Сексуальный папочка (ЛП) - Блэйкли Лорен. Страница 27

— Bonsoir, machérie, — говорит он и берет ее на руки, а мое сердце трепещет, когда он говорит с ней по-французски. — Я думаю, что это здорово, сладкий горошек. Расскажешь мне об этом побольше, когда я закончу?

Хейден кивает и смачно целует его в щеку, а затем прижимается ближе. Взмывать — весьма подходящий глагол в данной ситуации, потому что мое проклятое сердце взлетает в стратосферу, когда он поворачивается и смотрит на меня.

Я перестаю дышать.

Его глаза блестят так, будто у него есть секрет. Будто у нас есть секрет. И это правда. Мы скрываем то, как мы относимся друг к другу. Даже со всем этим пространством между нами, и людьми, окружающими нас, я клянусь, что я единственная, кого он видит.

— Привет, Эбби, — говорит он, и я слышу что-то новое в его голосе. Что-то сильное и мягкое. Будто я именно тот человек, помимо его маленькой принцессы, которого он хочет видеть больше всего в конце своего рабочего дня.

— Привет, — говорю я, и в этом одном слове, из-за того, как оно слетает с моих губ, он должен услышать, что я чувствую то же самое.

Направляясь к двери, я чувствую на себе его взгляд. Именно там я его и хочу. Я хочу, чтобы он смотрел на меня, тосковал по мне, влюблялся в меня.

Ведь я от него без ума.

Саймон

Этим вечером наш урок французского проходит по телефону, так как Эбби помогает мне подготовиться к деловому ужину, намеченному на эти выходные. Она учит меня задавать важные вопросы о вине. А я спрашиваю ее, становится ли она игривой от вина.

— Разве ты уже не знаешь? Я выпила несколько бокалов перед тем, как наброситься на тебя, когда мы смотрели фильм о зебрах.

— Ах, я не был уверен, было ли это из-за меня, зебр или вина.

— Из-за всего этого, — говорит она, а затем инструктирует меня о том, как похвалить шеф-повара за отличную еду.

Я повторяю ее слова, а затем хвалю ее за то, что она вкуснее любого десерта.

— О, остановись, — застенчиво говорит она, и я слышу смущение в ее голосе. — И в следующий раз моя очередь пробовать тебя.

С этим не поспоришь. Тем более, если она хочет следующего раза. Может, мы не сопротивляемся друг другу. Может, это просто семантика, когда мы говорим, что секс по телефону не то же самое, что срывать друг с друга одежду.

Но, несмотря на это, нам удалось провести неделю, держа руки при себе. И, более того, мы доказываем, что нечто жизненное для нас важнее, чем просто влечение.

Когда вечер подходит к концу, я напоминаю ей, что настала моя очередь учить ее.

— Оказывается, завтра вечером Хейден идет на день рождения. Есть шанс, что я смогу отвести тебя в бильярдную и научить играть, как и обещал?

— Да, если ты будешь стоять позади меня и показывать, как сделать удар.

Именно этим я и занимаюсь следующим вечером. Она наклоняется над столом, вставая в подходящую позу, смотрит на оранжевый шар, а затем отводит кий назад.

— Вот так? — спрашивает она через плечо.

— Да, так.

Я стою позади нее, прижимая ее тело к своему, помогая ей расположить кий между пальцами. Она мурлычет, а я сжимаю ее плечо. Мой разум наводнен развратными фантазиями, любезно предоставленными этой позицией, и, Бог мой, как же я хочу взять ее вот так, и чтобы ее руки были привязаны к этому зеленому войлоку. Мой член пульсирует в джинсах, и я знаю, что она попкой чувствует мою эрекцию. Ее чудесная, пышная попка. Я сжимаю ее, и дыхание Эбби сбивается.

— А затем нужно оттянуть его назад вот так, — говорю я, показывая ей, как правильно отодвинуть кий.

Она откидывает голову на мое плечо, и я вдыхаю насыщенный, пьянящий аромат ее волос. Запах кокоса наполняет мои ноздри, в то время как мое возбуждение растет.

— Мы можем не срывать друг с друга одежду? — спрашивает она голосом, наполненным жаром и огнем.

— Да. Потому что, к сожалению, ты все еще полностью одета. И это похоже на посягательство на все мои низменные инстинкты.

— Мне нравятся эти инстинкты.

Положив кий на стол, она оборачивается. Эбби зажата между бильярдным столом и мной. Песня группы «Джорни» играет на фоне в то время, как остальные продолжают свою игру. Сейчас мне плевать, кто еще здесь. Я не могу об этом думать, пока она обнимает меня за шею.

— Я хочу сорвать с тебя одежду, — шепчет она, а затем проводит рукой вверх, по пуговицам моей белой рубашки. Она играет с верхней пуговицей, расстегивая ее.

— Ты действительно собираешься раздеть меня прямо здесь, в бильярдном зале? — скептически спрашиваю я.

Но она игнорирует мой вопрос.

— Боже мой, я не знала, что у тебя есть татуировка.

— Это только потому, что ты никогда не раздевала меня прежде.

Она расстегивает еще одну пуговицу и проводит пальцами по чернилам узора — большого кельтского креста, вытатуированного на моей груди.

— Что это значит?

— Доверие. Доверие к себе.

Эбби приподнимает голову и смотрит на меня.

— Когда ты ее сделал?

— Когда окончил колледж. Это было напоминаем доверять своим инстинктам в работе и карьере. Но со временем это приобрело другое значение.

— Доверять своим инстинктам по отношению к Мириам?

Звук ее имени больше не подобен удару в живот. Оно больше не ранит. Эта боль давно прошла.

— Я должен был полагаться на свое чутье. Когда пришло время покончить с этим браком.

— Ты когда-нибудь сожалел о том, как все закончилось?

Я качаю головой.

— Нет. Мы не подходили друг другу. И я не из тех, кто верит, что нужно сохранять брак ради ребенка. Моей дочери лучше, когда мы не вместе. Я должен был доверять себе и понять это раньше.

Она кивает, а затем наклоняет голову набок.

— А что насчет меня? Ты доверяешь себе?

— Иногда да. Иногда нет, — отвечаю я

— Когда твое доверие пропадает?

— Прямо сейчас. — Я наклоняю голову к ее шее и рычу ей в ухо: — Когда я хочу убраться отсюда и сделать с тобой все, что захочу за те тридцать минут, что у нас остались. Хотя мы и обещали держать руки при себе.

— А что, если я не буду использовать свои руки? — кокетливо спрашивает она.

Я выпрямляюсь, чтобы посмотреть на нее снова.

— Не будешь использовать руки?

Она проводит пальцами по своей нижней губе.

— Что, если я использую свой рот? Ты бы позволил себе наслаждаться этим? Ты бы доверил мне свое удовольствие? Ты доверяешь нам, зная, что мы оба этого хотим?

Моя голова кружится, и я опьянен похотью и вожделением.

— Что мне с тобой делать?

Эбби

У Саймона не уходит много времени на обдумывание ответа. Этот мужчина знает, как все устроить. Он бизнесмен, он решает любые проблемы, и просто звонит в службу такси, которую знает еще со времен своей работы на Уолл-стрит, и заказывает машину. Я не спрашиваю, почему он не использует «Убер», потому что через десять минут, когда мы садимся в длинную, блестящую машину, ответ очевиден.

Она с перегородкой.

Боже, благослови эту службу такси.

— Просто езжай, — говорит он человеку в черной кепке.

Саймон жмет на кнопку, и через секунду перегородка поднимается, и мы остаемся одни на кожаном сидении. Я быстро расстегиваю его брюки и беру член в руку.

— Ты сказала без рук, — говорит он со стоном.

— Я соврала. Ты что-то имеешь против?

Он улыбается.

— Нет.

— Хорошо. Тогда я отправляюсь на фестиваль кабачков прямо сейчас.

Саймон смеется, но затем его смех превращается в стоны, когда я опускаю голову между его ног. Я кружу языком вокруг головки его члена, а потом полностью беру его в рот. Саймон громко стонет, и я тоже стону. Его вкус пьянящий, мужской, немного солоноватый, и вызывает привыкание. Я щелкаю по кончику языком, а затем провожу им по всей длине ствола.

Саймон стонет мое имя, и я хочу поиграть с ним, но вместо этого решаю взорвать его разум. Я обхватываю член губами, а затем глубоко погружаю в свой рот. Он твердый и толстый, и так чертовски возбужден. Клянусь, он пульсирует у меня во рту. Саймон сжимает мою голову, притягивая ближе.