Счастье любой ценой (СИ) - Лакс Айрин. Страница 15

Слова Владимира гремели в ушах.

Дверь открылась. Мужская ладонь легла на мою голову, гладя по волосам. Я почувствовала тяжёлый запах парфюма Владимира.

— Я вспылил. Извини, — произнёс он. — Я давлю на тебя, да. Больше не буду. Честно. Переодевайся и уходи отсюда. Янина, это не для тебя. Ты достойна большего.

Владимир поцеловал мои волосы и вышел. Я знала, что он никуда не ушёл, дожидается меня снаружи. Его постоянное давление подтачивало меня изнутри.

Он сам себе противоречил. Сначала сказал, что оставит меня в покое, а потом заявил, что будет находиться рядом.

Внезапно мне захотелось уехать, захотелось бежать, куда глаза глядят. Но впереди ещё сорок дней… и надо разобраться с оставшимися долгами.

Владимир ждал меня снаружи и сразу повёл на выход.

— За сок я заплатил, администрация в курсе твоего увольнения, — отрывисто сказал, ведя меня под локоть.

Он достал телефон и позвонил кому-то.

— Татьяна? Уточните, пожалуйста, когда можно будет заехать в банк за наличными? Через час? Спасибо большое.

Владимир спрятал телефон в карман пальто. Он поправил мою шапку и накинул капюшон на голову.

— Холодно, — пояснил, стоя в расстёгнутом пальто, без шарфа и без шапки. — Через час заедем в банк за деньгами. Ты не хочешь меня видеть. Но я не могу тебе позволить гробить себя на низкооплачиваемой и тяжёлой работе. Твой дом выкупаю я.

— Но…

— Или мы ждём другого покупателя за ту цену, которую я выставил. И всё это время я буду досаждать тебе своим присутствием.

Я едва не задохнулась от возмущения. Владимир действовал чересчур нагло и напористо.

— Ты просто не оставляешь мне выбора…

— Так и есть. Согласна?

Глава 20. Янина

Разве у меня был выбор? Наверное, был, но тогда я упорно не видела его, следовала за Владимиром.

Понимала, что он жёстко и непреклонно прокладывает свой собственный курс, но ничего не могла поделать.

Владимир был словно гранитная стена, я — лишь плющ, не умеющий держаться самостоятельно.

Сумма, что Владимир уплатил мне за дом, была впечатляющей.

Брат погибшего мужа заплатил мне больше, чем требовалось. Я смотрела примерные цены на дома нашего уровня. Я чувствовала себя неловко: наверняка меня приняли за скрягу, обдирающую покупателя, как липку.

— Я не могу взять с тебя столько.

— Хорошо, — улыбнулся Владимир. — Не хочешь, не бери мои деньги. Но я буду запрашивать за дом именно столько, ни копейкой меньше.

— Я уже жалею, что связалась с тобой!..

— Возможно, но есть ли у тебя другие близкие? — иронично спросил Владимир. — Я — твоя семья.

Я вздохнула: он был прав. Все мои родственники жили довольно далеко. Сюда я приехала лишь на учёбу, но так и осталась, встретив Ярослава. Университетские подруги? Скорее, я назвала бы их приятельницами, чем подругами.

— Хорошо, — согласилась я, понимая, что ещё больше вязну в обязательствах перед братом погибшего мужа.

Сделка состоялась. Теперь на руках у меня была внушительная сумма денег, позволяющая мне расплатиться по всем долгам, купить квартиру или… уехать в другой город.

Эта мысль промелькнула в моей голове подобно вспышке, а потом затерялась в суетливом дне.

Но я всё больше понимала, что вот оно! Мысль о том, что хочется уехать, стала назойливой спутницей.

— Сколько я тебе должна за аренду квартиры? — спросила я у Владимира, позвонив ему, как только разобралась с кредиторами.

— Нисколько. За квартиру уплачено за три месяца вперёд. Считай это небольшим подарком к новому году.

— За три месяца? — удивилась я. — Возможно, столько и не понадобится…

— Почему? Ты хочешь уехать? Куда? К кому? Ты уже решила или только планируешь?

Владимир засыпал меня ворохом вопросов, ни на один из них у меня не было ответа.

— Это просто раздумья. Ещё ничего неизвестно…

— Ты же не сбежишь в никуда?

— Нет, не думаю. Впереди ещё сорок дней.

Грядущие «сорок дней» преподнесли мне ещё один подарок: у меня начались месячные. Я думала, что после выкидыша мой цикл будет нарушен и восстановится ещё очень нескоро. Но выделения начались строго по графику и закончились тоже в срок.

Мама не стала приезжать на сорок дней. Она позвонила мне и поддержала меня так, устно:

— Яночка, не могу приехать. Стасик приезжает. Давно его не видела.

Стасик — мой старший брат. Он работает вахтовым методом трубопрокладчиком и приезжает домой один раз в три месяца.

— Может, ты сама после сорока дней к нам приедешь, а?..

Я поговорила с мамой, пообещав приехать, но немного позднее.

На сорок дней собралось вдвое меньше людей, чем на похороны или девять дней. Родители Ярослава и Владимира, пожилая семейная чета, прилетели лишь на один день и засобирались обратно в Германию.

Организовывал всё опять Владимир, разрешив мне лишь присутствовать рядом. Он выглядел недовольным и хмурился больше, чем обычно.

Мы обменивались скупыми фразами, чувствуя сильное напряжение между нами. И самыми последними вышли из ресторана. Остальные уже расходились.

Я остановилась у перил, разглядывая случайных людей. Мой взгляд упал на девушку, кажется, она приходилась Русаковым какой-то родственницей.

Девушка укутывала своего малыша, укладывая его в зимнюю коляску. На её лице была такая радостная и искренняя улыбка, что меня проняло дрожью зависти.

Мне тоже хотелось быть матерью. И если бы не проклятый выкидыш, отобравший у меня возможность чуда!..

Если бы не это печальное происшествие, у меня был ребёнок от Ярослава.

Сынок или дочка… Неважно.

Я одинаково сильно любила бы обоих.

Мой неродившийся ребёнок. Мой смысл жизни, которого я лишилась…

Глава 21. Янина

— Не замёрзла? — рядом остановился Владимир.

Я вздрогнула от звука его голоса и сама поправила капюшон куртки, натянула перчатки на пальцы, потирая ладони друг о друга.

— Нет. Нормально всё. А ты?

— Мороз ещё не сильно кусачий. Какие планы на Рождество и на Новый Год?

Я машинально кивнула, удивляясь, что уже двадцатое декабря, и через полторы недели новый год.

Я вспомнила, что купила заранее ёлочную игрушку в виде детских пинеток и хотела рассказать Ярославу о беременности именно так: повесить украшение на самое видное место.

В доме витал бы густой хвойный аромат, и радостно подмигивали бы гирлянды…

Спазм сжал моё горло, и стало трудно дышать.

Я, не отрываясь, смотрела на мамочку с малышом. Владимир проследил за направлением моего взгляда и приобнял за плечи.

— Не грузи себя. И у тебя всё это будет.

Я грустно рассмеялась, смахивая слезинки с щеки.

— Я на Рождество поеду к родителям, в Германию, — продолжил Владимир. — В это время там очень красиво и ярко. Настоящее волшебство. Поехали со мной? Родители будут тебе рады. Я тебя сейчас приглашаю как родственник. Ничего лишнего, честное слово.

— Спасибо, но я не поеду. Я собиралась к своим родным на новогодние праздники. И хочется, и не хочется. Боюсь, что мой расстроенный вид никого не обрадует. Но поехать придётся: вернулся Стасик, старший брат. Я его не видела почти целый год.

— Может быть, подумаешь? — Владимир пристально на меня посмотрел.

— Спасибо.

— Бля, прекрати от меня отпихиваться своими «спасибо»!

— Владимир, мы это уже обсуждали.

— Да я не про то. Поговори лучше со мной, как с человеком живым, а не отгораживайся словом «спасибо»!

— Но я на самом деле тебе благодарна за помощь. Это очень много. Я это ценю, правда. Ты отзывчивый человек.

Владимир что-то процедил сквозь зубы о том, в каком месте он отзывчивый человек.

Мы поговорили ещё немного и разошлись, каждый в свою сторону. Владимир порывался отвезти меня, но на счастье я встретила знакомую, которая начала выражать мне соболезнования.