Я, капибара и божественный тотализатор - Риа Юлия. Страница 35

Однако высказать опасения вслух я не успела. Барка в очередной раз качнулась и отчалила.

До корабля мы плыли около часа, может, чуть дольше. По дороге я пыталась высмотреть сквозь толщу воды шаярнов, но, как пояснил Каперс, их защитный панцирь светится лишь ночью, а днем накапливает свет. Я пожала плечами и уставилась в даль — искать взглядом наш корабль.

Безумно хотелось узнать, каким он окажется: похожим на древнегреческую галеру или скандинавский кнорр? А может, на классический европейский парусник? К моему стыду, других видов старинных кораблей я не знаю. А в возможность увидеть семипалубный лайнер верилось с трудом.

Однако все мои догадки оказались пустыми — айгеровский корабль оказался не похож ни на галеру, ни на парусник, ни на кнорр. Скорее он напоминал половинку баклажана, утыканную зубочистками.

И мы поплывем на этом?! С командой пьяных матросов?!

В голове закружилась полная неразбериха. Я переводила испуганный взгляд с плавающего баклажана на бочки с халкором и обратно. Каперс с усмешкой наблюдал за мной, но успокаивать не спешил. Не добивал — и то спасибо.

Чем ближе мы подплывали к баклажану, тем сильнее становилось желание выброситься за борт и вернуться на берег вплавь. Останавливало лишь то, что берег превратился в узкую полоску и возможность утонуть в пути казалась гораздо вероятнее.

Хорошо хоть я уже плавала на кораблях. А то, боюсь, совладать с моей паникой не смог бы ни один из богов тотализатора. Хотя… плавала-то я на теплоходах. По реке. А не на баклажане по океану!

Я снова обернулась и посмотрела на удаляющуюся полоску берега. Может, все-таки рискнуть?

— Арина, хватит, — не выдержал Каперс. — Лиагры и то ведут себя спокойнее!

— Кто?

— Лиагры. Как бы тебе объяснить? — Он на некоторое время задумался. — Помнишь, я рассказывал, кто такие намиры?

Я кивнула:

— Белые тигры.

— Во-о-от. А лиагры — их уменьшенная копия. Только с очень коротким хвостом и зачатками крыльев на спине.

— Они летают?

— Нет. Крылья почти не развиты. Но речь сейчас не о них, — отмахнулся Каперс. — Лиагры очень не любят воду. Если говорить прямо, на кораблях они практически с ума сходят. Раньше это никого особо не беспокоило, ведь не было нужды вывозить их с Адагара, где они обитают. Но после того как лиагры вошли в моду в качестве домашних питомцев, торговля ими стала очень прибыльной. Только безумно проблемной. Кстати, — хранитель прищурился, — ты ведь не страдаешь морской болезнью?

— Нет, конечно! — Я фыркнула. — Да будет тебе известно, у меня отличный вестибулярный аппарат! Я с легкостью могу весь день прокататься на американских горках! Так что не сомневайся — с этим проблем уж точно не возникнет. Я уверена, путешествие по океану мне понравится. Я…

— …сейчас умру, Ка-а-ап, — стонала я спустя полчаса, перегнувшись через борт.

Проклятый баклажан качало так, что любые американские горки меркли по сравнению с ним.

— Что, твой аппарат дал сбой? — хитро поинтересовался хранитель.

Эта мохнатая зараза стояла на задних лапах, уперев передние в деревянный поручень, и с мрачным удовлетворением поглядывала на зеленую меня.

— Бедный мозжечок, бедная я-а-а. — Меня в очередной раз стошнило, оборвав поток стенаний. — Сколько плыть до архипелага? — спросила, едва желудок ненадолго успокоился.

— Четыре дня, — довольно скалясь, поделился Каперс.

— Ты шутишь?!

— Предельно серьезен.

— Убей меня, — простонала я. — И скорми мое тело шаярнам.

— Они не водятся в глубоких водах, — напомнил он.

— Тогда убей меня, отвези тело на мель и скорми шаярнам…

— Ариш, они не едят мяса.

Я со стоном уронила голову на руки.

— Даже шаярнам я не нужна-а-а, — протянула обиженно.

— Неужели настолько плохо? — Впервые с начала плавания из голоса Каперса пропала насмешка.

Я не ответила, лишь вновь застонала — желудок только что попытался исполнить тройное сальто. Неудачно. По ощущениям, он ровнехонько врезался в позвоночник.

— Жди здесь, — вздохнул хранитель. — Сейчас вернусь.

«Я так-то и не планировала никуда убегать», — хотела ответить, но не смогла — не позволил новый приступ тошноты.

Сколько отсутствовал Каперс, не скажу. Трудно воспринимать время адекватно, когда тебя укачивает. Лишь когда сбоку что-то с тихим стуком опустилось, я повернула голову.

— Выпей! — Каперс выразительно глянул на внушительных размеров жестяную кружку.

— Что там?

— Не все ли равно?

— Решил-таки добить?

— Пей давай. Все разговоры потом.

Я вздохнула, с трудом сдержала очередной позыв желудка и, не задумываясь, махом опрокинула в себя жидкость. Горло обожгло, из глаз брызнули слезы.

— Ну как? — Хранитель прищурился, наблюдая, как я хватаю ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. — Полегчало? И прежде чем ты кинешься на меня с гневными заявлениями, прислушайся к себе… Все еще тошнит?

Я с удивлением обнаружила, что желудок перестал изображать из себя кандидата в мастера спорта по акробатике. Перевела взгляд на Каперса, только собралась поблагодарить, как он самодовольно хмыкнул.

— Не за что.

— А что это было за… лекарство?

— Зачарованный халкор, — довольный собой, поделился грызун.

Я ошарашенно уставилась на кружку. Сколько в ней? Сто пятьдесят миллилитров? И я их залпом?!

«Все, Мандаринка, добро пожаловать в айгеровский флот», — хмыкнул внутренний голос.

— А помогает только халкор? — уточнила осторожно, не в силах перестать гипнотизировать кружку.

— Нет. Любую жидкость можно заколдовать.

— Тогда почему не воду?!

— Воды мало, а халкора — много.

Я бы, наверное, поверила его спокойному тону, но хитрый взгляд выдавал Каперса с головой. Он специально выбрал алкоголь! Хотела разозлиться или на худой конец обидеться, но потом махнула рукой. Главное, тошнить перестало. А то, что Каперс — мохнатая зараза, я всегда знала.

— Нам положены какие-нибудь комнаты, каюты… что-нибудь? — уточнила спустя пару минут.

— Разумеется. — Хранитель кивнул и прищурился.

«Что, грызун, ожидал разоблачения? Думал, буду возмущаться и ругаться? А вот шиш тебе!» Я мысленно показала Каперсу язык. Вслух же произнесла совершенно спокойно:

— Тогда, если тебя не затруднит, проводишь меня?

«Пока проклятый халкор не ударил голову», — добавила про себя и, покачнувшись, ухватилась за перила.

Каперс снова смерил меня задумчивым взглядом, потом кивнул и молча двинулся к деревянной лестнице, ведущей вглубь корабля. Я нетвердой походкой побрела следом, надеясь, что шатает меня из-за качки, а не от выпитого. Но когда у подножия лестницы я с размаху влетела в стену, стало ясно: качка тут ни при чем.

— Уверена, что хочешь побыть одна? — хмыкнул Каперс, наблюдая за моими зигзагообразными перемещениями.

В ответ я кивнула.

Сохранять невозмутимость становилось сложнее с каждой секундой. В груди зародилось дикое желание шутить, цитировать Каперсу советские фильмы и диснеевские мультики. И, клянусь, в тот момент мне казалось, что сочетание Остапа Бендера и Короля Льва — лучшее из возможных.

— Если что понадобится…

— Обзательно, — я вновь кивнула, умудрившись клюнуть себя подбородком в ключицу. Обогнула хранителя по дуге и ввалилась в каюту.

— Арин? — Каперс стоял в проходе и уходить, судя по всему, не торопился. — Мне ведь не о чем беспокоиться?

— Почему это? На твоем месте я бы обеспокоилась, где взять совесть, — заметила на полном серьезе. — А еще озаботилась бы регулярными приемами пищи… и здоровым восьмичасовым сном. Это как минимум!

— Я не об этом, — отмахнулся он.

— А о чем?

— О тебе. Пообещай, что не станешь чудить, пока меня нет.

— Для того, кто самолично… самолапно, — я счастливо икнула, довольная словотворчеством, — споил меня, ты просишь слишком много! Ладно-ладно, не смотри так. Обещаю вести себя хорошо.