Мятные пряники (СИ) - Енодина Анастасия. Страница 15

— Может, тебе ещё и нет разницы, когда? — спросила я, обращаясь к нему на “ты”, поскольку при перемещении в это подпространство автоматически отказалась от традиции называть коллегу на “Вы”, сочтя это совершенно неуместным здесь. — Надоел уже, лучше бы что-то ободряющее придумал. Предложил бы планы на будущее: мы могли бы найти злодея и победить его, или помочь спасти мир… — одухотворённо и мечтательно произнесла я, припоминая сюжеты прочитанных в своём мире книг.

Доктор недовольно фыркнул, верно угадав причину таких мыслей:

— Начитаются книжек! Ты вот в своём подпространстве часто побеждала злодеев и спасала мир? — я отрицательно покачала головой, и Юрий продолжил: — Так какого рожна вы все, попадая сюда, думаете, что всё это может с вами случиться тут?

Действительно, почему?

— Ну, я так сразу не знаю, что ответить… — замялась я, застигнутая вопросом врасплох.

— А нечего тут отвечать! — победоносно сказал Доктор. — Тут обычная жизнь: не будет эльфов и злодеев, никто нам не угрожает захватом мира, и не совершишь ты тут никакого незабываемого деяния! А если у тебя жажда кого-то спасти, то милости прошу ко мне в помощники — периодически приходится выковыривать с того света разных людей.

Юрий закончил свою речь, но заметил, что мне стало ещё грустней от правдивости каждого его слова, и теперь мужчина как-то виновато смотрел на меня, сожалея, что испортил мои мечты.

— Прости… — выдохнул он. — Вы все так одинаково мыслите первые дни, что я просто устал мягко разрушать иллюзии…

Я недовольно поджала губы, но понимающе кивнула, однако настроение он мне изрядно подпортил. Доктор не был злым, даже наоборот, был чересчур добрым и мягким, и, стараясь скрыть это, иногда говорил слишком резко, а потом долго тяготился чувством вины.

Тимофея слова Юрия ни капли не угнетали, но видя расстроенную подругу, он предложил со свойственной ему непосредственностью:

— Хочешь, мы сами попробуем захватить этот мир? — он очень хотел помочь мне адаптироваться здесь любыми средствами.

Молчавший до этого Ивар перестал читать книгу и вклинился в разговор:

— Идея мне нравится! — воскликнул он, хитро блеснув глазами. — Победа обернулась бы неплохим наваром! Но надо всё хорошенько продумать!

Я устало вздохнула, покосившись на вампира недовольным взглядом:

— Не говорите ерунды!

Но в мозгу черноокого мужчины уже начали бегать мысли, пока неясные и не оформившиеся в какие-то идеи, но он чувствовал, что гениальный план по обогащению уже брезжит где-то в глубинах сознания. Когда Ивару приходилось думать, а случалось такое довольно часто, он, сам того не замечая, начинал нервно выстукивать пальцами по первой попавшейся поверхности какой-то, ему одному знакомый и вечно неизменный ритм.

— Даже не смей об этом думать! — попытался строго сказать Юрий, отлично знающий своего друга и его замашки.

Вампир вышел из забытья и посмотрел на доктора хитрым взглядом:

— Почему это? Давненько ничего интересненького не придумывали! Вспомни, когда мы последний раз втягивались в какую-нибудь авантюру? И вдумайся: захватить мир… — он словно попробовал на вкус это словосочетание, задумался, а потом с улыбкой поглядел на меня. — Как эта мысль мне самому раньше не пришла!

— Мы — хорошие! — наставительно сообщил доктор, хмуря светлые брови. — И мы богатые. И мы, в принципе, живём счастливо. А если вам не хватает острых ощущений — займитесь альпинизмом!

— Это прекрасная мысль! — одобрил Тима. — Никогда не увлекался экстремальными видами спорта, но думаю, это здорово!

— Это не здорово, — отрезал Ивар. — Рисковать жизнью стоит только ради того, что приносит прибыль, причём немалую.

Я покачала головой: вампир был красив и обаятелен, и нельзя было сказать, что неприятен мне, но чем больше я с ним общалась, тем яснее осознавала, что мне его никогда не понять.

7

На следующий день за завтраком Ивар всё время хитро обводил взглядом присутствующих, но, очевидно, ждал, пока все наедятся и смогут внимать его речам в полной мере. Однако он не дождался, так как завтракали все лениво и неторопливо, как будто специально тянули время и заставляли его мучиться ожиданием. Я его лукавый взгляд давно заметила, но подыгрывать не собиралась: пусть помучается. И пусть сам начинает разговор, раз его так и распирает.

— Я тут обдумал наш вчерашний разговор. — наконец, сообщил Ивар, не выдержав. — Должен признать, было тяжело отказаться от идеи захватить мир, — он поймал на себе неодобрительные взгляды меня и Юрия. — Да не смотрите на меня так — я нашёл альтернативу! — и он замолчал, ожидая, когда все восторженно будут вызнавать у него подробности его плана, но все продолжали жевать завтрак, и только вежливый Тима хотел что-то спросить, но набитый рот не позволил ему это сделать.

Я постаралась скрыть злорадную улыбочку. Так ему и надо, этому вампиру. Хотя, мне было интересно, что он там удумал, виду не подала, чувствуя, что держать в себе свои идеи он не сможет.

— Если никому не интересно, я могу не рассказывать, — нарочито обиженно заметил вампир, на что Тимофей промычал что-то невразумительное, и активно начал жестикулировать вилкой, показывая, что в нём Ивар всё-таки может рассчитывать найти благодарного слушателя, если соизволит немного подождать.

Вампир великодушно подождал, пока тот прожуёт и с удовольствием услышал просьбу, хоть она и была не такой драматичной, как бы ему хотелось:

— Повествуй, — просто сказал Тима, и тактично добавил: — Мне очень интересно.

Смеющимся взглядом я поглядела на технолога и подумала, что всё-таки очень люблю его. По-своему так, по-дружески, но люблю. Он странный, но добрый и забавный.

Я была ему благодарна, поскольку ожидание было томительным не только для Ивара, который хотел рассказать свой план, но и для меня самой, поскольку хотелось услышать, вдруг он придумал что-то дельное и годное, способное подарить нам приключение. Мне очень хотелось в это верить и очень не хотелось, чтобы Ивар об этом догадался, а то совсем зазнается.

Ивар дождался, пока на него уставятся все присутствующие, и, царственным взглядом обведя нашу компанию, изрёк:

— Мы должны захватить не сам мир, а что-то, очень нужное миру. И за это что-то получить много-много денег! — Ивар гордо улыбнулся, закончив говорить.

— Мы ничего не будем захватывать! — отрезал Юрий, решив не выспрашивать подробностей. — И ничего ни у кого не отнимем.

Вампир покладисто согласился:

— Это очень правильно! А то ведь нас и побить могут: мир-то большой, а нас мало. Поэтому… — тут доктор всё-таки перебил его:

— Поэтому забудь об этом, и живи, как жил!

— Не могу, — наигранно печально вздохнул Ивар. — Я ж всю ночь генерировал этот план, и вы должны попытаться воплотить его в жизнь!

— Мы? — переспросила я, не веря в эту наглость, хотя мне ещё было не ясно, что именно от нас потребуется. — Но план-то твой!

— Верно, — кивнул он. — Всё в высшей степени честно, разделение труда: план мой — выполняете вы — прибыль на всех поровну! — его так и подмывало рассказать обо всём, что он придумал, но никто не спрашивал, и он принципиально не раскрывал карты, выжидающе обводя взглядом товарищей.

Юрий глубоко вздохнул и сдался:

— Выкладывай свои идеи.

Вампир приосанился, поёрзав на стуле и принялся излагать:

— Мы ничего ни у кого не отбираем, но нам нужно, чтобы у нас было что-то необходимое людям, притом у нас одних, — он немного помолчал, чтобы все успели перебрать в мыслях все возможные ассоциации с вышеописанным и ничего подходящего не найти, и продолжил: — Мы… ну то есть, вы… должны найти способ возвращать людей в их измерения! — он с сожалением не увидел на лицах должного восторга.

Найти способ — это скучно. Это вряд ли попахивает приключением, а, значит, не очень хорошо. С другой стороны, я бы не отказалась вернуться домой, так что идея вполне сносная. Только вряд ли реализуемая, раз её никто не воплотил до нас.