Четыре сезона власти: Дебют (СИ) - Вольмарко Андрей. Страница 39

— Всего города не надо — нужны только вы, — хотя бы потому, что город принадлежит не тебе, идиот, а народу. И когда-нибудь тебе об этом напомнят. — Лепорта будет благодарна вам лично, если вы подпишите несколько договоров. Снижение или даже снятие пошлин между нами, некоторые союзные обязательства, — с каждым новым словом на лице Паззо росла широкая улыбка. Джейн была почти уверена, что сейчас он судорожно пытается подсчитать, сколько денег со всего этого можно будет положить себе в карман. — И, как финальная и небольшая черта, разрыв всех отношений с Виареджио.

Пару мгновений улыбка правителя Муджелло всё ещё держалась. А затем уголки губ слегка дрогнули, взгляд остекленел — и улыбка медленно, почти плавно начала угасать.

— Я с огромным удовольствием подпишу договора, которые вы предлагаете, ваша милость. Но Виареджио… — он облизал губы. — Это очень тонкая тема. Муджелло всегда старался занимать нейтральную позицию — и в мире, в Деллинкросио. У Виареджио есть деньги, у Лорентино — армия, у Лепорты — история и репутация. А что есть у нас? Только нейтралитет и торговля. Мы стоим на границе долины, ваша милость, и стоит нам сказать одно неправильное слово наружу или внутрь, — он зажмурился, будто отгоняя неприятную мысль, — и, в лучшем случае, конец придёт только торговле. В худшем — всему городу.

— Никакого конца торговле не наступит, фра Пиетра, — решительно отмахнулась Джейн. — Мы лишь дадим Виареджио знать, что у остальных в долине тоже есть интересы, от которых они не собираются отступать. Пока мы не договоримся с ними, вы можете вести торговлю через Лепорту и Лорентино, и…

— Ваша милость, — его снисходительная улыбка резко контрастировала с холодным взглядом. — Не обижайтесь, но может случиться так, что вы вообще не договоритесь. А выгодность торговли с Виареджио… — Паззо развёл руками. — Неоспорима.

— Я могла бы… — начала было Джейн, но Паззо Пиетра громогласно вздохнул и прикрыл глаза ладонью.

— Ваша милость, поверьте, я не большой любитель Виареджио. Но проблема в том, что те, кто снаружи, вне долины, будут в бешенстве, если выгодный торговый маршрут просто прервётся. Вы, в Лепорте, вряд ли знаете, каково это, — он поднял на неё взгляд, и, если бы Джейн чуть меньше разбиралась в людях, она подумала бы, что ему страшно. — Вы знаете, что было пятьдесят лет назад?

Джейн знала.

Три войны, одна за другой. Три неудачные осады Лепорты. И три раза сожжённое дотла Муджелло.

— Вижу, что знаете, — Паззо горько усмехнулся и встал. Подойдя к столику с бутылками и кувшинами, он ненадолго замер в раздумье, а затем уверенно налил вина в изящный бокал. — Отсюда и бедность, ваша милость. Народ не хочет привлекать ненужное внимание. Народ вообще ничего не хочет — только чтобы его оставили в покое.

Наверное, Джейн бы даже впечатлилась этой речью. Если бы она не была произнесена в комнате, заполненной бессмысленной роскошью. И, определённо, без бокала сонтарино в руке, глоток которого стоил небольшое состояние.

— Война — это последнее, чего мы все хотим, — успокаивающим тоном произнесла она. — И я её не допущу. Именно поэтому мне и нужна поддержка Муджелло.

— Простите, ваша милость, мне не надо было начинать этот разговор, — темпорариус виновато отвернулся. — Такая тяжёлая тема в первый же день.

— Я сама начала этот разговор, фра Пиетра…

— Не оправдывайте меня! — он резко взмахнул рукой, выплеснув не меньше половины бокала на ковёр. — Я забыл о гостеприимстве. Забудем о работе, оставим всё это хотя бы на завтра.

— Всё в порядке, фра…

— Вы устали после дороги, и я вижу, что вы сейчас нуждаетесь не в моих подписях, а в хорошем собеседнике и чашке чая. Он прекрасно расслабляет. Вы знаете, что такое чай? Мне привезли несколько ящиков из Ксилматии.

Джейн растерянно моргнула. Что?..

— Я бы всё-таки…

— Я уверен, вы хотите чаю! — Паззо Пиетра возбуждённо вскочил с кресла. — Может, с молоком? О, это странная ксилматийская традиция, но я нахожу её очаровательной! Может, и вам понравится? — он быстрым шагом направился к двери. — Я оставлю вас ненадолго, ваша милость, и прошу простить за это — но я не доверю чай никому из прислуги. Особенно чай, который будете пить вы!

— Фра Пиетра, не стоит, — холодно произнесла Джейн.

Шаг правителя Муджелло нисколько не сбился.

— Вы моя гостья, и я говорю — стоит! — Паззо уже стоял в дверях и ободряюще улыбался в бороду. — Не переживайте, мы вернёмся к нашим делам, как только вы отдохнёте! Но пока — ни слова о работе, слышите? — и он, хохотнув, закрыл за собой дверь.

Какое-то время Джейн изумлённо смотрела вслед ему. Затем закрыла глаза и принялась беззвучно считать до десяти — пока Пиетра уберётся достаточно далеко.

Шумно выдохнула.

И с силой врезала кулаком по подлокотнику кресла.

— Твою мать! — злобно прошипела она.

Это не переговоры, это чёртова клоунада. Может, Пиетра и пытается казаться дураком, но он прекрасно знает, что ему достаточно просто не говорить ни да, ни нет на её предложение. Он будет увиливать, выдумывать новые темы или дела, не терпящие отлагательств. Будет тянуть время, тянуть, тянуть…

А в это время Виареджио будет набирать силу, пока сама Джейн из-за отсутствия теряет её в Лепорте.

Тяжело вздохнув, гонфалоньер встала и устало подошла к окну.

Даже вид Муджелло нагонял тоску. Перед поездкой Джейн изучала гравюры и историю города, но то, что она видела, не было похоже на них.

Там, где должен был стоять знаменитый Храм Всех Богов, над блестящими крышами поднималось гигантское, помпезное и совершенно безвкусное здание суда. Место Страда Мураторе, бывшей демонстрацией искусства архитекторов Муджелло, занимала прямая как палка улица с абсолютно одинаковыми домами без единого украшения.

Но хуже всего была площадь. Джейн многое слышала о статуе Бенито Скальпеллино, первого правителя Муджелло — верх скульптурного мастерства, величие и история, слившиеся в мраморе…

Гонфалоньер грустно перевела взгляд на площадь перед Мраморным Гнездом.

Вместо Бенито Скальпеллино, с постамента вдаль с видом сурового отца смотрел Паззо Пиетра.

— Как скромно… — тихо произнесла Джейн, презрительно поджав губы.

— Ему кажется, что он этого заслуживает, — глухой голос из-за спины окатил волной ледяного ужаса.

Она не слышала скрипа двери, не слышала шагов. И, чёрт возьми, была абсолютно уверена, что никого кроме неё и Паззо здесь сейчас быть не должно.

Несколько бесконечно долгих мгновений Джейн боролась с желанием схватиться за кинжал и резко обернуться. А затем, глубоко вдохнув и прикрыв глаза, с усилием разжала кулаки.

— Я слабо знакома с культурой Муджелло, — процедила она сквозь зубы, не оборачиваясь. — Но мне почему-то кажется, что подкрадываться здесь так же невежливо, как и в Лепорте.

— Да, ваша милость.

Глухой и ровный голос, какой бывает у людей без лиц. Джейн ужасно хотелось обернуться — но она чувствовала, что нельзя.

— Тогда какого чёрта вы это делаете? Вас прислал фра Пиетра?

— Нет, ваша милость.

— Тогда я зову охрану.

— Попробуйте.

Джейн резко обернулась и почувствовала, как всё внутри сжимается в ледяной комок.

Мужчина смотрел на неё почти безразлично. Ничего не выражающее лицо, чуть сощуренные глаза, борода, которую носили почти все мужчины Муджелло.

И чёрно-серый плащ, который носили Каменные Гвардейцы Паззо.

— Вы же понимаете, что если сделаете хоть шаг в мою сторону, сюда ворвутся мои телохранители? — ледяным тоном поинтересовалась она, чувствуя, как в груди бешено колотится сердце.

— Они ворвутся сюда как раз к тому моменту, ни вас, ни меня тут не останется, — он чуть скосил взгляд в ту сторону, где только что стоял стеллаж с книгами.

Теперь на том месте чернел провал лестницы, уходящей вниз.

— Если бы Пиетра захотел бы, вы были бы уже там. И никто не помешал бы.

— Разве что этот столик между нами, — мрачно улыбнулась Джейн.