Письма мертвой королеве (СИ) - Старк Джерри. Страница 34

— Бальдр вернется и все расскажет, — отмахнулся волкодлак. — Спорим, мой кабак теперь для него милее родного дома?

— А с чего ты решил, что его пустят в собрание? — Рататоск резко взмахнула хвостом. — Там же будет решаться его судьба, а он — лицо заинтересованное. Нет-нет, помяни мое слово, ни его, ни Локи на этот совет не позовут. А я должна все слышать своими ушами и видеть своими глазами! Не спорь. Лучше подсади меня, — она прижала руки к груди, сгорбилась, укутываясь в звериную шкурку и одновременно уменьшаясь. Фенрир подставил ей руку, размашисто подкинул вверх — и, ухватившись за густолиственную ветвь золотого древа-колонны, Рататоск маленьким комком пушистого меха помчалась через залы и галереи. Вслушиваясь, внюхиваясь и всматриваясь, улавливая знакомые голоса, прыгая с расписного ставня на резную кромку ободверины, с занавеси на голову статуи, пробегая через настенные гобелены и цепляясь за густой ворс ковров. Валаскьяльва была огромна, но Рататоск приблизительно догадывалась, где Один соберет ближайших приближенных, дабы при закрытых дверях потолковать о непокорном сынке и так несвоевременно явившейся вёльве.

Она чуть не опоздала, рыжей молнией шмыгнув промеж тяжело смыкающихся створок. Юркнула под стол, отдышалась, огляделась по сторонам. Признав знакомый тяжелый сапог черной кожи с ремнями вперехлест и серебряными бляшками, запрыгнула на голенище и осторожно высунула мордочку из-под трубчатых складок расшитой скатерти.

— Ты откуда еще тут взялась? — прошипел Тор, обнаружив, что на него снизу вверх умильно таращится белочка.

«Пришла! — бодро отозвалась Рататоск. — Такое дело — и без меня?»

— Пришла, так сиди тихо, — буркнул Громовержец. — Не то в окно выкину.

«Конечно!» — Рататоск, торопливо цокая коготками по гладким доскам, перебежала к креслу Фрейи. Прыжком взлетела на высокую спинку и замерла, пытаясь прикинуться одним из резных украшений. Асы не обратили на нее внимания, зато белочку приметил один из воронов, топтавшихся на подлокотнике седалища Одина. Ворон злорадно каркнул, оповещая хозяина, однако услышан не был — раздраженный Один лишь мимолетно щелкнул любимца по черному клюву, веля замолчать и не мешать.

Речь держал Фрейр:

— Значит, он говорил о Хель? Причудливый выбор, но это — выбор Бальдра. Отчего бы не пойти ему навстречу?

— Разве их судьба не отражает естественный порядок вещей? — поддержала брата Фрейя. — Ах, они просто созданы друг для друга! Единство воплощенной жизни и воплощенной смерти, призванное спасти мир от гибели, как это прелестно!

— Никогда! — разъяренная Фригг с размаху треснула ладонью по столешнице. — Никогда мой ребенок не свяжет свою судьбу с чудовищем! С полоумной и злобной тварью, якшающейся с мертвецами! Бальдр всегда получал все самое лучшее, и чем он отплатил нам — черной неблагодарностью! Лучше Рагнарёк, чем подобный союз!

— Матушка, — укоризненно протянул Тор, — о ком мы говорим? О маленьком дитяти, или о том, кто уже сам в силах избрать свою дорогу? Послушайте, я не хочу никого упрекать, но давайте хоть между собой будем честны. Мама, ты сама его до этого довела. А ты, отец, ей потакал. Пользуясь тем, что Бальдр уродился покладистым и незлобивым красавчиком. Ну-ка вспомните, когда братец был еще сопливым пацаненком, где он проводил время? Под матушкиным надзором! А где должен был?

— На поле Воинов, — прогудел Тюр, наставник ратных искусств юных царевичей. Они все прошли через его руки и его суровую школу, все, кроме Бальдра. — Но я так и не дождался его появления.

— Дальше — больше! — бушевал Тор, наконец-то получивший возможность высказаться. — Бальдр вырос, и какое же занятие вы ему подыскали? Неужто это и впрямь достойно сына Одина — присматривать за тем, как родятся ягнята и как по весне из навоза вылупляются мухи? Нечего сказать, подходящее ремесло для бога!

— Я бы попросил, — оскорбился Фрейр.

— Тем более, что у нас есть Фрейр, единственный и неповторимый! — спохватился Громовержец. — Который свое дело знает туго! А еще в Асгарде сыщется уйма дев и жен, для которых все эти цветочки, плоды, роды звериные-людские и всякие прочие листья-травы — свои и родные! Для чего там Бальдр? Он в этом цветнике торчал, как прыщ на залупе, простите, дамы. Затычка в бочке! И ты, отец, прекрасно знал, что над ним украдкой посмеиваются. Он был рожден воином и защитником, а по вашей воле стал сущим бездельником! Да потом еще Нанна эта. Нет, я ничего про нее дурного сказать не хочу, но не зря же мудрыми задолго до нас изречено: какова матерь, такова и дочерь. Яблочко от яблони. Фрейя, подтверди!

— Почтенная асинья Неп — это что-то с чем-то, — вздохнув, согласно кивнула златокудрой головой богиня любви. — Такую тещу даже лютейшему врагу не пожелаешь, жалко станет.

— А вы с матушкой заботливо подсунули доченьку Неп Бальдру в супружницы! Откуда ему знать, как с такой обращаться? Он же сколько пытался с ней по-хорошему, а она ведь иначе, чем вожжами по заднице, не разумеет! — Тор обличающе ткнул пальцем в родную матушку. Фригг надменно поджала губы. — Леди Нанне лишь бы дом был полной чашей! А что у мужа тяжесть на душе, этого она уразуметь не в силах. Надо ж так извести хорошего парня, чтобы он был готов смыться в Хельхейм, лишь бы подальше от такой женушки!

— Тор, не повышай голос на мать. Она хотела, как лучше, — вмешался Один.

— Все хотели, как лучше! — отпарировал Тор. — А вышло — как всегда! И если мое мнение тут еще что-то означает, то я предлагаю устроить этой парочке встречу. Как Бальдр просил еще сколько лет тому. Не вижу в том ничего ужасного. Пусть взглянут друг на друга и перемолвятся хотя бы словом. Может, они сразу же поймут, что ничего не выйдет и мирно разойдутся. Бальдр останется с Нанной, Хель пребудет в своих владениях. И никакого Рагнарёка в ближайшие времена.

— А если не разойдутся? — раненой львицей вскинулась Фригг. — Если мальчик втемяшит себе в голову, что должен довести свою глупость до конца? Я рожала и растила сына не для того, чтобы вот так безропотно отдать его в руки спятившей колдуньи!

— Но ради чего тогда он явился на свет, досточтимая Фригг? — Фрейр явно решил принять сторону Громовержца. — Всю жизнь болтаться приколотым к вашему плащу наподобие золотой фибулы? Он давно вырос и больше не тот ребенок, каким вы его помните. Дайте ему наконец возможность почувствовать себя не мальчиком, но мужем. Бальдр должен жить своей жизнью, а не чужой.

— Мужественность кроется не в том, чтобы угрожать родителям и бросать жену с ребенком! — Фригг подавила рыдание, то ли искреннее, то ли тщательно разыгранное. — Неужели никто из вас не смекнул, к чему велись эти дерзкие речи? Вёльва утверждает, якобы связь Бальдра с Асгардом слабеет день ото дня. Бальдр намерен сам, своей рукой оборвать эту нить, если мы не станем потакать ему в его безумных требованиях!

— Коли леди Фригг решительно не намерена опускать Бальдра туда, почему бы не пригласить королеву Хель сюда? — нарушил свое молчание Ньёрд, Морской Хозяин, отец близнецов Фрейра и Фрейи. — Я поразмыслил над пророчествами, касающимися Рагнарёка и хозяйки Нифльхель. Нигде в них нет ни слова о том, что ее появление в мире грозит неприятностями. Мы в силах ограничить чародейские возможности Хель. Вступив в Асгард, она никому не причинит вреда.

За столом воцарилась настороженная тишина. Должно быть, собравшееся благородное сообщество в красках представляло себе визит владычицы мертвых в пределы владений асов. У Фрейи округлились глаза, богиня невольно затеребила кончиками пальцев свое сверкающее ожерелье двергской работы. Отраженные в драгоценных камнях всплески света радужной сетью замерцали на стенах.

— Ну так к чему понапрасну головы ломать? Разведем Бальдра с Нанной, позволим ему и Хель поселиться где-нибудь в Асгарде, всего-то и делов, — решительно заявил подуспокоившийся Тор. — Время от времени она будет возвращаться в свое царство и приглядывать за порядком. Мертвецы, насколько мне известно, существа тихие, особых хлопот не доставляют и за пределы Хельгарда не рвутся. Бальдр остается с любящим семейством и заодно получает желаемое. Локи радостно скалится до ушей, все довольны, — он обвел взглядом семью и сородичей. — Что скажете?