Подружка невесты или... ветеринара вызывали? (СИ) - Блесс Эйвери. Страница 42

Уверена, отец, как только узнает, что меня удерживают силой, тут же через суд потребует моего освобождения. А межгалактический суд — это не то, что надо сейчас ниарцам, если они хотят вступить в торговый межгалактический союз. Значит, у них нет другого выхода, как только отпустить меня домой. Вот только почему-то Берозая не испугали мои угрозы. Выглядел он вполне уверенно, вроде как сила на его стороне. Но это же не так? Или я чего-то не знаю?

— Мне кажется, вы забыли, что межгалактическая связь, по условию договора, по возможности, предоставлялась вам и вашим соотечественницам, по первой же просьбе. Но она от вас не поступала. Надеюсь, вы не будете оспаривать этот факт, — насупившись, я отрицательно качнула головой, подтверждая, что ни о чем подобном не просила. — Какие же тогда могут быть к нам претензии? Тем более, что кто-кто, а вы-то уже знаете, после незапланированного путешествия по нашей прекрасной планете, про то, что связь, даже внутрипланетная, присутствует не везде. И на это есть вполне обоснованные причины.

Прищурившись, я окинула Кемдигина злым взглядом. Не только он умеет играть в такие игры.

— Конечно же, я знаю о «проблемах» вашей связи, а также о ее причинах, и даже готова была бы, при необходимости, потерпеть в ожидании вашего высочайшего разрешения, поговорить с родными. Вот только меня не устраивает «маленькое» условие, по которому, разговаривать я могла только в присутствии и под контролем приставленного ко мне цербера. Знаете, у нас, у девочек, есть такие тайны, которыми мы не хотим делиться с посторонними людьми. Я уверена, мое закономерное желание уединиться, особенно когда узнают тему этого разговора, и присяжные и все те, кто благодаря журналистам, с неимоверным интересом будет следить за столь необычным делом, не только поймут, но и поддержат.

Увидев напряженный взгляд и с яростью заходившие на скулах моего оппонента желваки, я вдруг испугалась, а не перегнула ли палку. Возможно, мне не стоило угрожать прессой, да и, вообще, оглаской и тем, что кому-либо что-то расскажу. Меня и так упрятали непонятно где и, кстати, забрали коммуникатор, так что не то, чтобы межгалактическая, даже местная связь мне теперь недоступна. Я уже хотела было сказать, что если меня отпустят, я буду нема как рыба и никому ничего говорить не стану, но Берозой вдруг решил кардинально изменить тему нашего разговора.

— Хорошо, допустим, я понимаю причину вашего побега, но, почему, когда вы поняли, что потерялись, вместо того, чтобы вызвать помощь, наоборот, сбежали еще дальше вглубь территорий гнезд, да еще и со склишами? Вы понимаете, какая вам там грозила опасность? Понимаете, что могли погибнуть? — мне кажется, или, чем больше Кемдиган задает вопросов, тем сильнее заводится? Не знай я его отношение к себе, то подумала бы, что он волновался за меня. Хотя, вполне возможно, что и волновался. Ведь если бы меня съели динозавры, то это был бы тот самый скандал, которого так опасаются и пытаются всеми силами избежать ниарцы. — То, что вы вышли на одно из гнезд, а не перешли границу с дикими, вдоль которой шли на протяжении нескольких часов, это просто чудо. Чудо и неимоверное везение. Чудо, которое случается один раз в жизни и второй не повторится. Поэтому, надеюсь, в будущем, осознав ту опасность, которая вам грозила, вы больше не повторите столь глупый поступок.

Адикари в ожидании ответов в нетерпении уставился на меня. А я что? Я ничего. Не так уж все и было страшно. Просто, в следующий раз, надо будет запасаться едой, компасом и картой. Динозавры оказались довольно дружелюбные. Не все, но большая часть. Кстати, насчет последних. Пора выполнить свое обещание.

— Кемдигин, а вы знаете, что в последние годы в гнездах погибает много детенышей, так и не успев вылупиться?

От столь резкой смены разговора, мужчина опешил. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о чем идет речь и сориентироваться с ответом.

— Нет. Этого мы не знали. Разве что заметили, что в некоторых гнездах упала рождаемость, но так как это происходит не везде и к нам не обращались за помощью, то мы и не акцентировали на последнем внимание. Тем более, что нам хватает проблем с понижением рождаемости у торшей и энсеков.

— А это кто?

Про торшей я уже слышала, а вот энсеки это что-то новенькое.

— Торши — это неразумные динозавры, которых мы используем, как вы сельскохозяйственных животных. Энсеки — это насекомые, содержащиеся на фермах.

Как интересно. Теперь мне хоть стал понятен пренебрежительный тон Грыша при упоминании торшей. Задумчивый вид Берозая подтолкнул меня к мысли задать ему еще парочку отвлеченных вопросов. На первый же он мне ответил, вдруг и дальше также повезет.

— А чем отличаются динозавры, живущие в гнездах от диких? И почему они называются дикими?

— В гнездах живут разумные виды динозавров, дикие же — это обычные животные без проблеска сознания, живущие одними инстинктами, и этим они очень опасны, так как им наплевать, кто их добыча, человек или собрат меньшего размера. Человек даже предпочтительнее. Так как он более легкая добыча, которая не может ни убежать, ни оказать сопротивление.

Так, с этим разобрались, теперь же надо договориться о лаборатории. Смягчив свой голос, я постаралась как можно более нейтрально попросить.

— Не могли бы вы мне предоставить временно лабораторию для исследований? Я обещала Улиш и старейшине разобраться, почему детеныши замирают в развитии в яйцах.

— Кстати, насчет последнего, — взгляд адикари вновь стал подозрительно прищуренным, — как так получилось, что вы понимаете склишей? Мало того, еще и можете отдавать им команды. Нам несколько дней понадобилось, чтобы найти Грыша и Дорша. Что вы с ними сделали, что они теперь наотрез отказываются жить в районе северо-восточного гнезда? Как вам, вообще, могло взбрести в голову оседлать разумное существо, а после, находясь вблизи границы с дикими, приказать им стоять на месте. Это же делало из них беззащитную добычу. Между прочим, в том районе как раз охотился цератозавр, и если бы он вас обнаружил, то из-за вашей глупости погибли бы не только вы, но двое молодых склишей.

От возмущения я даже не сразу нашлась что сказать. Но моя немота недолго длилась.

— Что? Это они вам такое рассказали? Да я бы в жизни не села на динозавра по собственной воле. Это именно они предложили. А потом еще и угрожали, что если расскажу, то мне голову откусят.

— Хотите сказать, что не приказывали им стоять и не двигаться?

Кемдигин опять нависал надо мной скалой, пытаясь подавить если не авторитетом, то своей мощью.

— Конечно приказала, они же меня сожрать хотели, когда узнали, что я землянка. И все потому, что боялись вас, — повысив голос, я начала тыкать обвинительно пальцем в грудь мужчины стоящего напротив меня, — и наказания которое последует, если или, точнее, когда узнают, что они со мной общались.

— Склишы не нападают на людей и уж тем более не едят их.

— Да что вы говорите?! Значит, эта парочка очень правдоподобно пугала меня. Так как я им полностью поверила. Кроме того, мой приказ оставаться на месте, никак не повлиял на тот факт, что они все равно сбежали, бросив меня в лесу, непонятно где, куда сами же и притащили. При этом они прекрасно знали, что я понятия не имею где нахожусь, куда мне идти и что там нет связи, чтобы позвать на помощь.

Стоя напротив друг друга, мы прожигали своего оппонента грозным взглядом. Ни один из нас не собирался уступать другому. При этом наш спор явно зашел в глухой угол. Процедив сквозь плотно сжатые зубы короткое «Разберемся», Берозай выскочил из комнаты, не прощаясь и даже не захлопнув дверь. Пришлось идти и делать это самой. А я же еще столько всего не успела у него спросить, да и по поводу лаборатории не разобрались.

Оказавшись у двери, я заметила возле нее мальчишку лет десяти, с восторгом смотрящего на меня.

— Вот это эмоции. Я несколько лет пытаюсь его вывести из равновесия, а тебе это удалось за десять минут. Вот это сила. Чуть что знай, я на твоей стороне, чтобы не происходило.