Ангел-наблюдатель (СИ) - Буря Ирина. Страница 22

— Ладно, — устало потер Тоша ладонью глаза, — шестнадцатого попробуем. Но я тебя предупреждаю: Галя в компании девчонок — человек новый, так что малейший взгляд в нашу с ней сторону с его стороны — будете дальше без нас дружить.

— А ты чего такой замученный? — Я вдруг заметил его покрасневшие глаза и темные круги под ними.

— Да не выспался, — рассеянно обронил он.

— Ты… что?! — Слава Богу, доел уже, сейчас бы точно подавился.

— Ну, не выспался, так что? — тут же по привычке взъерепенился он.

— А что это ты — спать начал? — ехидно поинтересовался я.

— Так с Галей же… укладываюсь, — залился он багровой краской. — А там сморило как-то раз, потом другой, а потом и вообще голова ночью работать перестала. Вот теперь на работе интенсивность труда повышаю.

— Это ты чего, уже второй месяц ее без остановки повышаешь? — ухмыльнулся я. — Среди людей, знаешь ли, такое повышенное внимание друг другу только у молодоженов принято.

— Пошел вон! — беззлобно огрызнулся он, расплываясь в совершенно обалдевшей, неудержимой, восторженной улыбке. — Без тебя разберусь. Разберемся.

И шестнадцатого января, когда состоялась наконец-то та судьбоносная встреча в нашем доме, я убедился, что они с Галей действительно очень неплохо между собой разобрались. Судя по сияющим Галиным глазам и по той частоте, с которой он постоянно норовил до нее дотронуться.

И Татьяна расцвела, гордо демонстрируя всем гостям нашего Игоря.

И Игорь блестяще доказал, насколько я был прав, утверждая, что живое человеческое общение намного важнее любых механических машинок. Даже на младенческом уровне — гляделки с Даринкой вызвали у него намного больший интерес, чем игрушечный мобильный — Тошино представление об идеальной игрушке для ребенка.

И Максим в нашу сторону даже не косился — с другого-то конца стола, на который я предусмотрительно отправил виновницу торжества с ее потенциальными источниками напряжения.

И, видя, как гладко, благодаря моей предусмотрительности, проходит эта встреча, как легко вписались в нее Маринины ангелы — даже не как друзья ее, а сотрудники, как лучится удовольствием моя Татьяна от теплой атмосферы искренней симпатии и шутливого подтрунивания друг над другом, я расслабился.

Забыв, что в этом нашем сложном уравнении с многими переменными есть еще одна — практически полностью нам неизвестная.

Даже, как выяснилось, две.

Наблюдатели.

Мы их даже не сразу заметили — они появились в самом дальнем от нас углу гостиной, возле того края стола, за которым Маринина компания заседала, увлекшаяся, видно, в тот момент каким-то своим разговором. И только когда Игорь с Дариной заверещали, с восторгом выглядывая из-за Тошиной спины в том направлении, я почувствовал незваное присутствие.

Мы с Тошей переглянулись и последующие десять секунд общались не просто на мысленном уровне, а с подобающей передвижению мыслей скоростью.

— Он! — с шипением врезался в меня первый Тошин импульс.

— Твой?

— Двое!

— Зачем?

— И твой!

— Мой?!

— Удушу!

— А люди?

— Убрать!

Я быстро забрал Татьяну на кухню и попросил ее увести людей из гостиной. И впервые в жизни обрадовался неожиданному появлению Марины и ее непревзойденному умению дергать за ниточки. В данном случае за ниточки Сергея.

Когда в гостиной остались одни ангелы, мы с Тошей, не сговариваясь, ринулись прямо с порога комнаты к пришельцам. По дороге я успел с удовлетворением заметить, что пути отступления в другие углы им Стас с Максимом непринужденно перекрыли, а назад, наверх, похоже, не сбегут, пока Игорь с Даринкой в комнате остаются.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровался я.

— Что опять вынюхиваем? — с яростью прошипел Тоша.

— Извините, пожалуйста, — приветливо улыбнувшись, постарался я вернуть разговор к принятому в ангельской среде дружелюбному тону, — мой коллега слегка удивился вашему неожиданному появлению. Он хотел спросить, чему мы обязаны удовольствием видеть вас? Кстати, неплохо было бы побеседовать лицом, так сказать, к лицу.

— Мы не обязаны вам представляться и, уж тем более, беседовать, — раздался в ответ надменный голос. Знакомый. Тот, что мы с Тошей в церкви после крещения Даринки слышали.

— Сейчас-то что надо? — Тоша тоже, видимо, вспомнил о нашей первой стычке с наблюдателем.

— Мой коллега хотел спросить, — опять перевел я его, — чем вызвано ваше появление непосредственно в данный момент?

— Вы что, отчета от нас требуете? — послышался из угла второй голос. Преисполненный такого высокомерного удивления, что меня в момент затопило волной слепящей ненависти. Это он сквозь меня за моим парнем наблюдать будет?

Почувствовав, как под этой жгучей волной испарились во мне последние крохи ровного дружелюбия, я нервно оглянулся на Стаса. Интересно, станет ли он и дальше нейтралитет держать, если мы их сейчас отсюда пинками…?

Но он уже тоже понял, что ситуация неотвратимо склоняется в сторону вооруженного конфликта. Который он, как представитель силовых структур, просто обязан предотвратить.

— Да, я бы, к примеру, не отказался узнать ваши цели и полномочия, — подал он свой самый облеченный властью голос. — Надеюсь, мне не нужно представляться?

— Нет уж, будьте любезны, — холодно отозвался Тошин… нет, Даринкин… нет, детей оставим в стороне — Тошин наблюдатель.

— Руководитель службы внешней защиты, — еще холоднее отчеканил Стас, прищурившись.

— В таком случае Вам должно быть хорошо известно, — снова включился мой наблюдатель, — какую потенциальную опасность для сохранения тайны нашего сообщества могут представлять собой эти столь отличные от человеческих детей существа.

— В особенности те из них, — продолжил Тошин, — которые ведут свое происхождение от представителей его более экстремистского крыла.

— Не говоря уже о тех случаях, — добавил мой, — когда они оказываются в сфере воздействия друг друга, что может привести к резонансу их отличий, многократно усиливая тем самым риск повышенного к ним внимания.

— Вы также прекрасно осведомлены, — надменно заметил Тошин, обращаясь все также только к Стасу, — что наш отдел работает под грифом строгой секретности, и его сотрудники не подотчетны никому, кроме своего непосредственного руководства. Только оно имеет право знакомиться с результатами наших наблюдений, которые представляются затем на рассмотрение Высшему Совету.

Все это время мне пришлось прочно поддерживать под локоть Тошу, который при слове «создания» резко дернулся вперед. Под какой-то странный звук, донесшийся со стороны Марининых ангелов.

— Я хотел бы узнать, — послышался оттуда же напряженный голос Максима, — входят ли в этот Совет представители нашего… экстремистского, как вы выразились, крыла?

Тоша бросил на него яростный взгляд, но чуть расслабился, раздумывая, похоже, на кого в первую очередь бросаться.

— С этим вопросом Вам следует обратиться к своему руководству, — презрительно скривился, судя по тону, Тошин наблюдатель. — Если оно сочтет необходимым дать Вам ответ.

— Обращусь, не сомневайтесь, — уверил его Максим. — И в том, что ответ получу, тоже.

— А я хочу вам напомнить, — определился, наконец, с направлением последующего удара Тоша, — что у этих детей здесь, на земле, поручители имеются. Которые наблюдают за их развитием не наскоками, а ежедневно. И, в случае чего, и подкорректируют его, и в нужную сторону направят. И без их ведома никаких действий в отношении детей предпринято не будет. Можете так начальству и доложить.

— В этом Вы можете быть абсолютно уверены, — отозвался его наблюдатель с легкой ноткой плотоядности в голове. — В нашем сегодняшнем отчете непременно будет отмечена ваша очередная попытка создать нам препятствия в исполнении должностных обязанностей.

И они исчезли так же внезапно, как и появились.

Не сговариваясь, мы все тревожно оглянулись на Игоря и Даринку, которые, потеряв источник необычного развлечения, принялись в блаженном младенческом неведении хлопать друг друга ладошками, тихонько похохатывая от удовольствия.