2018: Далёкое Отечество (СИ) - Ким Сергей Александрович. Страница 61
Машины же огневой поддержки явно были собраны по принципу «на тебе, убоже, что нам негоже». Впрочем, это было вполне оправдано — для несения фактически гарнизонной службы годились и устаревшие или почти выработавшие свой ресурс машины. Вяземский углядел старую КШМ-ку артиллеристов, две МТЛБ — без положенных пулемётов в башенках, но зато с кустарно присобаченной ЗУ-23-2 на одной и тяжёлой безоткаткой пушкой на другой. Где эту безоткатку выкопали и за каким чёртом вообще решили, что она будет хоть сколько-нибудь полезной — было покрыто предвечным мраком. На этом фоне тоже уже почти раритетная «шишига» с установленной в кузове ЗПУ-4 как-то даже и не удивила.
Впрочем, основная масса техники прошла город, даже особо не снижая ход, а отделилась и направилась к форту лишь относительно небольшая группа. Первой шла БМП-1 в некогда нарядном и явно показном камуфляже, который на текущий момент безнадёжно выцвел и облупился. Довольно приметная машина — Вяземский даже припомнил её многострадального мехвода, чья голова торчала из люка бронемашины. Помнится, на осенних БТУ[2] он на этой самой «коробочке» крепко застрял на полигоне и сидел в прямом смысле по уши в грязи, пока его не выдернули старой «мотолыгой» разведроты. БМП-1 — машина всё-таки довольно старая, битая жизнью и эксплуатацией, а нынче её ещё больше эксплуатируют. Почему? Ну, как раз потому, что старая и почти выработавшая моторесурс, а значит её уже и особо не жалко, в отличие от передаваемых из западных округов новых бронемашин.
Ещё в колонне имелся тентованный ЗИЛ, та самая МТЛБ с безоткаткой и армейский УАЗ, предположительно, модели «козлик-шахид». От стандартного УАЗика имелся кузов, окраска типа «мокрая грязь» и ржавчина слоями. Вторая же часть прозвища оправдывалась тем, что тент на русском «джипе» был снят, а на приваренной поперёк кузова турели был размещён ПКТ, придавая машине вид типичной боевой техники всяких ближневосточных и дальнеафриканских повстанцев.
Экипаж данной «шайтан-арбы» был ей вполне под стать — куча молодых лбов, явно оставшихся на контракт после срочки, экипированных так, что хоть сейчас воюй против какого-нибудь Вьетконга. Все увешанные подсумками и разгрузками с магазинами и гранатами, за плечами — РПГ, даже сапёрными лопатками и штык-ножами не побрезговали. Особенно умилительно, конечно, смотрелись непременные противогазные сумки с бирками, обтянутыми зелёным скотчем…
— Элитные штурмтрупперы, мать его, — присвистнул от такого зрелища подошедший Эриксон. — Отборные гвардейцы фракции НОД.
— Фракция ГСМ, — меланхолично поправил его Сергей. — Три целых три десятых богатыря личного состава… А с ними дядька Кейн.
Главным у ГСМ-щиков был и правда довольно колоритный мужик — немолодой, лысый и почти квадратный.
УАЗик лихо затормозил перед разведчиками, и командир сего грозного отряда первым десантировался из машины.
— Старший прапорщик Дикий, — солидно козырнул мужик, а затем протянул руку для пожатия, держа во второй руке вместо обычного «калаша» целый РПК.
— Майор Вяземский, — коротко отрекомендовался Сергей, прекрасно зная, что вообще-то фамилия данного старшего прапорщика была Мышкин, но он её сильно не любил. Почему-то.
— Тебя, что ли, тут надо заправить, а, разведка? — поинтересовался прапорщик.
— Нас, нас, — подтвердил Вяземский, не отреагировав на довольно фамильярное обращение. Всё-таки разведке не нужно было каждую секунду устраивать «резьбу», демонстрируя, что разведрота — это самое крутое подразделение в городке. Разведка свою репутацию и так уже заслужила. — Форт мы зачистили, пока вас ждали, но лучше держите ухо востро и будьте готовы к чему угодно.
— К драконам, что ли?
— Сегодня, например, воевали с зомби… — будничным тоном сообщил Сергей, будто бы делая ежедневный рапорт о расходе личного состава на вечерней поверке.
Невдалеке раздался чей-то вопль, моментально привлекший всеобщее внимание. Однако это оказалась всего-навсего Эрин, которая тащила за ногу из одной из башен какого-то мужика в кольчуге, который при этом дико орал. Нужно полагать потому, что апостол, насвистывающая нечто громкое и довольно весёлое, тащила его за целую ногу, а вторая была сломана в нескольких местах. Помимо данной ноши, девушка небрежно несла на плече своё копьё, а на руке у неё был намотан приличный кусок верёвки.
Жрица дотащила орущего пленника до привратных укреплений, приветливо помахала всем собравшимся и начала деловито привязывать верёвку к одному из полуобломанных зубцов парапета.
— А вот это она что сейчас делает? — искренне заинтересовался прапорщик.
— Думаю, собирается вешать инсургента, — невозмутимо ответил Вяземский.
— Эрин! — крикнул Эриксон. — А ты что делаешь?
— Собираюсь вешать инсургента! — с готовностью ответила апостол и с потрясающей лёгкостью перебросила через парапет своего пленника.
Тот издал совсем уж нечеловеческий вопль, после чего то ли потерял сознание, то ли скоропостижно скончался от болевого шока, ведь Эрин изволила вешать его вниз головой и аккурат за сломанную ногу.
После этого апостол непринуждённо спрыгнула с высоты трёхэтажного дома, лязгнув платьем, изящно поклонилась и вежливо поздоровалась:
— Приветствую! Я — Эрин Меркурий, двенадцатый апостол богини тьмы и смерти Эмрис. Ну, если вы ещё не слышали обо мне.
И тут Сергей понял, что если он не удалит Эрин куда-нибудь подальше, то случится непоправимое — вся работа вновь прибывших встанет наглухо, ибо ГСМ-щики моментально высыпались из машин и начали вовсю глазеть на жрицу. То есть понятно, армия, отсутствие женского общества… Поэтому, кстати, многие из кожи вон лезли, лишь бы попасть в личный состав развёртываемых опорных пунктов и баз подскока. Как прозорливо предсказывал Кравченко.
Вяземский же был заинтересован в том, чтобы побыстрее пополнить запасы топлива и продолжить разведрейд. И был совершенно незаинтересован в том, чтобы работа всячески тормозилась из-за свёрнутых в сторону апостола шей.
Даже только что приведённый в исполнение лично жрицей смертный приговор не заставил солдат перестать коситься на Эрин, разве что косились на неё с некоторой долей опасливого уважения.
— Приступайте к развёртыванию и подготовке к работам, — ровным тоном произнёс Сергей, холодно окидывая взглядом всех столпившихся и старательно телепатируя на всех волнах команду «работать». — Эрин, на два слова.
И верно, стоило им только отойти чуть в сторону, как ГСМ-щики потоптались-потоптались на месте, а затем были разогнаны зычным голосом своего прапорщика и действительно приступили к размещению и работе, а из ЗИЛа начала высаживаться поддержка из местных войск — десяток легионеров и два десятка бывших дружинников. Посреди общего гомона послышался задушевный голос Эриксона, предлагающий намалевать на борту УАЗика тактический значок в виде скорпионьего хвоста.
— Что, они и правда не могли бы работать в моём присутствии? — неожиданно брякнула Эрин, заставив майора вздрогнуть от подобной прозорливости.
— Ты читаешь мои мысли, — сделал очевидный вывод разведчик.
— Увы, — с хитрой улыбкой развела руками жрица. — Я всего лишь хорошо знаю солдат — им без регулярного общения с женщинами никак… И как вы только без полевых борделей обходитесь-то, а?
— Если у военного остаются силы думать о женщинах, то значит он за день недостаточно выложился, — сухо сообщил Вяземский непреложную истину.
— Нууу… Тоже верно, — не стала спорить апостол.
— Кстати, тот повешенный был единственным, кого ты нашла?
— Из живых? — слегка поморщилась Эрин. — Из живых — он один. Остальные — сплошь мертвецы.
— Перед нападением ветал ты, кажется, хотела что-то сказать… Поняла, что здесь произошло?
— Более-менее, — покрутила рукой апостол. — Этот мистик… Я, в принципе, знаю, кто он и на что способен — давненько этого гада уже ищу. По мелочам он никогда не разменивается, а значит в этом форте был не просто старый арсенал, а хранилось что-то более ценное.