Порочная месть (СИ) - Салах Алайна. Страница 23

На этот вопрос у меня нет ответа, но я очень надеюсь, что появится, когда Артур свяжется со мной в следующий раз. Тому, что он до сих пор не появился, должно быть разумное объяснение.

— Прайд, а можно Кристин поедет с нами? - спрашиваю, когда мы с ней располагаемся на заднем сидении БМВ. - Мы только выпьем кофе и немного поболтаем.

— Боюсь, это невозможно, - спокойно отвечает тот, встречая мой просительный взгляд в зеркале заднего вида.

Сделав выводы, что сегодня Кейн, скорее всего, вернется домой, я понимающе киваю, после чего мы отвозим подругу в нашу скромную квартиру и возвращаемся молчаливый храм холодной английской роскоши.

Вопреки моих предположениям, Кейн не возвращается домой в этот же день, и на следующий тоже. Я сутки слоняюсь по дому без дела и даже пробую звонить Артуру, но его телефон знакомо безмолвствует. Мои мысли то и дело возвращаются к Кейну: чем он занят сейчас и связана ли как-то то его поездка с теми проблемами, о которых говорил Крофт, и что означают эти самые проблемы на языке его нынешнего мира. Думаю о нем слишком много, совсем не так как должна думать невольница, и чтобы отогнать накатывающие воспоминания о нашей близости, нахожу в интернете любимых Унесённых ветром и, завалившись на кровать, начинаю читать, воодушевляясь силой неординарностью героини Скарлетт.

Ночью я просыпаюсь от того, что старая футболка брата, которую я привыкла использовать для сна, насквозь промокла, поэтому я сбрасываю ее на пол, и вновь зарываюсь лицом в подушку. Мне снится наша семья: улыбающаяся мама, накрывающая стол на заднем дворе, отец, который возится с грилем, Артур и Кейн, смеющиеся какой-то шутке брата. В этом сне я чувствую себя спокойной и счастливой.

Я открываю глаза от стойкого ощущения, что на меня кто-то смотрит. Словно чья-то то энергия вторгается в мою, продираясь сквозь оковы сна. Несколько раз моргаю и едва не подскакиваю на кровати, увидев темный силуэт, освещаемый лишь тонким лучом лунного света, пробивающегося в неплотно задернутую штору.

— Кейн? - шепчу, машинально подтягивая сползшее одеяло к груди. Он явно вернулся домой недавно: глаза постепенно привыкают к темноте, и я могу различить темный костюм, в который он облачён, и сияющую белизной сердцевину рубашки.

Не удостоив меня ответом, Кейн наклоняется и, подцепив рукой одеяло, отбрасывает его в сторону, обнажая мою сонную наготу. Я предпринимаю машинальную попытку прикрыться, прижимая ладони к груди и сводя ноги, и мгновенно слышу тихий, но твердый приказ:

— Встань.

Последние следы сна улетучиваются, когда я вижу как его ладони ложатся на пояс брюк, и слышу звон открывающейся пряжки ремня. Игнорируя усиливающийся стук сердца и поднявшуюся дрожь в руках, осторожно поднимаюсь на колени и придвигаюсь к краю кровати. Взгляд Кейна покрывает мои грудь и плечи горячими волнами, от чего соски мгновенно твердеют, а кожа начинает гореть.

— Ты давно вернулся? — смачиваю языком пересохшие от волнения губы.

Ответом служит твердое прикосновение ладони к затылку, подталкивающее меня вперед, к расстегнутой ширинке брюк. Не переставая за мной наблюдать, Кейн освобождает эрегированный член из-под резинки боксеров, и несколько раз проведя по нему рукой, усиливает захват на моей шее.

Я поднимаю глаза, чтобы убедиться что правильно его поняла и, дав себе секунду осмыслить его желание, набираю в легкие побольше воздуха и подаюсь вперёд, обхватываю губами тугую солоноватую вершину. Член слегка дёргается у меня во рту и будто бы становится больше, и ободренная тем, что все делаю правильно, скольжу по нему ртом более уверенно, чтобы вобрать в себя больше длины. Его массивный размер ударяется в неба, от чего дышать становится сложнее, и я закашливаюсь.

— Никогда не делала минет? - голос Кейна не звучит удивлённо, скорее это констатация факта. В университете у меня были отношения, но до такой интимности как оральные ласки дело не доходило, потому что мне всегда казалось, что между партнёрами должна быть высшая степень доверия для такого рода близости. И вот сейчас я с лёгкостью готова попробовать это с ним, с последним человеком, которому мне следует доверять.

Жёсткая ладонь покидает мой затылок и перемещается на шею, слегка сжимает ее пальцами и несколько раз проводит ими вверх и вниз.

— Расслабь горло, - тихо наставляет Кейн, не переставая массировать шею. Я сглатываю усиливающееся волнение и собравшуюся слюну, подчиняясь успокаивающим прикосновениям, и в ту же секунду тяжелая плоть толкается мне в рот, ударяясь в заднюю стенку.

Я закашливаюсь от подступившего спазма тошноты и смаргиваю выступившие слезы с ресниц, позволяя им катится по щекам.

— Глубоко дыши носом. - раздается сверху. - и не напрягай горло.

Я втягиваю воздух носом, принимая повторное вторжение, и хотя тошнота вновь даёт о себе знать, она ощущается намного слабее. Несколько толчков спустя, пальцы Кейна обхватывают мой подбородок, и тянут его вверх, заставляя встретится с ним глазами, пока сам он продолжает ритмично вбиваться мне в горло.

— Работай языком.

Я изо всех сил стараясь не перестать дышать и не дать тошноте взять вверх, прижимаю язык к твердости, двигающейся во мне подобно поршню. Челюсть Кейна напрягается, и его пальцы сильнее стискивают мой подбородок, от чего по телу прокатывается волна триумфа того, что я смогла пошатнуть его невозмутимость, поэтому сильнее сжимаю его ртом и намеренно царапаю нежную кожу зубами. В глазах Кейна на долю секунды расширяются, а с губ срывается тихое шипение, после чего он резким рывком выходит из меня и, сжав горло, толкает на кровать, наваливаясь сверху. Его член врывается в меня почти в ту же секунду, заставляя громко все вскрикнуть и обхватить его ногами; большой палец толкается мне в рот, оттягивая верхнюю губу.

— Соси, - хрипло приказывает Кейн, приближая лицо так близко, что я способна увидеть лишь его расширенные зрачки.

Сознание покидает меня вместе с рывками воздуха и стонами, которые выбивает из меня каждый новый толчок члена, но тем не менее обхватываю палец губами и вбираю его в себя в такт суровым движениям. Я перестаю понимать, откуда расцветает источник наслаждения, от которого тело нагревается с каждой секундой, и голова идёт кругом: является ли причиной концентрированный запах Кейна, проникающий мне в мозг по тяжестью его тела, либо дело в его учащенном дыхании на моих губах, либо же причина в удвоенной дозе его проникновения, а, возможно, и в том, что я по нему соскучилась. Меня разрывает на части меньше через минуту: я закрываю глаза, прикусывая его палец зубами и вонзаюсь ногтями ему в спину.

— Твою мать, Эрика. - глухой рык опаляет шею.

Ладонь Кейна вновь смыкается на моем горле, пока он, не переставая двигаться, продолжительно извергается в меня, стекая на простыни.

Пульс грохочет в ушах, а по телу распространяется сладкое щемящее чувство, рождённое близостью, поэтому я позволяю себе не думать и запускаю пальцы в густые волосы и крепче обнимаю его ногами. Мы лежим так в течение минуты, после чего Кейн отталкивается от кровати и, выпрямившись, приводит в порядок молнию брюк.