Волки в городе (СИ) - Шаффер Антон. Страница 49

— Это невероятно! — Павел все еще не мог до конца переварить полученную информацию. — Но это же хорошо!

— Неплохо, — согласился Илья. — Но плохо то, что как показывает ситуация, МНБ взяло курс на государственный переворот, а, значит, и на наше окончательное истребление.

И вновь все замолчали. Старик был прав. В случае прихода к власти МНБ пощады не приходилось бы ждать никому.

— Что же делать? — немного растерянно спросил Игорь и посмотрел на Сергея, виду у которого был абсолютно растерянный.

— Что делать? — переспросил его Илья. — Действовать. У нас не так много времени. Народ устал. Можно попробовать. Рискнуть. К тому же, по моим впечатлениям, у нас вполне могут появиться союзники.

— Кто? Нынешний режим? — Павел горько усмехнулся. — Что ж, из двух зол, как говорится….

— Я бы не торопился с выводами. В руководстве страны очень разные люди, Павел. И некоторых я неплохо знаю. Например, генерала Елагина, который….

— Который является заместителем Кротова в МНБ, — выпалил Сергей.

— Точно, — подтвердил старик. — Служил я с ним вместе. И поверьте моему чутью — он точно не на стороне Кротова и тех кто с ним заодно. И не он один, как мне думается….

* * *

Сигнал о происшествии в поселке номенклатуры поступил на пульт дежурного офицера МНБ около двух ночи. О ситуации тут же было доложено руководству ведомства. Уже через полчаса все начальники структурных подразделений министерства были в своих рабочих кабинетах.

Днёв проснулся от резкого телефонного звонка. Он открыл глаза, повернулся и наткнулся на чье-то тело. Несколько секунд подполковнику понадобилось, чтобы сообразить, кому оно принадлежит. Разумеется, это была Аня. Она осталась на ночь, как того и требовали каноны жанра. Нет, сначала девушка говорила, что ей пора домой, что она не привыкла проводить вот так, первую же ночь после знакомства вместе…

Но и она, и Днёв прекрасно понимали, что все эти слова не больше, чем часть расписанной по нотам пьесы, ходы до боли знакомой, но изрядно подзабытой игры.

Разумеется, она осталась. Разумеется, они до иступления любили друг друга, узнавая тела, привыкая к прикосновениям новых губ. А потом заснули, без сил.

Днёв окончательно пришел в себя и схватил трубку.

— Через двадцать минут жду у себя в кабинете, — услышал он голос Збруева. — Машина за тобой уже выехала.

— Так точно, — ответил Днёв, положил трубку и рывком поднялся с постели.

Аня тоже проснулась. Она села и одеяло соскользнуло с ее объемной груди. Днёв невольно задержал внимание на ее прелестях, но тут же взял себя в руки и принялся одеваться.

— Ты уезжаешь? — сонно спросила девушка.

— Да, — коротко ответил подполковник. — Работа. Ты спи. Ключи я оставлю в прихожей. С утра закроешь, если я не приду. А я, скорее всего, не приду.

— Точно? — потянулась Аня.

— Я же сказал: скорее всего.

— Хорошо.

Она легла, закуталась в одеяло и, как показалось Днёву, сразу же заснула.

Он вышел из подъезда как раз в тот момент, когда к нему подъезжал черный служебный автомобиль. Запрыгнув на заднее сиденье, Борис хлопнул дверью и откинулся на сиденье. Машина рванула с места.

За рулем сидел знакомый Днёву сержант.

— Что случилось? — спросил подполковник.

— Попытка проникновение в поселок «ЦК-1», — сообщил сержант. — Вроде пристрелили парня, но дел он там наворотил.

Днёв погрузился в свои мысли. Могло ли это быть связано с делом, которое он ведет? Разумеется, могло. Так бы его не стали дергать посреди ночи. Значит, дошло уже до того, что эта банда орудует на спецтерриториях, на участках, находящихся под непосредственной охраной специальных подразделений МНБ? Это уже не лезло ни в какие ворота….

До министерства они домчались за пятнадцать минут — пустые улицы ночной Москвы давали зеленый свет, тем более машине, принадлежащей министерству национальной безопасности.

В кабинет к Збруеву Днёв вошел без стука. В такие моменты можно было пренебречь формальностями.

— Садись, — тут же бросил ему генерал.

Не успел Днёв опуститься на стул, как в кабинет влетела Мишина.

— Что случилось? — с порога выпалила она.

— А черт его знает! — в сердцах выкрикнул Збруев. — Не знаю я, что там случилось! Не знаю! Попытка прорыва на закрытую территорию. Молодой пацан. Личность установлена. Нармил. Нареканий по службе нет. Психически уравновешен. Положил кучу офицеров и разнес к чертовой матери командный пункт. Есть информация, что была еще какая-то девка. Куда делать — непонятно. Там сразу все заглушили. Что самое интересное, по моей информации ситуацию там затушил не кто иной как Громов. Вот такие дела. Значит так, друзья, давайте как дуйте в больницу к сынку нашего партийца и трясите его.

— Сейчас? — изумился Днёв.

— Именно, — сухо ответил генерал и замолчал.

В больнице к визиту гостей из МНБ были явно не готовы. Заспанная дежурная сестра долго моргала глазами и смотрела на черные корочки удостоверений. Когда же до нее наконец дошло, что перед ней стоят офицеры министерства национальной безопасности, она забегала, засуетилась, начала ссылаться на инструкции. Но у Днёва с Мишиной были свои инструкции. Перед тем, как выйти из кабинета, Збруев сказал им, что допрос санкционирован Елагиным. Этого было более, чем достаточно.

Перепуганный Гром был удивлен ночному визиту не меньше персонала больницы. Днёв рванул с места в карьер. Допрашивать он умел превосходно. Уж чего-чего, а допросов в его практике хватало. При этом подполковник умел делать это настолько виртуозно, что допрашиваемый так до конца и не понимал, что происходит: то ли с ним ведут задушевную беседу, то ли проводят релаксирующий психологический сеанс. Конечно, когда требовалось, Днёв умел быть и жестким. Очень жестким. Сейчас ситуация требовала от него нечто среднее. Парня надо было брать горяченьким, не дав ему опомнится. То есть допрос должен был быть стремительным и атакующим.

— Константин, дело не терпит отлагательства, — начал подполковник. — Речь уже не идет о вас и вашей жизни. Речь идет о государственной безопасности. У меня есть полномочия на ведения допроса от заместителя министра национальной безопасности товарища Елагина. Я надеюсь, вы меня поняли. Я жду от вас откровенного рассказа. С самого начала и до конца. Вы можете начинать.

Через полчаса, когда Гром замолчал, Днёв был окончательно раздавлен. Он беспомощно смотрел на Ладу, но та, похоже, находилась в том же состоянии. Из рассказа молодого человека получалось, что наверху существует целый заговор, который то ли ловко дерижируется непосредственно министром Кротовым, то ли живет своей жизнью, а управляется кем-то совсем иным.

Слушая Громова, Борис Днёв ежесекундно отгонял от себя первую мысль. Этого просто не могло быть. Старый верный соратник Вождя Кротов не мог, конечно же, не мог стоять во главе подобного заговора! Скорее всего, рассуждал про себя Днёв, его сына кто-то втянул в грязную игру! Возможно, путем угроз или, например, шантажа. Да всякое могло быть! Остальная молодежь же включилась в этот процесс как в занимательную игру, как в своего рода развлечение. И вот до чего дошло!….

Мишина, которая протоколировала допрос, протянула Громову бумагу и ручку:

— Подпишите. С моих слов все записано верно. Дату поставьте.

Гром безропотно подписал протокол и обессиленно упал на подушки. После недолгого молчания он сказал:

— Я опасаюсь за свою жизнь. Думаю, они попытаются еще и еще. Пока не избавятся от меня.

— Теперь в этом нет смысла, — попыталась успокоить его Лада. — Наоборот, по логике вещей они оставят вас в покое, чтобы уйти в тень и снять с себя всяческие подозрения.

— Вы сами верите в то, что говорите? — криво усмехнулся Гром. — Вы думаете кто-то даст ход этим моим показаниям? Вы соображаете? Сын министра национальной безопасности во главе заговора! Я скорее поверю в тот вариант, что все постараются повесить на меня. Скажут, что это я все устроили. Да так и будет! И отцу конец….