Подружка невесты или... ветеринара вызывали? (СИ) - Блесс Эйвери. Страница 40

Если старик думал, что своим заявлением он меня успокоит, то у него ничего не вышло. Я стала нервничать еще больше.

— Если хочешь, я тебя сразу в когтях понесу. Но так тебе будет не очень удобно.

Представив, как меня огромный птеродактиль несет сжав с своих огромных лапах (хорошо, что в не зубах), я занервничала еще больше. Того и гляди, еще чуть-чуть и у меня начнется паника вперемежку с истерикой.

— А можно по земле добраться? Я не очень люблю летать.

— Во-первых, я не могу кому-то приказать нести тебя. Это унизит его. Возможно, как землянка, ты и не знаешь, но мы не любим возить на спинах кого-либо, кроме своих родных и детей. У людей же для этого есть свои аппараты и торши. Для тебя я делаю исключение, выказывая этим свое доверие. Сам же я не очень быстро хожу, про то что не умею бегать и говорить не приходится. Во-вторых, передвижение по воздуху гораздо безопаснее и безопаснее, чем по земле. И все потому, что идти придется рядом с землями, граничащими с территорией, принадлежащей диким. Ну и, главное, тебе надо оказаться как можно быстрее среди своих, так как скоро ты совсем ослабнешь от голода. Да и Кемдигин уже в таком состоянии, что тебе лучше побыстрее вернуться. Для всех лучше.

Последнее объяснение меня несколько выбило из колеи, и я не сразу сообразила, что стоящий у меня за спиной птеродактиль устав ждать, просто подхватив меня подмышки, закинул на спину старосте. При этом сверток с телом умершего малыша он забрал, освободив тем самым мне руки. У меня же просто не осталось другого выбора, как распластаться на спине ящера и ухватиться за его шею. Когда же ящер взлетел, я, со всей силы зажмурившись, стала вспоминать молитвы древних. А что не могла вспомнить, то придумывала сама.

Я все же свалилась в полете. Предложение расслабиться и получать удовольствие от обозрения простирающихся внизу красот природы не нашло отклика в моей душе. Два часа полета напряжение не покидало ни одной мышцы на моем измученном теле, на третьем мои конечности отказали мне, и с диким визгом я полетела вниз. Дальнейшее мое путешествие проходило в когтях одного из сопровождающих нас птеродактилей. Последних оказалось двое. Так мы и добрались до особняка. Правда, на территорию залетать на стали, опустившись за изгородью, где я и увидела первых динозавров на второй день моего пребывания на этой планете.

Меня аккуратно опустили на траву, где и оставили лежать. Вцепившись в землю пальцами я, глупо улыбаясь, смотрела на проплывающие по небу облака, пока к нам не подошли трое ниарцев из пристройки поблизости. Как-никак, а я не только выжила, но еще и добралась до безопасного места. Как именно добралась, это уже не так существенно.

— Госпожа Степаненко Дарья Ивановна?

Услышав вопрос, мне все же пришлось отыскать в скрытом резерве своего организма силы на то, чтобы хотя бы сесть. О том, чтобы встать, я сейчас даже не помышляла. Храбрости на это мне не хватит.

— Да.

Все трое мужчин, возвышающиеся надо мной, сверлили мою персону недобрым, хмурым взглядом. Ну и фиг с ними. Судя по тому, что я уже знаю, это их нормальное состояние души и тела.

— Степаненко Дарья Ивановна, вы задержаны по подозрению в промышленном шпионаже, а также нарушении договора в пункте четыре подпункте семь, в пункте шесть, подпункт два и четыре, в…, - в течение нескольких минут шло перечисление, чего я там еще нарушила, но и это оказалось не все. — Еще вы обвиняетесь в умышленном нанесении особо крупного ущерба имуществу Ниарии, и краже нескольких экземпляров представителей животного мира нашей планеты.

Ого сколько я всего успела сделать за неполных двое суток. Какая я шустрая оказывается. Вот только кто бы мне поточнее разъяснил все, что связано с этими пунктами договора, а еще, что я там успела украсть и испортить. Закончили ниарцы свое перечисление моих правонарушений грозным требованием.

— Прошу следовать за нами.

Ко мне было потянулась рука одного из служивых, чтобы поднять меня, но у него ничего не вышло, так как все трое были тут же оттеснены птеродактилями в сторону и вперед выступил староста, закрывая меня своим телом.

— Госпожа Степаненко находится под протекцией и защитой северо-восточного гнезда и моим личным покровительством. На данный момент я требую предоставить ей еду, отдых и, — обернувшись, староста окинул меня внимательным взглядом, — врача.

— Зачем мне врач? Мне нужен не он, а адвокат.

Стараясь перебороть свою слабость, я встала сначала на четвереньки, а после попыталась подняться на ноги, но не успела выпрямиться, как в глазах сначала все поплыло, а после сознание поглотила темнота.

Мое сознание возвращалось медленно, вроде как, нехотя. Именно поэтому понимание того, что проснулась, пришло не сразу. Когда все же осознала этот факт, то уже мне самой не захотелось показывать окружающим, что я очнулась. Если, конечно же, эти окружающие были рядом.

Продолжая лежать неподвижно и с закрытыми глазами, я прислушивалась к обстановке рядом с собой, пытаясь догадаться, куда меня поместили. Если вспомнить все те обвинения, что мне перечислял представитель Ниара, то я должна сейчас быть в камере, но в связи с моим не самым лучшим самочувствием, меня могли отправить в лазарет. Вот только в последнем случае, ощущался бы запах медикаментов, а его я не чувствовала.

В комнате было тихо и только с улицы, скорее всего, через открытое окно, доносился шум листвы, а еще звук прибоя. Услышав последний, тут же, непроизвольно, нахмурилась. Я точно знала, рядом с особняком, в котором жили невесты с подружками, не было водоема, который мог издавать шум прибоя. Единственное озеро о котором знала, было довольно далеко от посольского дома.

— Я знаю, ты уже проснулась. Ну же, открывай глаза.

От мыслей о том, где же я сейчас могу находиться, меня отвлек звонкий девичий голосок. Незнакомый голосок. Продолжая хмуриться, я все же последовала совету незнакомки. Не очень большая, но при этом абсолютно незнакомая для меня комната была залита ярким солнечным светом из распахнутого настежь окна. Лавандового цвета стены и изысканная резная мебель из белой древесины лучше любых слов говорили, что это не тюрьма. Последний факт меня приятно порадовал. Неужели с меня сняли всю ту прорву абсурдных обвинений, что перечислял охранник, перед тем как я грохнулась без сознания. Кстати насчет последнего. Мысленно просканировав себя и свой организм, я поняла, что чувствовала себя отлично. У меня ничего не болело и не было слабости. Даже, наоборот, энергия переполняла меня, так что я с трудом сдерживалась, чтобы не вскочить с кровати и не броситься обследовать все вокруг. А чувство голода хоть и присутствовало, но оно было не настолько острое, как совсем недавно. Значит ли это, что я некоторое время провела в лечебной капсуле? Скорее всего, так и есть.

Закончив осмотр помещения я остановила взгляд на молодой девушке, сидящей с ногами в изножье моей кровати. Кстати, о последней. Кровать на которой я проснулась, была большой и широкой, выполнена все из той же белой древесины, что и остальная мебель в комнате, а вот постельное белье оказалось нежно-розового цвета. Комната, безусловно, была девчачьей. Мой взгляд вернулся к девушке, с любопытством изучающей меня. Возможно, это хозяйка опочивальни в которой меня поселили. Судя по пижаме ярко-розового цвета в сиреневые маленькие цветочки, окружающий нас интерьер был в ее стиле.

— Привет. Как себя чувствуешь?

— Спасибо, хорошо, — отвечая, я, подтянувшись на руках, села, упершись спиной в резное изголовье кровати и задала первый вопрос из того сонма, что сейчас крутились в моей голове. — Где я?

Моргнув несколько раз своими длинными, густыми ресницами, девчушка, беззаботно улыбнувшись, выглянула в окно, после чего пожав плечами, как само собой разумеющееся, тихо произнесла.

— На побережье Тирского моря, в доме моего брата. Когда несколько лет назад мой отец погиб, мы переехали к нему. Здесь маме легче переносить свою утрату. Но мне тут скучно одной. Поэтому я рада, что ты теперь тоже будешь жить с нами.