Королевство (СИ) - Хмурый Дмитрий. Страница 39

— Ты туповат, да? А сам подумать не пробовал вместо того, чтобы такое спрашивать? Ответ ведь на поверхности лежит.

— Пробовал думать — не получается. Как ни крути, а этого я не понял.

— Ничего ни с какой аристократией не делали. Их при мироздании вообще не было. Это ваша гнилая людская натура ставит одних выше других, что приводит потом к расслоению. — недовольно ответил седобородый — А что до ответа на твой вопрос, то… Вот подумай, у тебя есть деньги и власть, кого ты себе возьмёшь в жёны? Уродину или красавицу?

— Красавицу, разумеется.

— А какие у вас дети будут, страшные или красивые, если у тебя жена красавица?

— Красивые, скорее всего, но всё равно…

— А ты заметил, — не дал мне договорить старик — что браки дворян в основном происходят с другими дворянами? В это сословие со стороны кто-то добавляется крайне редко, вот и накопился генофонд, так сказать. Всё же просто!

— Но так не бывает. Ведь должны быть исключения. Политические браки, например, когда ты и рад бы себе вены вскрыть от вида будущей супруги, но терпишь ради семьи. Ну, или что-то в таком духе.

— По-разному бывает. Помню совсем недавно один забавный случай произошёл, тысячи две лет назад. Король одной страны, Вилан, был вынужден взять в жёны принцессу другой страны, Елену, чтобы породниться и предотвратить назревающую войну. Но Елена очень не нравилась Вилану, потому что была не в его вкусе. Поэтому молодой король просто избавился от жены, взял себе понравившуюся девку и всем объявил, что это и есть Елена. Все дворяне прекрасно понимали, что произошло, но из-за страха перед королём, никто даже пикнуть на эту тему не посмел.

— А её родственники?

— Да и они всё прекрасно знали, но тоже не стали трогать эту историю, ведь война была бы неизбежна в таком случае, а это никому не нужно. Это не единственный пример, хоть каждая из подобных ситуаций и имела своё развитие событий.

— Да, уж… Хочу к предыдущему вопросу вернуться. Мне просто любопытно, но получается, что «правильные» эльфы и правда имеют очень большую продолжительность жизни?

— Ага. В этом мире есть среди призванных первородные эльфы и первородные гномы. И те и другие живут дольше людей в десять-двадцать раз. Но все они, за парочкой исключений, неинтересны для тотализатора. Они гордятся своей родословной, поэтому напыщенные и надменные, как драконы. Считают себя лучше остальных и выше того, чтобы вмешиваться в дела этого «отсталого мира».

— И?

— Что и? Они находят себе труднодоступную территорию, подальше от поселений разумных, строят там замки, загоняют в эти замки кучу рабов, а потом веками живут там, как затворники, игнорируя миссии.

«Стоп! Что? Игнорируя миссии?»

Видимо, удивление проскользнуло на моём лице, и Сварог прочитал мои мысли, потому что выражение лица старика переменилось с добродушного на недовольное.

— Так — с… Снова ты меня заболтал. Что-то у меня настроение пропало. В общем, я тебя вызвал, чтобы сообщить, что у нас тут новое пари. На тебя и всех призванных вместе с тобой.

— Бли-и-ин, и что мне теперь, своих земляков искать? Они же меня ненавидят и…

— Не перебивай. — оборвал мои жалобы старик, начиная злиться ещё больше — Что я говорил? А, да! Так вот, в рамках этого нового пари до его окончания никого из вас вызывать к себе больше нельзя. В голову лезть тоже больше нельзя. В связи с тем, что мы с тобой теперь очень нескоро увидимся, я вызывал тебя кое-что напомнить.

Перед моими глазами возникло несколько облачков-окон, в которых плавали изображения.

В одном таком облачке были видны мои родители, мирно пьющие чай на кухне. В другом моя жена, смотрящая какой-то фильм. А в третьем трое моих лучших друзей из байк-клуба, что-то бурно обсуждающих в баре.

— Я хотел тебе напомнить, — продолжил седобородый урод — чтобы ты не расслаблялся. Пока ты интересен. Но это только пока, и всё может измениться. Старайся, малыш. Накосячишь, и я исполню своё прежнее обещание. Лезть тебе в голову мне нельзя, но вот наблюдать за тобой и можно, и нужно…

Сразу после этих слов я пришёл в себя, лёжа в своей кровати в имении.

Из-за резкого возвращения в тушку, которая страдала от тяжелейшего похмелья, я не успел сдержать рвотный порыв и испачкал всю кровать.

После общения с седобородым ублюдком хандрил два дня кряду и почти не выходил из спальни.

Моё состояние перепугало Эрику, которой я ничего не объяснял, и девочка не понимала, что со мной происходит, в результате чего нервничала и переживала.

Но на третий день я всё же отошёл от тяжёлых воспоминаний, собрался с мыслями и вернулся к своим планам.

— Эрика, — громко обратился я к помощнице, выйдя из комнаты — неси список кандидатов. Нужно выбрать нашего первого подопытного.

Юноша открыл глаза, осмотрелся по сторонам и испугался, потому что он оказался в лесу, а вокруг никого не было.

Сначала в душе мальчишки начала назревать паника, ведь он не помнил, как очутился в этом месте. Но эту панику юноша быстро в себе подавил и начал искать пути выхода из ситуации.

Секелу было всего тринадцать лет. И все свои тринадцать лет, сколько он себя помнил, ему приходилось выживать, поэтому парень научился контролировать свои эмоции.

Осмотревшись, Секел понял, что что-то не так. Это не дремучий лес, который располагался к северу от Эммара, а какой-то цветущий сад. Великолепный сад! Деревья, которых Секел никогда не видел, были прекрасны. На них были разнообразные цветы, источающие пьянящий сладкий аромат и очень причудливые разноцветные листья. А землю устилал не кустарник и сорняки, а сочная зелёная аккуратно подстриженная трава, усеянная невероятно красивыми цветами.

Вот среди этих цветов Секел и пришёл в себя.

«Где же я?» — подумал парень. Последнее, что юноша помнил, что так и не смог сбежать от булочника и тот сильно избил его за украденный кусок яблочного пирога.

Когда булочник бил его, Секел потерял сознание и прийти в себя не в грязном переулке, а в этом саду было слишком странно. Но следом Секел заметил ещё одну странность. Эта странность касалась его самого.

Парень осмотрелся и понял, что лежит не в своей серо-коричневой рваной рубахе, которую он носил уже три года, а одет в чистую белоснежную мягкую рубашку. Кроме того, на нём были светло-серые штаны из такой же приятной на ощупь ткани, а на ногах красовались очень мягкие и удобные кожаные мокасины.

Осматривая своё новое одеяние, Секел обратил внимание на ещё бо́льшую странность: на его руках больше не было ран. Руки были целыми и нежными, как у какого-то богатенького сынка. В замешательстве юноша провёл языком по зубам. По тем самым зубам, которые ему выбили мальчишки в прошлом году, когда они дрались за совместно украденную головку сыра. Обращая всё больше и больше внимания на себя, юноша осознал, что у него больше не болит повреждённое плечо, ничего не беспокоит, а голова будто наполнена пьянящим туманом, заставляющим страхи и заботы отступать на второй план и наполняющим жизнь новыми яркими красками.

Наслаждаясь некоторое время своим новым самочувствием и оглядываясь по сторонам, Секел заметил аккуратную вымощенную белоснежными камнями дорожку.

Без лишних подозрений юноша пошёл по этой дорожке, любуясь окружающим его дивным садом и вдыхая изысканные ароматы, источаемые растущими вдоль дорожки цветами.

Идя по дорожке, Секел вышел к небольшой полянке.

Чтобы не раскрыть себя, юноша спрятался в кустах и стал оттуда осматриваться.

Полянка была устлана аккуратно подстриженной сочной травой, а цветы здесь росли не беспорядочно, как в оставленном позади дивном лесу, а располагались в аккуратных клумбах, образующих собой замысловатые узоры.

В центре поляны находился каменный фонтан, выполненный в виде белоснежного цветка, из каждого лепестка которого струился и журчал небольшой ручеёк.

На противоположной стороне поляны располагался большой дом, построенный из всё того же белоснежного камня.