2018: Северный ветер. Том 1 (СИ) - Ким Сергей Александрович. Страница 61

— А вот это звучит уже более пристойно, — отозвался Корморан.

— Думаю, если подать вопрос таким образом, то даже Сенат не будет возражать против передачи малонаселённых областей Востока нашим новым союзникам, — согласился Пиритал. — Разумеется, исключительно в целях наилучшего развития данного региона.

— Гильдия Рейз тогда тоже захочет доминион на Закатном континенте, — поморщился Садарх.

— О, вы знакомы с торговыми делами, легат?

— Навязанное гильдией положение обязывает — Рейз всё настойчивее требуют послать регулярную армию для усмирения местных варваров. За счёт имперской казны, разумеется.

— И насколько же большим планируется новый доминион? — спросил Корморан.

— Сугубо в рамках выдвинутых федералами требований, сенатор, — успокоил его дипломат. — А также ещё один такой же район близ Ржавого кряжа, где федералы нашли беженцев из своего мира.

— И беспрепятственный проход по нашей территории в связи с этим, разумеется…

— Либо так, либо передавать им ещё и земли между, а это почти восемь сотен миль получится с севера на юг.

— Могу ли я узнать, как в таком случае соотносится с передаваемыми территориями так называемый Одинокий лес? — спросил Велисарий.

— А отчего это вас вдруг заинтересовал какой-то лес, сир? — удивилась Афина.

— Причина моего включения в дипломатическую делегацию, ваше высочество — разрешение ситуации с племенем лесных фейри Сангара, — объяснил энсиак. — Нам стало известно, что племя было уничтожено красным драконом после разгрома имперских войск, а земли могут быть отчуждены. А это ведёт к созданию крайне дурного прецедента, ваше высочество — иным негодяям может прийти в голову мысль, что можно безнаказанно уничтожить законопослушных данников Империи, захватить их земли и никакого наказания не последует.

— Вы намерены предъявить официальные претензии к имперской армии, сир? — уточнил Садарх. — Нам бы не хотелось придавать излишней огласке этот прискорбный эпизод…

— Вообще-то племя Сангара не уничтожено полностью, — вмешалась принцесса. — Есть выжившая — Шари, дочь военного вождя, примерно моего возраста.

— Только одна? Бедная девочка, — искренне произнёс Велисарий. — В каком она племени?

— Она не в племени, — усмехнулась Афина. — Насколько я знаю, ныне она приняла федеральное гражданство и вступила в их армию.

— Всегда считал, что не слишком разумно считать лесных фейри лицами без гражданства, — вздохнул Астрос. — Но случай определённо непростой. …

— Вообще-то всё наоборот очень просто, — покачал головой фейри. — Формально эта Шари — законная наследница удела, но в свои права вступит лишь по наступлению совершеннолетия.

— Я хорошо помню карту, — вставил Гозар. — Там удел будет с доброе графство.

— Управляемые племенами-федератами территории не могут считаться личными владениями и наследоваться, как имущественные наделы, — напомнил Пиритал.

— Так нет же племени, есть единственная законная наследница, соответственно надел переходит в категорию личного, — возразил Велисарий. — Я могу процитировать соответствующие пункты кодекса императора Тиберия вместе с комментариями и пояснениями.

— Спасибо, вы верим вам на слово, сир, — поморщился Корморан. — Но, если эта фейри теперь гражданка Федерации, разве это не выводит её из области римского права и исключает из линии наследования?

— Если Россия получит статус римской территории, то нет — не выводит.

— Полагаю, компромисс есть, — произнёс Пиритал. — Девочке нужно дать титул, соразмерный её владениям и достатку, и назначить опекуна из уважаемых имперских граждан, а согласно всё тому же кодексу Тиберия…

— …имперские нобили не имеют права служить в армиях других признанных государств, — подхватил Корморан. — Толково. Пусть как вступит в права, выбирает — либо титул и земля в Империи, либо служба Федерации.

— Титул её и так по праву, но в целом соглашусь — это хороший вариант, — кивнул Велисарий.

— Только есть небольшое затруднение, господа, — усмехнулась Афина. — Насколько мне известно, девушка уже самостоятельно выбрала себе опекунов, и они официально признали её.

— И кто же эти уважаемые господа? — явно предчувствуя недоброе, спросил Пиритал.

— Федеральный офицер Сергей Вяземский и апостол Эрин Меркурий.

Воцарилось задумчивое молчание.

— То есть нам придётся ещё и целый лес федералам отдать? — первым нарушил его сенатор Корморан.

Илион

На поверхности оправленной в чёрный камень отполированной серебристой пластины, высотой выше человеческого роста, начали пробегать белые искорки. Их становилось всё больше и больше, пока они не затопили всё колдовское зеркало, которое засияло ослепительным белым светом. Вспышка, сияние гаснет, а вместо интерьера кабинета дальней связи магистрата Илиона в зеркале стал виден небольшой кабинет, полный книжных стеллажей.

По ту сторону колдовского артефакта стоял высокий крепкий мужчина лет пятидесяти с небольшим на вид, с длинными русыми волосами, обильно побитыми сединой. В длинном алом камзоле с золотым шитьём и тонкой диадемой со множеством мелких рубинов, охватывающей лоб.

По ту сторону зеркала стоял Император Нового Рима — Клавдий Август Корнелий.

— Здравствуй, дочь, — просто сказал он.

— Сила и честь, ваше императорское величество, — сглотнув ком в горле, ответила Афина, прижимая кулак к груди.

Этой встречи она ждала долгие годы. Надежда сменялась злостью, обида — ненавистью, гнев — принятием очевидного. Десять лет назад Афина улыбалась бы от счастья, пять лет назад — плюнула бы в зеркало и совершила преступление, именуемое «оскорбление Его Императорского Величества». Но сейчас…

— Нет нужды соблюдать этикет, — слегка улыбнулся мужчина. — Мы всё-таки говорим с глазу на глаз.

— Как пожелает ваше величество.

Сейчас принцесса чувствовала лишь неожиданную усталость — столько лет ожиданий и размышлений, что сказать, как себя вести и… В итоге ничего. Ничего из задуманного делать не хотелось. Любить или ненавидеть оказалось проще на расстоянии, а встретившись с Императором лицом к лицу, Афина поняла — она не чувствует к этому чужому для неё человеку ровным счётом ничего.

Возможно, именно это и называют взрослением.

Император нахмурился.

— Ты злишься на меня, Афина.

— Вовсе нет, — вскинула голову принцесса.

— Злишься. Знаю. Потому что есть за что. Поэтому… Прежде чем мы скажем хоть что-то ещё — прости меня, дочь. Я… искренне полагал, что забочусь о твоём благе.

— О моём… благе? — с расстановкой произнесла девушка. — И что же было благом для меня, ваше величество?

— Твоя мать, Анастасия, — неожиданно сказал Клавдий. — Её смерть не была связана с осложнениями после родов Селены. Её убили. И я опасался, что ты будешь следующей.

— Так, — Афина растерянно моргнула… и неожиданно пришла в «рабочее» настроение, когда перед ней появлялась какая-либо проблема, требующая решения. — Кто?

— Клан Халефдан.

— Это те, что правят Болотной унией?

— И половиной всего севера в том числе. Негласно, разумеется.

— Хммм, — задумалась принцесса. — А в чём их мотив? В чём выгода?

— Никакой выгоды. — покачал головой Император. — Лишь угроза. Твоя мать была заложницей в Империи, а когда её клан свергли и уничтожили, то вроде как преподнесли мне в дар, как наложницу. Тогда это казалось Халефданам весёлым. После твоего рождения они насторожились, после рождения Селены — испугались.

— Испугались, что может родиться мальчик, вокруг которого сплотятся недовольные их приходом к власти, — кивнула Афина. — Справедливо.

— А ты выросла не только красавицей, но и умницей, — улыбнулся Император.

— Один вопрос, ваше величество, — отрывисто произнесла принцесса. — Какого шакала кто-то из Халефданов ещё жив? Разве убийство императорской наложницы — не есть повод начать и закончить войну против какого-то там эоса?

— Афина, времена Александра Великого или Второй Империи прошли, — скривился, словно от зубной боли, Клавдий. — Я не абсолютный владыка Нового Рима, мне приходится идти… на компромиссы.