то зачем ей вся эта одежда? Мойся, принимай короля, и снова мойся.

Она порылась в разноцветных тряпках в надежде найти джинсы и футболку. Какие джинсы! Ни одних брюк, и никакого белья. Что ж, на экскурсию по джунглям она отправится в шикарной шляпке с вуалью и лёгком розовом платьице. Может быть короля от неё стошнит?

Но когда наутро, после скромного завтрака, она оделась, вышло очень даже неплохо. 

Белого спокойного коня, которого Арине выделили для прогулки, нарядили в цвет её наряда в нежно-розовую попонку. Это показалось ей перебором — теперь она чувствовала себя огородным пугалом в наряде Барби. Уверенности для встречи с соперницей это не прибавляло, да только какая Арина Ири соперница? Она — королева фурий, свободная гордая решительная. А Арина теперь кто? Не хотелось об этом даже думать.

Как ни странно, Ири встретила Арину радушно. И со второй девушкой, рыжеволосой Крис из магазина деревянных украшений, которая тоже поехала с ними, королева держалась приветливо. А вот с Ларой общалась натянуто и нехотя.

Они ехали вдоль берега, и Арина невольно слушала их беседу.

— Рада, что эта ужасная эпидемия наконец, пошла на убыль, — проявляла Лара любезность.

— Да, к счастью, она оказалась всего лишь неприятной, но не опасной, — отозвалась королева. — Жаль, что перекинулась на остров Ри, хотя, казалось бы, он от нас самый дальний.

— Это из-за схожести климата, — ответила Лара. — Там тоже влажно и тепло. Форк пустой, один песок, Толль холодный, ну, а Гуэн…