Звёздный детектив (СИ) - Арсенюк Илья. Страница 32

— Выбирает жертву.

Не успел детектив испугаться шутки робота, как на его глазах вождь поднял руки и вдруг подпрыгнул на месте. Затем еще. И еще раз, с одной ноги на другую и снова на двух. Постепенно его прыжки стали походить на танец. Загрохотали барабаны и завыли инструменты похожие на волынки. Танец вождя подстроился под ударный темп. Из-под его босых ступней взлетала пыль. Загривок на маске трепыхался в ритме ускоряющейся мелодии. Все слилось воедино: львиный оскал, бешеный стук барабанов, надрывная трель волынок. Детективу показалось, что яму заволокло непроницаемым фиолетовым туманом. В этом мареве, похожем на смог Полиса, рождались образы пострашнее, чем убийцы и насильники, ошивающиеся в Подножье. В этой мгле прорисовались контуры чего-то ужасного, древнего и всепоглощающего как черная дыра в ядре галактики. Роковой страх сковал Валенсу. Его отдаленную поступь слышал каждый сидящий вокруг зеленого огня. Музыка заворожила всех. Ей невозможно было сопротивляться, даже сердце отзывалось ударами в такт барабанной дроби. Оставалось отдаться течению мелодии, навсегда растворившись в насмешливых тенях гарцующего пламени.

А потом все внезапно прекратилось. Валенса почувствовал себя оглушенным. В ушах стоял звон, в глазах рябило. «Неужели это было взаправду», — подумал детектив, вытирая прослезившиеся глаза. Кем бы ни был человек в маске — колдун, иллюзионист, прорицатель — он пропал. Жители деревни, молча, расходились по своим хижинам. Любое слово было кощунством, но только не для робота. Наклонившись к уху детектива, он самодовольно прошептал:

— Закись азота. Сначала вызывает эйфорию, затем потерю ориентации в пространстве и помутнение рассудка. Замечательный галлюциноген. В малых дозах он абсолютно не токсичный.

— Веселящий газ? Почему же никто не смеялся?

— Все зависит от концентрации, шеф. В малых дозах остается лишь чувство успокоения. Я думаю, что баллоны закопаны прямо под нами.

— Кто за этим стоит?

Ответить роботу не судилось. К ним подошел Лотти с трепетной улыбкой, застывшей в уголке рта.

— Вождь желает вас видеть, — сообщил он.

— Иду, — встал на ноги детектив.

— Обоих, — добавил Лотти.

Он повел детектива с роботом к, на первый взгляд, неприметной хижине, стоящей на окраине поселка. На ее остроносой крыше вместо факела висел самый настоящий фонарь. А на входе их встречали двери, а не занавес из шкур. Лотти стал на крыльцо и постучал. Из хижины донесся мягкий голос, не лишенной, однако, исполинской мощи:

— Пусть войдут!

Лотти поклонился и отошел, пропуская Валенсу с Шустриком. Детектив вошел первым. Убранство жилища вождя сразило его наповал: комфортное освещенное электрическим светом настольных ламп, с отдельной душевой и кроватью, настоящей кроватью с матрацем. Оно напомнило ему его собственные апартаменты в желтом секторе, не хватало только CV, исполняющего все прихоти хозяина. «Или нет?» — прикинул Валенса, ради хохмы хлопнул в ладоши и скомандовал:

— Музыку!

— Не трудитесь, Роман Маркович.

В углу помещения в кресле-каталке в халате и тапочках, держа в одной руке дымящуюся трубку, сидел сам хозяин жилища. Выглядел он благородно с правильными чертами лица, как у высокородного господина. Его достопочтенный образ слегка портила лысая черепушка. За спиной вождя на крюке висела львиная маска, на самом деле, маска для дыхания, но не она удивила Валенсу. Нет, потому что самым невероятным было то, что он узнал вождя энке.

— Прошу вас, садитесь, Роман Маркович.

— Детектив Валенса для вас.

Он выбрал стул с широкой спинкой, уселся на него, положил ногу на ногу, не переставая глядеть на вождя. Шустрик остался стоять в дверях, сложив руки на груди — немой часовой.

— Думаю, меньше всего вы ожидали увидеть тут меня.

— Вы правы, господин Штольц, не ожидал. К чему все это представление?

— Я хотел, чтобы вы доверились мне. Я мог бы сделать с вами все, что угодно, но не сделал. Я говорил с вашим роботом. Ваша репутация, Валенса, она безупречна. Просто не вериться, что мне посчастливилось на склоне лет встретиться с порядочным человеком.

— Вы всех своих гостей пытаетесь сначала отравить газом, а потом лестью?

— Стало быть, вы хотите, чтобы я все вам объяснил? Или вы сразу меня арестуете?

— Я детектив, а не комиссар. Мое дело — слушать и делать выводы, а не наоборот.

— Похвально, хотите трубку?

— Не курю. Бросил.

— Тогда, быть может, коньяк? Лучший — с виноградной колонии Мессавитц, вам понравится.

— Ближе к делу, господин Штольц.

— Я думал терпение одно из ваших достоинств.

— Много вы еще обо мне знаете?

— Достаточно.

Валенса прищурил глаза. Даже без настоящей маски вождь прятался за внешней холодной сдержанностью. Под ее толстым шаром детектив рассмотрел затаенную печаль.

— Прелестные танцы вы устроили для дикарей. Вам нравится играть в бога для этих несчастных?

Выпустив кольцо дыма, Штольц ответил:

— Не судите, да не судимы будете. Так говорится в священном писании. Для вас всегда все просто и понятно, детектив Валенса, без полумер: хорошее — плохое, правильное — неправильное. И вот вы здесь, в моем поселке пытаетесь навязать свои далекие идеалы.

— Уважаемый господин Штольц, если бы я хотел послушать проповедь фальшивого бога, я сел бы перед зеркалом и напился до чертиков. Оставим кесарево кесарю, я здесь по делу.

Видно было, что вождь обижен практичностью детектива, но он справился с эмоциями, вытрусил старый табак из трубки, забил новый и закурил, покачиваясь в кресле. Все это сделал под выжидающим молчанием Валенсы.

— С чего же начать? Думаю с Анны Белич. Она привела вас сюда, хотя ее самой уже нет в живых. Ирония… Но начну я не с Анны. Вам, наверное, известно, что колония на Майн 5 одна из самых молодых в Федерации — ей всего сто двадцать шесть лет. До последнего времени мы жили изолированно от метрополии. Если кто к нам и залетал, то только правительственные чиновники во время выборов в Совет или челноки ЗГ, использующие Майн 5 как полигон для тренировки своих солдат. Армград — единственный город. Да и городом его можно назвать с натяжкой, так — асфальтированная деревня. Что говорить о технологиях — Сеть у нас зародыше и только на базе гвардейцев.

— Энари.

— Верно, детектив, космодром. С вашего позволения я продолжу. С появлением космодрома планетой заинтересовались торговцы. Они как мухи — где одна, там полчище. Налетели сюда тучей, предлагая колониальному руководству выгодные сделки. По всей видимости, кто-то пустил слух, что планета богата гелием-3. Наивные, все, чего здесь в избытке — песок. Или наши власти очень жадные, или очень бедные. Торговля — единственный способ нажиться в этом проклятом мире. Компьютеры, инструменты, станки — все то, от чего колонисты бежали в другую часть Галактики, догнало их здесь. Не все смирились с таким положением вещей, многие, в том числе и мой дед, ушли в пустыню и основали там орден свободных племен. «Энке» в переводе на ваш, межгалактический солари звучит, как «свободный народ». Вы ведь слышали об амишах?

— Немного. Последняя менонитская община существует на Мадагаскаре.

— Правда, мы не столь консервативны. Поймите меня правильно, детектив. Лично я ничего не имею против этих кибер-вакцин, пичей, CV, роботов и прочего цивилизованного барахла, но это все самообман, если хотите — имитация настоящей человеческой сущности, которая была, есть и будет в одном — в единении с природой. Спросите, тогда почему я пью дорогой коньяк, курю импортный табак и читаю при свете лампы? Маленькие слабости для Бога, они не мешают ему быть последовательным.

— А как же газ?

— Каждый король хочет спасти свое королевство. Газ — всего лишь средство оградить мое племя от бетономешалки, в которую оно непременно попадут, когда вся эта грязь с Земли хлынет в девственную культуру энке. По этому поводу у меня нет иллюзий. Не сегодня так завтра молодые энке и их потомки разбредутся по, возникшим как опухоли на теле больного чумой, городам. Все, что останется в наследие — мертворожденный язык и воспоминания старика.