Ловец снов (ЛП) - Кеньон Шеррилин. Страница 8

Мегеара пробудила в нем желание узнать, как выглядит мир ее глазами. Каков он на вкус. На ощущения. Также Арика начала всерьез раздражать возможность Мегеары уходить от него, невзирая на все его ухищрения.

Но что он мог поделать? Даже если бы он очутился на земле, чтобы быть рядом с ней, он не смог бы узнать ее или ее окружение по-настоящему.

Он желал ее страсть. Ее жизненную силу.

Должен существовать способ коснуться ее…

Арик задумался. Да, верно, как Онерои, так и Скоти могли принимать человеческое обличие в царстве смертных, но из-за проклятия Зевса они и там не ощущали никаких эмоций. Тогда какой в этом смысл? В человеческом обличии они столь же холодны и бесчувственны, как и в своем собственном божественном виде.

Нет, он хотел не этого.

Он хотел стать человеком. Жаждал чувств и эмоций, чтобы со всей возможной полнотой испробовать Мегеару.

Это невозможно.

Или это не так? Они же боги и обладают могуществом богов. Почему не в их власти сотворить подобное?

Силенок не хватит. Зевс в первую очередь это и проверил, когда наказал Ловцов Снов за то, что они вторглись в его сны.

Но с другой стороны, помимо Арика существовали и другие боги, мощь которых значительно превосходила его скромные силы. Боги, которые могли бы превратить его в человека, пожелай они этого.

Зевс ни за что на свете не допустил бы такого — он слишком сильно ненавидел богов сновидений. Его дети не осмелились бы сделать это, опасаясь отцовского гнева. Но его братья…

Это совсем другой разговор.

И Арик знал, с которым из них можно заключить сделку.

Аид. Бог Подземного мира никого и ничего не боялся. Его силы ничем не уступали силам других, а самое главное, — он ненавидел остальных богов так же, как они ненавидели его. Благодаря этому Аид всегда был открыт для выгодных предложений, особенно если подобная сделка разозлит Зевса.

Попытка — не пытка.

Арик, теряя последние крохи эмоций Мегеары, перенесся с Исчезающего Острова, где обитало большинство богов сна, вниз, прямо в центр Аидовых владений. Здесь было темно как ночью. Мрачно. Никаких чертогов из золота и слоновой кости, подобных тем, что возведены на Олимпе. За исключением, разве что, Элизиума [17], куда попадают праведные души, дабы провести вечность в райском блаженстве. Те счастливцы, которым повезло здесь оказаться, имеют все, что душе угодно. Они даже могут возродиться вновь, коли пожелают.

Но Элизиум лишь часть намного более обширного царства. Царства, в котором тех, кто был обречен на существование в нем, не ждало ничего, кроме страданий. Особенно в это время года. Три месяца назад любимая жена бога, Персефона, отправилась к своей матери в верхнее царство. Во время отсутствия Персефоны Аид в буквальном смысле становился адски невыносимым. С момента отъезда и до ее возвращения он убивал время, истязая всех и вся вокруг.

Более здравомыслящий бог, прежде чем пытаться иметь дело с Аидом, дождался бы возвращения Персефоны, поскольку рядом с женой тот становился благоразумнее, но Арик был на грани отчаяния. Последнее, чего он хотел, — это дать другому Скотосу хотя бы ничтожный шанс получить Мегеару.

Нет, сейчас или никогда.

Кроме того, Арик никогда не был трусом. Он никогда не избегал сражений и не уходил от конфликтов. Благодаря этому он являлся одним из лучших Онерои и одним из самых смертоносных Скоти.

Он всегда брал то, что хотел. Плевать на последствия. У него в запасе вечность, чтобы разобраться с ними. Только настоящее имело значение, и только это Арик принимал во внимание. Всегда.

Когда он пролетал мимо Цербера, трехголовая собака кинулась на него с лаем. Проигнорировав ее, Арик нырнул вниз в катакомбы, сотворенные из черепов и костей врагов Аида. Многие из них принадлежали Титанам и выходцам из античного мира, которым не посчастливилось рассердить мрачного бога, — они не заслужили от Аида даже вечных мук. Он низвел их до уровня декоративных украшений.

Одно лишь это должно было послужить Арику предупреждением…

Но храбрые и отчаянные никогда им не внимали.

Арик замедлил полет, когда достиг главной залы Аидовых владений. В роскошном дворце Аида это было единственное помещение, открытое для посторонних… На самом деле его обитель была намного больше этой залы.

Арику было это известно, поскольку никто не мог противостоять способностям Ловцов Снов. Никто. Всякий раз, когда боги засыпали, они становились уязвимы, — вот почему они так опасались Ловцов Снов. Иногда Арик проникал сюда, чтобы выведать тайны Аида.

Став невидимым, Арик поднялся к черному потолку, зловеще мерцавшему в тусклом свете. Внизу на троне в одиночестве восседал Аид. Этот черный трон, изготовленный из костей Титанов, шлифовали до тех пор пока он не заблестел, как сталь. Престол расположился на возвышении величественной и устрашающей громадой, как того и добивался бог. Подле стоял намного меньший трон из золота, обложенный подушками цвета крови. Это место занимала Персефона, когда пребывала дома со своим супругом.

Аид глядел на ее трон с такой тоской, что Арик практически осязал его печаль. И лишь когда Аид пошевелился, Скотос понял, что тот держал в руке тонкий, изящный веер из слоновой кости с кружевными вставками.

Прикрыв глаза, Аид поднес его к носу и осторожно вдохнул аромат. Затем он выругался и отбросил веер на соседний трон.

Мгновение спустя бог поднялся, чтобы разыскать его и аккуратно положить в небольшой футляр, лежавший на правом подлокотнике. Несомненно, именно здесь и хранила веер Персефона.

Аид застыл и поднял голову, словно прислушиваясь к чему-то.

— Кто посмел без вызова войти в мой зал?

Арик опустился на пол и показался:

— Я.

Бог медленно обернулся и сузил янтарные глаза на Арика.

— Что привело тебя сюда, сын Морфея?

Арику не было нужды скрывать то, зачем он явился.

— Я хотел бы заключить с тобой сделку.

— Какую?

— Я хочу стать человеком.

В пустой зале раздался дьявольский смех Аида, эхом отразившийся вокруг них.

— Ты знаешь, как стать человеком, Скотос. Прекрати есть амброзию и пить нектар.

— Это лишь сделает меня смертным, а я не хочу умирать. Я хочу чувствовать, и для этого мне нужно стать человеком и перестать быть богом.

Аид медленно приблизился к нему, пока не встал прямо перед Ариком.

— Чувствовать? С чего бы кому-то в здравом уме желать этого? Чувства для идиотов.

Арик глянул на веер.

— И ты в их числе?

Аид взревел от гнева и, выбросив вперед руку, с силой припечатал Арика к стене. В спину Ловца Снов, разрывая одежду, впились зазубренные кости.

Арик пытался освободиться от захвата. Безуспешно. Все, что ему оставалось делать, — истекать кровью.

— Как богу, который не желает умирать, тебе было бы лучше не озвучивать некоторых вещей.

Удерживающая Арика сила исчезла настолько быстро, что он упал, не успев опомниться. Помешкав мгновение на полу, он вскочил на ноги.

Аид удивленно выгнул брови.

— Ты быстрее большинства.

— В моем царстве я способен на гораздо большее.

— Что ты имеешь в виду?

Арик пожал плечами.

— Только то, что богу, обладающему подобной мощью, следует быть осторожным. Даже великий Аид должен когда-то спать.

— Ты угрожаешь мне?

— Просто констатирую факты. — Арик многозначительно взглянул на трон Персефоны. — И напоминаю тебе, могучий владыка, что нет ничего хуже, чем позволить Скотосу узнать о своей слабости.

Аид сузил глаза прежде, чем снова разразиться смехом.

— Давно никто не отваживался на подобную наглость в моем присутствии. Оглянись вокруг, Скотос. Разве ты не видишь останки людей, которые вызвали мое недовольство?

— Мое имя Арик, и я вижу все, включая красоту и удобства дворца, который ты скрываешь за этим фасадом смерти. Но я, в свою очередь, спрашиваю тебя, какой смысл угрожать тому, кто не может чувствовать страх?