Плохие девочки не плачут. Книга 3 (СИ) - Ангелос Валерия. Страница 73

— Да, — выдыхает на ухо, хрипло шепчет: — Достаточное количество раз.

Господи.

— Личное присутствие не обязательно, возможен косвенный приказ.

Теоретически — удивляться нечему, практически — тянет закрыть глаза, забиться в угол и поплакать.

— Иначе не бывает, — неожиданно отстраняется. — Homo homini lupus est. (Человек человеку волк.)

В мире больших денег ставки соответствующие.

«Игнорируешь очевидное», — резюмирует внутренний голос.

Прискорбно, тем не менее, во всем мире одинаковые ставки.

Ну, давайте, возразите. Отстаивайте утопическую точку зрения, уповайте на призрачную справедливость, помяните стыд и совесть.

Неужели готовы добровольно возложить голову на плаху ради чужого блага? Бескорыстно прикрыть товарища, уберечь от шальной пули, принять предательский удар. Жертвовать во славу идеи…

Серьезно? Без шуток?

Тогда берите медальку. Повезет же кому-то с идиотом, тьфу, альструистом.

— Дед мечтал и до сих пор мечтает о наследниках, — ловко переводит тему. — Когда я сказал, что женюсь на Сильвии, он был в ярости.

Фон Вейганд берет бутылку, не прикладывается к горлышку, рассматривает и возвращает обратно. Садится на скамью, широко расставив ноги, не выпускает меня из-под прицела горящего взгляда.

— Вот поэтому я женился на Сильвии, а дед изменил завещание. Подробности интересны?

В запасе двадцать минут, обязаны успеть.

Медленно киваю.

Хаотичные мазки повествования обретают ясность. Время обращается вспять. Пред мысленным взором четко выстраивается черно-белая раскадровка.

Вижу кабинет, обставленный в лучших традициях классического стиля. Зашторенные окна, массивные стеллажи с книгами, дубовый стол, кожаный гарнитур. Никаких особых излишеств, строго и лаконично.

Помолодевший Валленберг изучает важные документы, юный фон Вейганд вальяжно развалился в кресле напротив, равнодушным видом бросает вызов и подрывает авторитет законного руководителя.

…- Она шлюха, — хмуро вынес вердикт Вальтер. — Я велел выбрать достойную девушку, а не проститутку.

— Любопытные выводы, — Алекс хмыкнул. — Успел собрать досье?

— Биография пестрит знаками отличия. Студенты колледжа, соседские парни, несколько преподавателей, друзья семьи, — отвлекся от бумаг, достал объемную папку и протянул внуку. — Ознакомься.

— Спасибо, нет, — отказался тот. — Уверен, за последние полгода там ни одного нового романа.

Сильвия не изображала святую невинность, хлопая пушистыми ресницами. Не скрывала многочисленные сексуальные связи в прошлом, не строила из себя ханжу, не пряталась за лживой оболочкой. Не давила и не напрягала, не раздражала беседами о высоких чувствах и серьезных отношениях. Спокойно переносила измены, однако сама хранила верность.

— Почему? — спросил Алекс, когда они отдыхали на смятых простынях, жарко отметив очередное бурное воссоединение.

— Тебя настолько достали ревностью, что другая реакция вызывает недоумение?

— Просто, странно, ведь ты тоже могла бы спать с кем угодно, — помедлил и тихо уточнил: — В период наших расставаний.

— Могла бы, но не тянет, — мягко улыбнулась Сильвия. — Сначала частая смена партнеров вносит разнообразие, оттеняет удовольствие, подстегивает на смелые эксперименты. Но однажды утром просыпаешься и понимаешь, что все это опустошает. Экстаз потерялся, осталась механика.

Девушка и раньше казалась ему неглупой, однако сейчас действительно поразила.

— Хочется стабильности, — задумчиво произнесла она, после шутливо поцеловала его в щеку. — Не переживай, под венец насильно тащить не стану. Меня полностью устраивает то, что есть.

«Отлично», — решил Алекс и на следующий день сделал ей предложение.

Парень никогда не испытывал недостатка в поклонницах. Женщины активно соблазняли его, искренне надеялись растопить ледяное сердце. Некоторые любили, некоторые умело играли в любовь. Однако пробить стальную броню не удавалось.

Алекс видел цель и не замечал препятствий, стремился на вершину, добивался могущества и власти. Не гнался за наслаждениями, воспринимал их в качестве приятного дополнения, снимал напряжение. Ни с кем не задерживался надолго, редко возвращался, не обременял себя ответственностью. Порой овладевал новым телом лишь с намерением кончить, порой вдохновенно трудился над ответным откликом. Стиль зависел от настроения. Хотя жалоб не поступало, наоборот, просьбы о добавке.

Сильвия не донимала его звонками, не навязывалась при каждом удобном случае. Выгодно выделялась на фоне прочих, подкупала тем, что не вторгалась в личное пространство.

— Гнилое яблоко от гнилой яблони, — презрительно произнес Вальтер. — Мать потеряла счет официальным мужьям, а уж под сколькими неофициальными побывала…

— Я ей верю, — прервал Алекс.

— Неужели влюбился?

— Я верю ей, а не в любовь.

В любовь он действительно не верил. Для других — пожалуйста. Для себя — увольте. Бесполезная трата сил и энергии, глупый самообман.

— Она не девственница, — хмуро бросил дед.

— Весомый аргумент. Признаюсь, я тоже.

— У женщины должен быть только один мужчина.

— Либо женюсь на Сильвии, либо, вообще, не женюсь, — твердо заявил внук. — Прекращаем спор.

— Окончательное решение?

— Абсолютно окончательное.

— Прекрасно, тогда придется внести поправки в завещание, — усмехнулся Вальтер.

— Лишишь наследства за выполнение собственного приказа? — не счел нужным скрыть иронию в голосе.

— Лишу наследства, если подашь на развод, — отчеканил строгим тоном. — Более того, все состояние моментально перейдет к твоей законной супруге.

— Пускай, — беззаботно кивнул.

— Если разведетесь по ее инициативе, капитал останется за тобой. Мошенничество исключено, — сурово уточнил и прибавил: — Я позабочусь об исполнении условий. Даже после смерти.

— Договорились, — и бровью не повел.

Свадьбу сыграли через месяц.

— Люблю, — шептала Сильвия, обвивая его ногами, выгибаясь дугой.

Алекс наматывал темные локоны на кулак, больно тянул, вынуждая вскрикнуть, брал податливое тело молча, вонзался глубже и резче, срывал с пухлых губ протяжные стоны.

— Я подарю тебе сына, — обещала девушка, кончиками пальцев чертила круги на широкой груди.

— Мечтаю об этом, — парень отстранялся, поднимался с кровати, набрасывал халат и шел в кабинет.

«Сократим финансирование, пусть проявят немного фантазии», — располагался в удобном кресле, листал последние отчеты.

Для него ничего не изменилось. Работа — самая желанная любовница. Создавать новые схемы, воплощать безумные идеи, внедрять новаторские методы. Рисковать и получать главный приз. Ощущать настоящую силу и страсть. Снова и снова. Вот только…

Играя чужими судьбами, начинаешь чувствовать себя богом. Но забываешь, что всего лишь человек.

— Прошло два года, а наследников не предвидится, — прямо сказал Вальтер на семейном обеде.

— Успеют, — улыбнулась Элизабет, мысленно сетуя на вопиющую бестактность мужа.

— Желательно успеть раньше, чем я опять поменяю завещание, — просверлил невестку тяжелым взглядом. — Уважьте старика напоследок. Хочу понянчить ребятишек.

— Своих детей ни на шаг к тебе не подпущу, — серьезно заверил Алекс.

— Старайтесь лучше, — дед пропустил мимо ушей колкое замечание. — Я уже присматриваю запасные варианты. Многие будут рады получить мои миллиарды.

Юноша рассмеялся, показывая, насколько ему безразличны подобные угрозы. А девушка изменилась в лице, потом спохватилась, быстро улыбнулась, прогоняя мрачные тени. Но перемена не укрылась от проницательного старика.

— Гнилое яблоко, — напомнил Вальтер чуть позже, когда беседовал с внуком наедине. — Она не способна произвести наследников.

— Проблема может быть во мне, — предположил, руководствуясь логикой.

— Сомневаюсь, — вздохнул и вернулся к обсуждению текущих вопросов: — Знаешь, поезжай в Цюрих, там есть важное дело.

Результаты анализов из немецкой клиники Алекс получил факсом уже в Швейцарии. Заключение выглядело неутешительно — количество активных сперматозоидов гораздо ниже нормы. Возможные причины? Генетические дефекты, физиологические изменения, нарушения гормонального статуса. Не исключается пагубное влияние факторов внешней среды.