Мёртвая столица (СИ) - Виланов Александр Сергеевич. Страница 10

— Фрукт с самой границы Порчи… Для отчёта лишним не будет, — пояснила она после грациозного приземления, сдув пыль и осторожно пробуя плод на вкус.

Линсон расправился со своим яблоком и бросил огрызок под дерево, после чего повторно осмотрел яблоню и две хижины, словно хотел запомнить это место.

— Идёмте дальше, — бросил он, взяв направление к мёртвому городу.

Придорожное поселение заканчивалось развалинами некогда двухэтажного здания, о чём свидетельствовала единственная сохранившаяся стена. Должно быть, при жизни оно было трактиром. Проходя мимо него, проводник вдруг замер на месте.

— Чувствуете? — Линсон прислушался и настороженно поднял палец, призывая спутников остановиться.

— Нет, — честно ответила Сайтеми после тщетных попыток ощутить что-нибудь, кроме царящей здесь атмосферы смерти и уныния.

Алмейтор не стал и пытаться: его искусственные органы чувств могли слышать и видеть, но уж точно не «чувствовать».

Если говорить на чистоту, Линсон тоже ни слухом, ни нюхом, ни осязанием не улавливал ничего необычного — куда ему, простому смертному. Но правила игры требовали прикинуться, будто именно шестое предостерегло опытного проводника.

Из-за стены развалившегося трактира, словно гигантский сорняк, тянулись к дороге извилистые белые ветви. Их тонкие линии можно было принять за растёкшуюся земле краску, пролитую неуклюжим маляром.

Из всей компании только Линсон с Окуляром на глазу мог видеть эти корни, протянувшиеся от трактира аж до середины тракта, и только он знал, что это и есть та самая Порча, способная обратить во прах всё живое, что к ней прикоснётся.

Несмотря на суеверия, по большей части Турты и её окрестностей можно было разгуливать без опаски, но ступи в переплетение белых лент — и рассыплешься столетним стариком быстрее, чем успеешь осознать свою ошибку.

Время от времени происходили Жатвы — так Линсон называл аномальные явления, когда белый узор разрастался до гигантских размеров и обращал во прах целые мили пространства. Затем ленты отступали и скукоживались обратно в небольшие узелки, оставляя после себя новые участки вымершей земли. Природа данных явлений оставалась загадкой для бывшего вора, но он не сомневался, что тогда, двадцать лет назад, в Турте произошло не что иное, как первая и самая крупная Жатва, разом захватившая целый город.

Через линзу Окуляра губительные корни были отчётливо видны и не представляли опасности, но для тех, кто не носил волшебного устройства, слепое блуждание среди руин было сродни самоубийству. Так он, Линсон Марей, стал единственным в мире человеком, вхожим в мёртвую столицу и, что важнее, способным выйти обратно.

— Давайте-ка подадимся в сторонку, — проговорил он, осторожно обходя белый узор по левому краю дороги и следя, чтобы напарники не наступили на собственную смерть. Уговаривать не пришлось: полностью доверяя нанятому за внушительную сумму проводнику, ангел и голем обошли невидимый для них кусок Порчи по ещё более широкой дуге.

Сплетения белых ветвей виднелись то тут, то там по всей равнине на пути к Турте. Магическим узорам не было разницы, где нести свой гибельный пост — на голой ли земле, на деревьях или на останках людских жилищ. Ещё несколько хорошо заметных узлов Линсон различил на городской стене. Чудо, что она до сих пор не рассыпалась, хотя на иных участках виднелись обвалы.

Встречать путников было некому. Турта распростёрла объятия распахнутых настежь и никем не охраняемых ворот, приглашая путников распоряжаться брошенной столицей, как им заблагорассудится.

Последний раз обернувшись к безжизненной равнине и пока ещё живым лесам на горизонте, Линсон задержал взгляд на том месте, где недавно полакомился свежим яблоком. На миг проводнику показалось, будто меж деревянных строений что-то мелькнуло, но, продолжая вглядываться, больше он ничего не заметил.

Спутники стояли в ожидании. Не желая более отвлекаться и тратить время, Линсон шагнул за границу городских стен, на территорию мёртвого города.

Внутри его встретил приевшийся до боли пейзаж: брошенные, полуразвалившиеся дома, лавки и мастерские, местами ещё стоявшие на подгнивших опорах, но чаще полностью разваленные.

— Итак, начнём нашу экскурсию, — театрально заявил Линсон, шагнув вперёд. — Перед собой вы видите Проспект Жизни. — Проводник простёр руку к уходящей вглубь города широкой улице. — Но мы туда не пойдём, а возьмём другой маршрут, дабы не пропустить ни одной достопримечательности столицы славного Бартелиона. Моё предложение: сделать три круговых обхода по окружным улицам Турты. Сначала вдоль внешнего периметра, буквально в паре кварталов от городских стен, затем посередине, и под конец навернём небольшой кружок вокруг центра.

Каждое здание выставляло напоказ мастерство либо бездарность работавших над ним строителей и архитекторов. Вот здесь уцелела лишь несущая балка, у того дома невесть каким образом самой стойкой оказалась задняя стена. Вон та кирпичная постройка сумела пережить не только время, но и Порчу, чьи голодные корни прямо сейчас обвивали ровно подогнанные бурые брикеты. Ну а эта груда обломков, как мы видим, строилась по принципу «лишь бы ветром не сдувало».

Содержимое проспекта недвусмысленно напоминало, что столица Бартелиона, как и любой город, состояла не только из дорог и строений. Вдоль выщербленной мостовой тут и там валялись скелеты — в основном человеческие, реже с двумя лишними конечностями за спиной. Трудно было не заметить их поразительного сходства с крыльями Сайтеми, обветшавшими и обтянувшими кости. Вне всяких сомнений, то были скелеты ангелов — Порча настигла их в злополучный день первой Жатвы.

Дева медленно подошла ближе и склонилась над мёртвым соплеменником. Какое-то время она сидела возле него, осматривая останки и водя пальцами по голым костям в обветшалой одежде, словно они могли дать ответы. Но ответов не было — этот представитель крылатого народа умер пятнадцать лет назад вместе с остальными беднягами, чьи кости щедро усыпали проспект.

— Он не успел убежать… — еле слышно проговорила Сайтеми, положив руку на твёрдый череп. — Оставалось совсем чуть-чуть, всего два десятка шагов…

— Ступил в Порчу, и разом постарел на несколько лет, — зачем-то пояснил Линсон. — Потом во вторую, третью, и к выходу приковылял уже дряхлым стариком. Последний заражённый участок его добил. Тут дело не в скорости, а в удаче. Этому не повезло.

Дева встала и приосанилась, прогоняя мрачные мысли:

— Идёмте, не будем терять время.

***

Первое приключение случилось на удивление скоро. Не успела группа, свернув направо от проспекта, преодолеть и двух кварталов, как далеко впереди раздался высокий гортанный звук, напоминающий протяжное кудахтанье гигантской птицы.

— Луркер, — спокойно ответил проводник на невысказанный вопрос. — Тварь мерзкая, но не слишком опасная. Втроём управимся без проблем.

— Он нас уже заметил? — спросила Сайтеми, настороженно всматриваясь туда, откуда доносился звук. Ладонь воительницы легла на рукоять меча.

— Пока нет, но обязательно учует запах, если завернёт на эту улицу. Прикончим его сразу — не хочу ждать атаки с тыла.

— К тому же, в том направлении находится первая душа, — прогудел Алмейтор. — Ведите, господин Марей.

Линсон не стал задавать очевидных вопросов и лишь позавидовал живому доспеху, способному запихнуть в себя любое устройство. Никаких тебе линз на глазах и прочих привлекающих ненужное внимание штуковин, но где-товнутри, под толстым слоем металла пощёлкивает шестерёнками волшебный механизм для поиска големьих душ.

Вынув из ножен короткий меч, Линсон двинулся дальше по улице. По старой привычке проводник двигался бесшумно, чему немало способствовал грохот шагов стального голема, надёжно скрывающий все прочие звуки.

Клинок Сайтеми был тоньше и длиннее, серебристый цвет указывал на особый сплав, едва ли известный людским кузнецам. Дева также не издавала ни звука, но кеваринская сталь блестела так, будто над головами светило яркое полуденное солнце, а не сгущались вечерние сумерки. Ещё один повод забыть о скрытности.