Непокоренный остров (Документальная повесть) - Виноградов Юрий Александрович. Страница 8
ОСМУССААР УКРЕПЛЯЕТСЯ
После взятия Вормси ободренные успехами гитлеровцы явно обнаглели, забыв свою первую неудачу со штурмом Осмуссаара. Они направили на Вормси, где уже начал готовиться десант для захвата Хийумаа, три транспорта с оружием и боеприпасами. Цепенюк и Кудрявцев были удивлены, узнав о движении судов на восток с намерением пройти к Вормси между островами Хийумаа и Осмуссаар в пределах дальности стрельбы советских береговых батарей.
Огонь на предельной дистанции открыла 814-я башенная батарея и с четвертого залпа накрыла головной транспорт. В визир Клещенко видел, как на судне вспыхнул пожар. Оно замедлило ход, а потом и вовсе остановилось. Его судьба была бы решена, но рванувшийся вперед торпедный катер с распустившимся хвостом серого дыма вовремя скрыл транспорт из виду. Клещенко перенес огонь на второй транспорт, но и тот быстро был закрыт полосой дыма. Стало ясно, что немецкий конвой намеревался пройти к Вормси, прикрываясь от береговых батарей Хийумаа и Осмуссаара полосами дымовых завес.
Когда серый дым, подгоняемый ветром, рассеялся, на горизонте было чисто: конвой ушел обратным курсом в море. С опозданием открыли огонь по 314-й батарее две полевые немецкие батареи с материка. Снаряды рвались в районе башен и командного пункта, но никакого вреда не причиняли.
После неудавшейся высадки десанта на остров 6 сентября немцы установили на мысу Пыысаспеа полевые батареи калибра 105–205 миллиметров и ежедневно методически обстреливали батареи Осмуссаара. 314-я и 90-я береговые батареи на огонь не отвечали, берегли снаряды. Периодически Осмуссаар подвергался ударам вражеских бомбардировщиков; тогда хватало работы 509-й зенитной батарее, сбившей еще один, третий по счету «юнкерс». Потерь почти не было. Гарнизон при обстреле и налетах находился в надежных укрытиях, все службы дивизиона размещались в блоках башен, тут же располагался и гарнизонный лазарет: в первой башне — хирургическое отделение, а во второй — терапевтическое.
С учетом осложнившейся обстановки на Моонзунде, когда гарнизон вступил в затяжные кровопролитные бои за свои острова, а в северной части Балтийского моря появилась мощная немецкая эскадра с линейным крейсером «Тирпиц» и тяжелым крейсером «Адмирал Шеер» во главе, командующий флотом вице-адмирал Трибуц решил вывести остров Осмуссаар из состава Береговой обороны Балтийского района и подчинить его военно-морской базе Ханко. Береговая артиллерия Осмуссаара и Ханко теперь практически решала задачи прикрытия минно-артиллерийской позиции в устье Финского залива, следовательно, она должна находиться под единым командованием.
Приказ командующего флотом обрадовал командный состав гарнизона Осмуссаара. Наконец-то у них будет постоянное командование, чехарда с переподчинением никогда не приносила успеха. К тому же командиры лично знали генерала Кабанова, многим доводилось с ним служить на фортах Кронштадтской крепости. Но вместе с радостью пришло и недоумение: Кабанов немедленно заменил командование дивизиона. Командиры батарей, башен, взводов, начальники служб дивизиона посчитали этот шаг недоверием себе. Разве мало они сделали за последние два месяца под руководством капитана Цепенюка и полкового комиссара Голубева? Досрочно, с рекордным временем завершили строительство огневой позиции 90-й батареи, блоков башен и командного пункта 314-й батареи, установку и монтаж орудий на обеих батареях, ввод их в строй, формирование и обучение орудийных расчетов, высадили разведывательный десант на мыс Пыысаспеа, отразили штурм острова, предпринятый фашистами 6 сентября, и даже запаслись свежими овощами с материка на всю зиму. На боевом счету дивизиона уже значилось несколько сот уничтоженных фашистских солдат, потоплено пять больших десантных катеров, сбито три «юнкерса», подбит транспорт, уничтожена крупнокалиберная батарея и повреждено несколько других полевых батарей противника. При этом потери гарнизона составили всего лишь четыре человека убитыми и до полутора десятков ранеными. Политико-моральное состояние бойцов высокое, они рвутся в бой, до последнего человека будут защищать ставший им родным Осмуссаар. Конечно, далеко не все еще сделано на острове. В частности, слаба противодесантная оборона, но ведь и времени было отпущено в обрез, главной задачей была боевая готовность береговых батарей. Останавливало разгоревшиеся было страсти то, что начальник штаба дивизиона капитан Кудрявцев, к которому все привыкли и которого уважали как опытного штабиста и грамотного артиллериста, оставался на прежней должности.
Командиром 205-го отдельного артиллерийского дивизиона был назначен капитан Вержбицкий, ранее являвшийся начальником оперативного отделения штаба береговой обороны на Ханко, а капитан Цепенюк уходил на его место. Военкомом дивизиона назначался батальонный комиссар Гусев, работавший ранее лектором политотдела военно-морской базы Ханко.
Ночью с Ханко пришло гидрографическое судно «Волна». На его борту были новые командир дивизиона и военком. Цепенюк и Вержбицкий обнялись при встрече, они оказались однокашниками, оба закончили Одесское артиллерийское училище. «Миша» и «Женя» то и дело слышалось при их оживленном разговоре. Этой же ночью прежнее командование дивизиона ушло на «Волне» на Ханко.
Свой первый рабочий день новый комдив начал с проверки боеготовности батарей. Утром он пришел на 90-ю береговую батарею, вынул из кармана секундомер и объявил боевую тревогу. Аналогичной проверке подверглись башенная и зенитная батареи. И всюду расчеты в установленный норматив подготавливали орудия к бою. Это успокоило Вержбицкого: боеготовность вверенного ему дивизиона оказалась на высоте.
— Неплохо, товарищи командиры батарей, — в заключение сказал он.
«Отлично! Сверхотлично!» — в душе не согласился с ним Клещенко. Чтобы сколотить орудийные расчеты, обучить их обслуживанию сложных механизмов, подготовить башни к стрельбе, отработать четкую организацию ведения огня батареей по морской цели, наставлением отводились месяцы. А тут всего лишь две недели, как краснофлотцы занимаются своими прямыми обязанностями. И если бы не помощь рабочих-монтажников с ленинградских заводов, трудно было бы рассчитывать на такой успех. Они, в частности, показывали пример работы в аварийных условиях, когда во время боевых стрельб выходил из строя электрический подъемник боезапаса или механический прибойник. В первом случае шестипудовые снаряды подавались на стол боевого питания с помощью лебедки, во втором — двое краснофлотцев ручным прибойником досылали тяжелый снаряд в камору канала ствола.
В этот же день Вержбицкий решил вопрос по дальнейшему использованию строительного управления и подчиненных ему подразделений. Согласно приказу генерала Кабанова они оставались на острове в распоряжении коменданта Осмуссаара и включались в противодесантную оборону побережья. Сложнее обстояло дело с ленинградскими рабочими. Люди сугубо гражданские, они просили отправить их с первой же оказией на свои заводы, которые сейчас работали на нужды обороны родного города. Вержбицкий посоветовался с военкомом Гусевым.
— Что делать будем с ленинградцами, комиссар?
— Говорить с ними будем, говорить откровенно, — ответил Гусев. — Они не хуже нас понимают обстановку. Пусть решают сами.
По просьбе Гусева вечером Белозеров собрал в тамбуре первой башни всех своих рабочих. На встречу с ними пришло командование дивизиона и 314-й батареи. В коридорах толпились краснофлотцы, успевшие подружиться со своими дублерами-учителями.
Вержбицкий вышел на середину, пристально оглядел притихших рабочих. Перевел взгляд на стоящих у стены Гусева, Кудрявцева, Клешенко, Ускова, командиров башен, начал говорить негромко, взвешивая каждое слово.