Мой родной чужой (СИ) - Коротаева Ольга. Страница 27

— Тебе нравится здесь или поднимемся на второй этаж? Сегодня весь ресторан только наш.

— Весь? — ахнула я, зная, какие цены в “Гагсбурге”. Муж организовывал здесь только самые важные встречи. Смущённо добавила: — Это не слишком?

— Ничуть, — очаровательно улыбнулся Фил. — Ты заслуживаешь всего самого лучшего, Лара!

Я смутилась ещё сильнее, а потом расправила плечи: да! Я, чёрт возьми, заслуживаю как минимум хорошего отношения к себе! Я заслуживаю исполнять главную роль в своей жизни, а не быть приятным фоном для самолюбивого короля. Я позволю себе стать королевой. Я уже становлюсь ей. Так зачем мне отказываться от привилегий?

Я улыбнулась Филу и коротко кивнула:

— Тогда поднимемся на второй этаж.

Там я не была ни разу, и было интересно, такие ли мягкие кресла, обитые золотистым бархатом, как и на первом, и что скрывает полупрозрачная завеса искусственного водопада. К тому же первый этаж был слишком болезненно ассоциировался с Женей и его изменами.

Я медленно поднялась по широкой лестнице, опираясь рукой на украшенные затейливыми узорами перила. Их синие перевитые перекладины украшали сверкающие золотом листья искусной лепнины. Всё в ресторане дышало роскошью и поистине королевским уютом.

Столики здесь были круглыми и покрыты скатертями благородного синего оттенка, каждый столик украшен канделябром с множеством настоящих свечей. Их загадочное мерцание переливалось высоких сверкающих стаканах, в которых красовались искусно сложенные салфетки. Освещение на втором этаже было приглушенным, интимным, и я понимала, почему Женя предпочитал обедать внизу. Здесь жила романтика!

Я улыбнулась коллегам, которые бродили между столиками и потрясенно рассматривали украшающие стены старинные картины в золоченых рамах, да опустилась в одно из стоящих вокруг самого большого столика бархатных кресел. Фил галантно пододвинул его и махнул официантам.

Тут же по залу разлилась мягкая музыка, слух услаждала нежная песнь скрипки, которой подыгрывала сочная и чуточку хрипловатая виолончель. Словно дуэт женского и мужского голосов, мелодия вызывала трепет в душе и дрожь по телу. Я судорожно вдохнула и задержала дыхание.

— Как сексуально, — прошептал Фил и торопливо добавил: — Мелодия. Она звучит так соблазнительно.

— Да, — борясь со смущением, ответила я на неожиданное признание, пусть и завуалированное, — музыка очень… — с трудом закочила, — эротичная.

И поздравила себя: ура! Я смогла, я это сделала. Я ответила на флирт мужчины. Так тебе, Женька! И это только начало. Я научусь быть счастливой без тебя.

Фил практически сиял, когда, стоя с бокалом шампанского в руке, произносил приветственную речь. Все хлопали, и это было очень приятно. Золотистая шипящая жидкость щекотала нёбо и горячило щёки изнутри. Я быстро захмелела и, отставив бокал, решила переключиться на еду, тем более, что она выше всех похвал.

Официант тут же склонился, вновь наполняя бокал. Боже, который раз он уже это делает? Судя по тому, как кружилась моя голова, кажется я пойти осилила целую бутылку! Так нельзя… Или можно? Женя теперь не будет хмуриться, когда я беру бокал, и никто не осаждает ретивость официанта, я могу делать всё, что захочу. Я свободна!

— Не хочешь потанцевать? — неожиданно предложил Фил, и я едва не подавилась десертом.

Откашлявшись, запила растерянность, осушив бокал. А почему бы и нет? Мне всегда нравилось танцевать, но Женя приглашал меня лишь в далеком прошлом, когда мы ещё посещали студенческие вечеринки. Повернулась к Филу и решительно кивнула:

— Хочу!

Он улыбнулся и, поднявшись, что-то сказал официанту. Через несколько минут струящаяся по ресторану музыка стихла, и вскоре музыканты поднялись на второй этаж. Расположившись на небольшом возвышении, они зашуршали испещренными значками листами, а вперёд выступила женщина средних лет. Она откинула тяжелые локоны на спину и пригладила на талии темную ткань вечернего платья. Когда зазвучала музыка, певица с улыбкой исполнила одну из моих самых любимых песен.

Подрагивая от трепета и тревоги, я протянула руку Филу, и он гордо вывел меня в середину зала. Я ощутила его тёплую ладонь на талии, и стало теплее. Первое па, и тревога растворилась в танце. Разворот, и от трепета не осталось и следа. Я заулыбалась и, ощущая себя летящей к солнцу птицей, позволила Филу вести меня, как он хочет.

К нам присоединялись другие пары, но я лишь мельком отметила, как Фил ловко избегает столкновения, как нежно поддерживает меня, предлагая направление, но не диктуя его. Это было потрясающе! Это было волнительно и откровенно соблазнительно. Я посмотрела в лицо другу, удивляясь неожиданно открывшейся мне привлекательности. Или это всё шампанское?

Песню сменила другая, спокойнее и размереннее. Фил не выпустил меня из объятий, и мы продолжили танцевать. Ритм диктовал плавные мягкие движения, Фил придвинулся близко так, что я почувствовала на щеке его дыхание, а сама смотрела на широкий лоб, отметила высокие скулы и волевой подбородок. Красиво очерченные губы. Да, он очень красив, мой друг. И смотрит лишь на меня, улыбается только мне, танцует исключительно со мной.

Осознав это, я смущённо отодвинулась. Не хотелось, чтобы о нас в образовательном центре пошли ненужные слухи.

— Я устала, — улыбнулась виновато.

— Понимаю, — казалось, Фил ничуть не расстроился. — Ты проделала огромную работу и прекрасно выступила. Разумеется, ты устала. Хочешь, я подвезу тебя домой? Я не выпил ни капли.

Правильнее было поблагодарить за заботу и сказать, что я вызову такси, но… Я посмотрела на губы Фила и неожиданно для самой себя кивнула:

— Буду благодарна.

Попрощавшись с сотрудниками, которым Фил сообщил, что ресторан арендован до самого закрытия, и кто хочет, может праздновать и дальше, мы спустились и пошли к выходу. Фил у дверей снял свой пиджак и набросил мне на плечи:

— Уже прохладно, — улыбнулся он. — Не хочу, чтобы ты заболела.

— Ну да, — тихо рассмеялась я. — Только на работу вышла, проект серьёзный, а я вдруг сбегу на больничный. Неприятно для работодателя.

— Нет, — серьёзно возразил Фил и снова проникновенно повторил: — Не хочу, чтобы ты болела. Ни телом, ни сердцем. Хочу видеть тебя счастливой и всё для этого сделаю.

Я задохнулась от этих слов и, чтобы скрыть зардевшись щеки, быстро направилась к выходу. Снаружи действительно было холодно, накрапывал мелкий дождик, но я была ему благодарна за освежающее действие. Странно, что капли не шипели, соприкасаясь с моей кожей.

Фил помог мне сесть в джип и, обойдя машину, устроился за рулём. Молча включил зажигание, молча вырулил на дорогу. Я тоже не хотела говорить, в этом кисельном настроении удовольствия от прекрасного дня и легкого флирта хотелось нежиться и наслаждаться. О большем я пока и не задумывалась. Для меня то, что происходило, уже означало очень много.

Я старательно игнорировала нет-нет, да нахлынувшее чувство вины. Женя изменял мне много лет! Это ему должно быть стыдно. Но муж наверняка и не знает, что это такое. Хитрый дьявол! Цветочками решил задобрить. Незаметно для себя я разозлилась, эйфория от прекрасного вечера вкупе с дикой яростью и желанием отомстить оказалась дикой взрывоопасной смесью.

Когда Фил остановился у дома, в котором я теперь жила, и потянулся ко мне, чтобы отстегнуть мой ремень безопасности, я изумила сама себя, неожиданно прикоснувшись губами к его щеке.

Фил замер, словно время остановилось, взгляд его стал пронизывающим, губы приоткрылись словно от удивления. Вроде ничего особенного я не сделала, — ведь я целовала Фила в щёку не раз и не два, но сейчас получилось иначе, и он это явно почувствовал. Иначе почему он так на меня смотрит? Я занервничала и затараторила:

— Спасибо за изумительный вечер, Фил, мне очень понравилось и…

Он вдруг подался ко мне и накрыл мои губы своими. Поцеловал так нежно и осторожно, словно прикоснулся к лепесткам розы. Это было совсем не как с Женей. Конечно, муж тоже лыб ласков и чуток, но всё же более напорист. Фил же целовался так, как и танцевал — будто приглашая следовать за ним, даря инициативу. Предлагая показать себя. Но я поняла, что не готова, и отстранилась.