Мой родной чужой (СИ) - Коротаева Ольга. Страница 29

Ох, какой кружевной лифчик. Я его помню! Там еще застежка спереди спрятанная за большим камушком. Руки сами потянулись к Ларе.

В последнюю секунду я успел совладать с собой и вместо того, чтобы начать раздевать жену, просто заправил выбившуюся тяжелую прядь её каштановых волос за ушко. Даже щечку ее не погладил, хотя хотелось до жути. Сейчас главное не спугнуть, не напомнить, что я ей противен, не показать своим поведением, какой я мудак.

— Лар, да брось ты ее!

— Куда? — не поняла Лара.

— Да в мусорку. — махнул я рукой.

— Ну, уж нет. Это, между прочим, моя любимая рубашка, мы с тобой ее покупали в Париже. Да и кровь, если сразу застирать холодной водой, то отмоется. Ты тут лежи, не дергайся, а я быстро.

И так, я полуголый, с подбитым носом на шелковых простынях и один.

Вода в ванной зашумела, и я даже слышал негромкие причитания жены. Кажется, она ругала сама себя. Только не ясно, из-за пятна на рубашке или за то, что впустила меня на свою территорию.

Я приподнялся на локтях и огляделся. Спальня была просторной, светлой и пустой. В ней пока еще не чувствовалась Лара. Взгляд зацепился за фоторамки, которыми были заставлены комод, прикроватная тумбочка и даже туалетный столик. На снимках были только мои девочки и все эти фото явно сделаны в мое отсутствие. Черт, я даже знаю кем! Этот гад специально наставил их, чтобы напоминать Ларе, сколько я пропустил, и как классно они умеют проводить время без меня! Блин, мало я вчера ему врезал!

Похлопав по карманам брюк, я нашел портмоне и достал из нее нашу с Ларой фотку. Она была небольшого размера и в некоторых местах помята, но на ней мы были счастливы и влюблены.

На прикроватной тумбочке валялся Ларин блокнот и ручка. Удача просто благоволила мне.

Что написать на обороте я не думал ни минуты.

“Will you be my world?”

Именно этой фразой я сделал ей четырнадцать лет тому назад предложение.

Как жаль, что я забыл во всей этой жизненной гонке, что именно Лара и есть мой мир.

Фото я сунул в уголок фоторамки. Теперь, когда Лара будет засыпать или просыпаться, этот снимок станет напоминать о нас. О всем том хорошем, что мы пережили.

— Ну, вот и все. — Лара зашла в комнату. — А ты почему поднялся?

— Мне уже лучше. Спасибо тебе за заботу.

— Это ведь я тебе нос разбила. Оказать первую помощь — самое малое, что я должна тебе.

— Ты ничего мне не должна, Лар, — покачал я головой и поморщился от боли.

— Женя, я все еще злюсь на тебя. — Зачем-то напомнила Лариса. — Мне все так же тяжело находиться с тобой рядом.

— Понял.

Я встал с кровати и медленно поплелся к двери.

— Жень, давай я тебе дам что-то накинуть…

— Не надо.

Я поднял с пола пиджак, отряхнул его и надел прямо на голое тело.

— Надо их поставить в воду, — Лара потянулась за букетом, на котором ночь в машине отразилась куда сильнее, чем на мне на лестничной площадке. Лепестки роз помялись, и букет потерял былую красоту.

— Не стоит. Я тебе новые куплю.

— А сердце мне тоже новое купишь, взамен того, что разбил?

Лара подхватила злосчастный букет и уже в который раз захлопнула перед моим носом дверь.

Я устало потер лоб и вытянул вату из ноздрей. Кровь больше не шла, а пугать кого-то своим внешним видом не хотелось. Достаточно и того, что я без рубашки.

На этот раз я решил воспользоваться лифтом. Когда его дверцы открылись меня ждал сюрприз. Фил собственной персоной. Я криво усмехнулся и зашел в лифт и, не дав выйти “другу”, нажал кнопку первого этажа.

— Лара сейчас занята. Тебе лучше подождать ее во дворе.

— Где твоя рубашка?

Я заулыбался, как чеширский кот и не ответил на прямой вопрос Фила. Мой соперник заиграл желваками, его руки давно уже сжимались в кулаки, а взгляды которые он бросал на меня были полны ненависти и желания убить, но мужик держался из последних сил.

Лифт остановился, и я вышел первым. Думал Фил выйдет следом, но он поехал наверх.

Черт! Я ведь так технично действовал, почти выпроводил его. Но ничего, зато я почти уверен, что Лара сейчас не настроена на романтику, и Филу ничего не светит, а вечером я попробую снова.

Если надо, буду опять спать у нее под дверью. Я вообще готов поселиться там. Во-первых, Фил не пройдет мимо меня. Во-вторых, Лара будет знать, что я рядом, и она всегда открыть эту чертову дверь. А в-третьих, что мне делать одному дома?

=19=

Лариса

Я задумчиво расчесывала волосы и смотрела на замоченную в ванной рубашку мужа, рядом с которой плавала моя кружевная блузка. Я умудрилась испачкаться кровью Жени, и пришлось переодеваться. Вода окрасилась и розоватый цвет, и я не могла понять, почему не могу отвести взгляда. Почему всё ещё не ухожу, а приглаживая щёткой идеально гладкие локоны, будто успокаиваю себя.

Париж… Мы так мало путешествовали, что для меня это осталось сказкой. Только волшебство растаяло во времени, растворилось в заботах и обещаниях когда-нибудь повторить. И сейчас, надевая другую кофточку, я отчётливо поняла, что с мужем мы начали отдаляться во время второй беременности.

Когда вынашивала Дашу, у меня было много проблем, и муж очень сильно беспокоился, совершал безумные поступки… До сих пор вздрагиваю, когда вспоминаю его на карнизе третьего этажа больницы. Если бы он тогда не удержался, то сделал бы меня вдовой.

Я не хотела, чтобы Женя так сильно переживал второй раз, и, когда мы ждали Карину, сама ограждала его от волнений. Рассказывала о себе всё меньше и не просила сходить с собой на консультацию. Может, это я виновата в том, что между нами залегла трещина?

Посмотрела на себя в зеркало и поджала губы. Нет! Я не толкала его в объятия других женщин. Я же не начала бросаться на других мужчин только потому, что муж перестал делать мне комплименты?

Вышла из ванной комнаты и направилась в спальню за сумочкой. Взгляд привлекла фотография на тумбочке. Поверх той, где улыбались обнимающие меня девочки, заметила новую… Точнее очень старую. Мы с мужем, ещё совсем молодые и беззаботные обнимались около института.

Я подняла рамку и всмотрелась в наши лица. Сияющие глаза Жени и его улыбка, такая родная, такая открытая… Когда он мне в последний раз так улыбался? Я не помню.

У мужа всегда была спортивная подтянутая фигура, осталась и сейчас. На Жене все костюмы смотрятся, как на модели. Но ещё красивее он без одежды. Когда он сегодня снял рубашку, я едва не задохнулась от желания.

Женя похудел, и его мышцы стали выглядеть рельефнее и отчётливее. У мужа отличный пресс… Вот только восхищалась я им не одна. Горько улыбнулась и поставила рамку обратно.

Раздался звонок в дверь, и у меня сердце заколотилось. Вернулся? А я хочу, чтобы Женя вернулся? Он провёл у моей двери всю ночь, и я, не ожидая этого от мужа, едва не убила его, когда пошла на работу…

Взглянула на часы: а теперь я опаздывала. Так что, если это снова Женя, то я просто пройду мимо и, сев в поймав такси, поеду в образовательный центр.

Но на пороге стоял Фил. Он улыбался, но мне в глаза сразу бросилась гематома на его скуле. Я вздрогнула:

— Что с тобой случилось?

И тут сама догадалась. Разумеется, я не могла одним ударом двери так разукрасить Женю. Да, я ударила его, и пошла кровь, но синяк под глазом он получил ранее. Вчера вечером, когда следил за нами до моего дома. А я и не подумала о том, как Женя нашёл мой новый дом.

— Мужской разговор, — спокойно ответил Фил и уточнил: — Ты собралась? Я помню, что твоя машина осталась на стоянке центра, поэтому решил заехать за тобой и подвезти на работу. Ты готова?

— Готова, — кивнула я и, заперев дверь, направилась к лифту.

Фил что-то рассказывал, но я не слушала. Сердце стучало, как бешенное, я гадала, остался ли Женя в своей машине, чтобы проследить за Филом и мной. То, что мужчины снова столкнулись, очевидно, как и то, что вчера они подрались у моего дома.