Порочная месть (СИ) - Салах Алайна. Страница 66

— Как ты себя чувствуешь? — задает уже знакомый мне в прошлом вопрос.

— Скажу, когда врач подтвердит, что с ребенком все хорошо.

— Я спрашивал не о ребенке. Как ты себя чувствуешь сейчас?

Мне приходится прервать наш зрительный контакт и несколько секунд смотреть в потолок, чтобы внезапно подступившие к глазам слезы затекли обратно. Слишком много для меня в этой фразе, чтобы так быстро справится с эмоциями.

— Я в порядке, — мне приходится несколько раз поморгать, чтобы убедиться, что глаза снова сухие, после чего я вновь поворачиваюсь к Кейну.

Между нами повисает пауза, и мы просто смотрим друг на друга. Даже несмотря на то, что из моей руки торчит капельница, а мой организм сражается за нашего ребенка, я не могу не думать о том, как необыкновенно снова ощущать его рядом с собой. Когда его темный взгляд так осязаемо метит кожу, а лицо, которое я изучила так же как свое, но черты которого каждый раз готова впитывать как первый, находится так близко. Нас в палате всего двое…нет, трое, но сейчас мне кажется, что вокруг меня целый идеальный мир.

— Я должна тебе сказать…

— Мы поговорим обо всем после того, как твое состояние стабилизируется. Сейчас тебе нужно не тратить время на разговоры, а пытаться восстановить силы, и лучше всего будет поспать.

— Ты должен знать, что я ничего не планировала… так вышло случайно.

— Ты можешь не беспокоиться на этот счет. Я знаю, что ты не делала ничего специально.

От того как легко он произносит эту фразу, я чувствую прилив облегчения и новые слезы. Две недели я покручивала в голове наш разговор, пытаясь спрогнозировать реакцию Кейна на мою беременность, и самый мой большой страх заключался в том, что он может подумать, что я специально пропускала прием противозачаточных, пытаясь привязать его к себе ребенком, либо же получить что-то взамен. И в очередной раз ошиблась.

— Кейн…

— Я готов поговорить с тобой на любые темы, Эрика, но все сложные вопросы мы оставим на потом.

— Как ты узнал, что… — я запинаюсь, но, к счастью, мне не приходится заканчивать эту сложную фразу.

— Твоя подруга догадалась мне позвонить.

Кристин. Господи, чтобы я без нее делала. Мой взбалмошный ангел-хранитель.

— Помню, ты как-то назвал ее дурой.

Губы Кейна трогает едва заметная усмешка.

— Видимо я ошибался.

Я поднимаю глаза вверх, несколько секунд гипнотизируя оставшуюся треть капающего раствора и прислушиваюсь к своему телу. Ноющая боль внизу живота практически стихла, и я позволяю себе думать, что для нас с малышом это хороший знак.

— Как ты жил все это время, Кейн? - шепчу, переводя взгляд по белый свет потолочного плафона.

— Об этом поговорим потом.

— Почему?

— Потому что это уже вопрос из категории сложных.

глава 47

— Отслойка уменьшилась, частота сердечных сердцебиений почти пришла в норму, — удовлетворенно говорит врач-узист, уже знакомым движением протягивая мне салфетку. — Вы хорошо поборолись за своего малыша, Эрика.

Меня захлестывает волна невероятного счастья, и я не могу вымолвить ни слова. Просто трясу головой и глотаю новую порцию слез, на этот раз слез радости. Чуду все-таки есть место в жизни. Главное в него верить.

— А что будет теперь? Меня выпишут?

— Это решит доктор Монро, но вряд ли все произойдет так быстро. Пусть основная угроза миновала, но будет лучше вам какое-то время находится под присмотром.

Я и не думаю спорить. Я готова провести в больнице всю оставшуюся беременность, если буду знать, что так будет лучше для малыша.

Меня отвозят в палату в кресле-каталке, потому что врач категорически запретил мне ходить, и помогают лечь. Я нахожусь в госпитале уже пять дней, и каждый из них ощущаются как новый этап моей жизни. В той, где я нахожусь под присмотром здешнего персонала, блокирую все негативные мысли во благо малыша и каждый день с нетерпением жду вечера, потому что по вечерам ко мне в палату приходит он. Отец моего ребенка и мужчина, которого я безумно люблю.

Но сегодня я не могу ждать вечера, потому что хочу поскорее сообщить Кейну радостную новость. Я знаю, что доктор Монро регулярно созванивается с ним информируя о моем состоянии, но сейчас я планирую ее опередить.

Начинаю набирать сообщение, но затем останавливаю себя и звоню. В конце концов, это новость достойна того, чтобы сообщить лично.

— Да, Эрика.

— Я только что была на УЗИ, Кейн… — от волнения речь звучит сбивчиво, а голос дрожит, — Отслойка уменьшилась, и это… я очень счастлива сейчас, и хотела сообщить тебе первой.

В трубке повисает короткая пауза, в время которой я пытаюсь восстановить дыхание и просто жду ответа.

— Спасибо, что позвонила мне. Я приеду сразу, как освобожусь.

Вернув телефон на тумбочку, я беру книгу, которую привезла мне Кристин, но читать совсем не получается. Слишком сильна во мне радость вперемешку с волнением от скорой встречи с Кейном. Все эти дни, когда он приезжал ко мне, мы общались на отвлеченные темы: я рассказывала о своей работе, Кейн говорил о строительстве торгового центра с большим развлекательным кортом и закупке нового оборудования для его завода в Аризоне. И пусть по содержанию его речь больше походила на текст статьи из делового журнала и изобиловала большим количеством неизвестных мне терминов, я наслаждалась каждой минутой, ведь именно этим Кейн и живет. Работа — это главная составляющая его жизни, и он делился ей со мной.

Как Кейн и сказал, мы обходили любую тему касательно наших с ним отношений и судом над моим братом, и даже оставаясь в одиночестве я старалась об этом не думать. Борьба за жизнь ребенка вышла на первый план и мне важно было пребывать в спокойствии.

Сейчас же все тревожные мысли подняли свои головы и зажужжали словно беспокойный улей. Мои душа и сердце одновременно требовали ответов и страшились их получить. За эти дни я так привыкла видеть Кейна рядом, что стала забывать, что за стенами больницы у него своя жизнь, в которой мне и моему ребенку возможно, вовсе нет места.

Чтобы отвлечься, я снова беру в руки телефон и быстро набиваю сообщение Кристин:

«Отслойка уменьшилась. Врачи говорят, что это хороший знак, и, возможно, нас скоро выпишут из больницы»

«Круто, мамочка! Черт, я так рада, что у меня тушь потекла. А что счастливый отец на это сказал?»

« Поблагодарил, что я ему сообщила”

«Колдфилд это Колдфилд»

Я представляю, что в что в этот момент Кристин картинно закатывает глаза и не удерживаюсь от улыбки. Наверное, Кейн и, правда, мог бы менее лаконично в своем ответе, но вряд ли это стоит того, чтобы обижаться. В конце концов, он приезжает ко мне после работы каждый день и проводит в палате по несколько часов, хотя и устает.