Последний Страж - Грабб Джефф. Страница 7

– Что вы имели в виду, когда сказали, что знаете, что означает мое имя?

Медивх улыбнулся, и комната вновь показалась юноше теплой и уютной.

– Ты не говоришь на языке гномов, – отметил маг.

Кхадгар покачал головой.

– Мое имя на языке Высоких Эльфов значит «Хранитель Тайн». Твое же на древнем наречии гномов означает «Верный». Будем надеяться, что ты оправдаешь свое имя, юный Кхадгар. Верный ученик.

Мороуз проводил молодого человека до отведенной ему комнаты, располагавшейся на полпути к подножию башни. Он шаркал вниз по ступенькам, по дороге объясняя новоявленному ученику здешние порядки своим скрипучим отрывистым голосом. Трапезы в башне Медивха не отличались изысканностью – овсянка и сосиски по утрам, холодный ленч и обильный сытный обед, состоявший, как правило, из тушеного или жареного мяса с овощами. После вечерней трапезы кухарка, как правило, уходила к себе, но в кухне всегда оставалось что-нибудь поесть. Медивх вел образ жизни, который можно было лишь с известной долей снисходительности описать как беспорядочный, и у управляющего с кухаркой ушло немало времени, прежде чем они научились приспосабливаться к нему.

Мороуз сообщил юноше, что, став помощником, а не слугой, тот будет лишен такой роскоши, как собственное расписание. От него потребуется находиться под рукой постоянно, чтобы иметь возможность помогать мастеру в любой момент, когда тот сочтет нужным.

– Я и не ждал другого, ведь я его ученик, – возразил Кхадгар.

Мороуз обернулся, они как раз проходили по длинной галерее, выступавшей над просторным залом, предназначавшимся то ли для приемов, то ли для балов.

– Пока что еще не ученик, парень, – проскрипел он. – Это работа помощника – не ученика. Помощники тут уже бывали. Учеником не стал ни один.

Кхадгар нахмурился, по его лицу разлился жаркий румянец. Он не ожидал, что в магической иерархии может оказаться уровень ниже ученика.

– И сколько же времени должно пройти…

– Право, не могу сказать, – ответствовал служитель. – Пока что еще ни один не сумел подняться так высоко.

Кхадгару пришло на ум сразу два вопроса, и, поколебавшись, он задал первый из них:

– И сколько здесь было других… помощников?

Мороуз выглянул за ограду галереи, и его глаза затуманились. Юноша не мог понять, то ли служитель просто задумался, то ли заданный вопрос поставил его в тупик. Зал внизу был почти пуст – там стоял лишь массивный стол и несколько стульев. Значит, Медивх не часто устраивает банкеты.

– Несколько дюжин, – ответил наконец старик. – Самое малое. Большинство из Азерота. Один эльф. Нет, эльфов было два. Из Кирин Тора ты первый.

– Несколько дюжин! – ахнул Кхадгар, и его сердце упало при мысли, сколько раз Медивх встречал молодых будущих магов, поступавших к нему на службу.

Потом он задал свой второй вопрос:

– И долго они здесь продержались?

Мороуз, хмыкнув, ответил:

– Несколько дней. В отдельных случаях – несколько часов. Один из эльфов не сумел даже добраться до верха лестницы. – Он постучал пальцем по заслонке с одной стороны своей высохшей головы. – Видишь ли, они здесь видели кое-что. Всякие вещи.

Вспомнив фигуру над входом в башню, юноша молча кивнул.

Наконец они добрались до комнаты Кхадгара, располагавшейся в боковом коридоре недалеко от банкетного зала.

– Устраивайся, – сказал Мороуз, вручая Кхадгару светильник. – Уборная в конце зала. Под кроватью есть горшок. Когда приведешь себя в порядок, спускайся в кухню. Кухарка для тебя что-нибудь подогреет.

Комната представляла собой узкий клин в теле башни; она скорее походила на келью монаха-отшельника, нежели на жилище мага. Узкая кровать вдоль одной стены, не менее узкий письменный стол вдоль другой, над ним – пустая книжная полка. Высокий шкаф для одежды. Кхадгар швырнул в шкаф свою сумку, не открывая ее, и подошел к окну.

Окно представляло собой узенький кусочек стекла в свинцовой раме, вращавшейся на центральном стержне. Кхадгар толкнул одну сторону, и оно медленно повернулось на оси; из-под рамы показалась струйка загустевшего масла.

С этой точки, располагавшейся довольно высоко над землей, открывался вид на окружавшие башню круглые холмы, серые и голые в свете двух лун. Теперь, глядя сверху, юноша окончательно убедился, что холмистая местность действительно когда-то была кратером, выветрившимся и источенным прошедшими годами. Может быть, какая-то гора была вырвана со своего места, словно гнилой зуб? Или, возможно, кольцо холмов вовсе не поднималось над землей, а, напротив, другие горы, окружающие это заколдованное место, выросли слишком быстро, оставив лишь эту долину?

Интересно, думал Кхадгар, жила ли здесь мать Медивха в те времена, когда эта территория поднималась или проваливалась или когда сюда упал камень с неба? Восемьсот лет – долгий период даже по стандартам волшебников. Насколько он знал из лекций о древних временах, большинство магов-людей, прожив две сотни лет, становились похожими на тени. Прожить семь с половиной веков и после этого родить ребенка! Кхадгар покачал головой, гадая, не подшутил ли над ним Медивх.

Сбросив с себя дорожный плащ, юноша отправился в уборную. Она тоже была обставлена очень скромно, но там нашелся кувшин с холодной водой, таз для умывания и хорошее, не потускневшее зеркало. Кхадгар подумал, не применить ли ему магию, чтобы подогреть воду, но отказался от этой затеи.

Вода освежила его, и юноша почувствовал себя лучше, переодевшись в чистую одежду – удобную рубашку, доходившую ему почти до колен, и прочные штаны. Это была его рабочая одежда. Вытащив из сумки узкий нож, он после минутного размышления сунул его за голенище сапога.

Лишь выйдя вновь в главный коридор, Кхадгар внезапно понял, что не имеет четкого представления о том, где расположена кухня. Рядом с конюшней ее точно нет, следовательно, она, скорее всего, находится где-то в самой башне. Наверное, на нижнем этаже – там ведь должен быть насос, чтобы подавать воду из колодца. А также оттуда наверняка есть прямой проход к банкетному залу, независимо от того, насколько часто им пользуются.

Галерею над банкетным залом Кхадгар нашел достаточно быстро, но ему пришлось поискать, прежде чем он обнаружил ведущую к нему лестницу, узенькую и завивающуюся штопором. Из самого банкетного зала вело несколько дверей. Кхадгар выбрал одну из них и вскоре оказался в небольшом коридорчике с пустыми комнатами по бокам, точь-в-точь такими же, как его собственная. Вторая попытка тоже оказалась неудачной.

Третья привела юношу в середину кипящего сражения.

Такого он не ожидал! Только что он не торопясь спускался по широким каменным ступеням, размышляя, не стоило ли ему обзавестись картой, или колокольчиком, или охотничьим рожком, прежде чем отправляться в странствие по башне. А в следующую секунду потолок над его головой разверзся, и он увидел сияющее небо цвета свежей крови, а вокруг стояли люди в доспехах, вооруженные до зубов.

Кхадгар отступил на шаг назад, но коридор за его спиной исчез, сменившись неровным выжженным ландшафтом, не похожим ни на что, с чем ему приходилось встречаться прежде. Окружавшие его люди что-то кричали, показывая куда-то пальцами, но, несмотря на то что они находились совсем рядом, их голоса звучали глухо и неотчетливо, словно они говорили из-под воды.

«Это мне снится», – подумал Кхадгар. Может быть, он прилег на минутку, и его сморил сон, и все это просто какой-то кошмар, навеянный его собственными заботами? Но нет – он почти ощущал на своей коже жар угасающего солнца и веяние ветерка и видел вокруг орущих и двигающихся людей.

Это было похоже на то, как если бы он вдруг оторвался от остального мира и оказался на собственном маленьком островке, сохранив лишь самые незначительные связи с окружающей реальностью. Как если бы он стал призраком.

И действительно, солдаты не обращали на него никакого внимания, словно он был бесплотным духом. Кхадгар протянул руку, схватив одного из них за плечо, и, к своему облегчению, почувствовал, что его рука не прошла сквозь изрубленный наплечник. Однако он смог лишь почувствовать плотность доспеха и, сконцентрировавшись, сумел нащупать неровные вмятины на металлической пластине.