Школьник из девяностых (СИ) - "noslnosl". Страница 26

— Конфундус! — я наложил на медсестру заклинание. Кажется, оно становится моим любимым. — Ты должна взять анализ крови у этого пациента и забыть шприц с кровью на тумбочке.

Медсестра вернулась, набрала из вены парня большой шприц крови и, «забыв» его, покинула палату. Сразу после ухода медработника я незамедлительно наложил на шприц заклинание стазиса, которое продержится несколько часов, затем последовало заклинание отвода глаз.

Проблему с бритьём своей головы решил просто. Мысленно очертил волосы на голове, как объект для воздействия, зачитал и применил к ним заклинание Дематериализация. К восьми вечера, наконец, удовлетворился результатом. Моё лицо стало почти идентичным лицу парня в коме, теперь мы были почти как братья-близнецы, но я имел более развитую мускулатуру. Гробить с трудом заработанные мышцы было жалко, поэтому решил, что и так сойдёт. Даже цвет глаз удалось изменить на точно такой же ярко-голубой, как и у пацана.

Теперь наступил самый сложный этап. Так, щегол, соберись, это всего лишь кусок мяса, без души он труп, в котором непонятно для чего поддерживают жизнь! Ты разве жалел кур, когда рубил им головы? Или свинью, которую резали у дяди Коли? Нет и нет! Это было всего лишь мясо. Вот и тут перед тобой мясо!

Для начала мне пришлось побороть брезгливость и вынуть из парня все катетеры. Он лежал голым, поэтому мне пришлось раздеться и наложить на свою одежду заклинание отвода глаз. Прикасаться к чужому мужскому половому органу было до ужаса противно, мне хотелось плеваться и ругаться, но будет странно, если вместе с пациентом растворятся катетеры и присоски. Последними сорвал присоски аппаратов, отслеживающих жизнедеятельность, они тут же начали противно пищать, демонстрируя отсутствие жизнедеятельности пациента. В этот момент в ординаторской должно сработать экстренное оповещение и сюда сейчас поспешат врачи, поэтому времени нет, пора действовать, причем быстро.

Жаль, что не могу прочитать мысли пацана, он слишком давно мертв. Разве что призвать его душу и расспросить? А вдруг подобные заклинания каким-то образом отслеживаются волшебниками? Ведь маги как-то вышли на меня. Хотя, на меня вышли скорее всего через обычных ментов. Мать, наверное, рассказала, как всё было, а мимо такой паранормальщины магические менты не могли пройти. Нет, лучше не буду рисковать, как-нибудь вживусь в его роль и без этого, а призыв души могу осуществить в любой момент, используя волосы.

— Дематериализация!

Заклинание начало быстро действовать, почти мгновенно превращая тело Джона Стэнфорда в облачко маны, невидимое простому обывателю, да и магам без особого умения, специального заклинания либо артефакта тоже не увидеть ману, даже настолько концентрированную. Тело Джона полностью растворилось и я тут же лёг на койку. Сделал это очень вовремя, поскольку в палату ворвались спешащий доктор и медсестра.

Приняв сидячее положение, мне удалось с недоумевающим видом вполне натурально изобразить, будто сам только что освободился от присосок.

— Эй, парень, ты чего творишь?! — гневно вопросил доктор. — Ты зачем снял с себя все датчики и катетеры? Боги, как ты вообще сам это сделал?

Доктор подошёл ко мне и стал осматривать и ощупывать.

— Ты как себя чувствуешь? — с беспокойством спросил он.

— Замечательно. Такое чувство, будто неплохо выспался. Только вот ничего не могу вспомнить и кушать хочется сильно, и пить.

— Странно, — задумчиво протянул доктор. — У тебя ничего не болит?

— Ничего, сэр. Разве что немного некомфортно от тех штук, от которых избавился, а так, в целом, чувствую себя замечательно.

— Как ты вообще умудрился вытащить катетер? — с удивлением спросил доктор.

— Сэр, эта штука была такая неприятная, а я сильно хотел от неё избавиться и делал всё аккуратно. Я же не враг своему здоровью.

— Как тебя зовут? — спросил доктор.

— Джон Стэнфорд, сэр.

— Хорошо, Джон. Где ты живёшь? — продолжил задавать вопросы врач.

— Эм… Простите, но я не помню.

— Хм… — протянул доктор. — Как зовут твою мать?

— Не помню, сэр, — стараясь выглядеть расстроенным, грустным тоном я ответил врачу. — Я помню только, как она выглядит. Мама блондинка примерно моего роста, но не помню, как её зовут.

— Ничего парень, не расстраивайся, есть большие шансы, что ты всё вспомнишь, — приободрил меня доктор.

Дальше посыпался ворох вопросов, началось обследование и сдача анализов. Пришлось доктора и медсестру приложить конфундусами. Пока чары действовали, подсунул медсестре кровь Джона и убедил, будто она только что взяла её у меня.

Доктор спрашивал меня, что произошло перед тем, как я оказался в больнице, но на все подобные вопросы получал ответ: "Не помню, сэр".

Как только покину больницу, сделаю волшебную палочку, с ней чары держаться гораздо дольше и Конфундус выходит мощнее.

Следующим утром мне выдали больничную пижаму и перевели в другую палату. Покормили почти нормальной едой. Чтобы стать нормальной, она должна перестать быть столь жидкой и её должно быть раза в три больше, но врачи посчитали, что после нескольких суток внутривенного питания вредно сразу давать нормальную пищу. В любом случае, такая еда лучше азкабанской овсянки. Ко мне заходили другие врачи. Психолог и невролог проводили опросы, тесты, общались. В итоге поставили диагноз «Частичная ретроградная амнезия».

Свои вещи пришлось переносить в другую палату, предварительно наложив чары отвода глаз на те предметы, на которых не их было, а на прочих обновил заклятье.

После обеда приехала мать Джона и в компании доктора с недоверчивым видом влетела в палату. В этот момент я сидел на кровати и тренировал навык медитации преобразования материи в ману. При виде здорового сына, дама переменилась в лице. Она засияла от неописуемого восторга и стала фонтанировать радостными эмоциями. Женщина кинулась меня обнимать.

— Джон, сыночек! — счастливо воскликнула она. — Наконец, ты поправился!

— Здравствуй, мама, — ломающимся подростковым голосом произнёс я.

— Что с тобой случилось? — мама Джона ухватила меня за плечи и стала внимательно осматривать. — Ты как себя чувствуешь?

— Замечательно, — перейдя на шутливый тон, я добавил: — Ещё лучше будет, если ты прекратишь попытки меня задушить.

— Что с твоими волосами? — спросила мать Джона. — И что с голосом? Он сильно изменился!

— Не знаю, — мне стоило огромных усилий сохранить на лице невозмутимое выражение лица и спокойно пожать плечами. — Если бы я помнил, какой у меня был голос, возможно, сумел бы ответить.

— Не беспокойтесь, мадам Стэнфорд, — успокоил мать пациента доктор. — Это всего лишь подростковая перестройка организма, голос ломается. Такое часто случается с подростками в период гормональной перестройки и всегда происходит довольно неожиданно. А мальчика побрили для проведения процедур.

Врач решил выгородить медсестру, которая, скорее всего, повинилась ему в «своей ошибке».

— И не стоит так наседать на ребёнка, — продолжил медик, — я же вас предупреждал, что у него частичная амнезия.

— Сынок, ты помнишь меня? — спросила мадам Стэнфорд.

— Эм… — протянул я. — Исключительно визуально. Я знаю, что ты моя мама, но не помню ни как тебя зовут, ни сколько тебе лет, ни где мы живём. Я вообще много чего не помню.

— Ничего, ты всё вспомнишь! — с надеждой произнесла мадам Стэнфорд. Нежно погладив меня по голове, она расплакалась. — Скажите, доктор, что с моим Джоном? Когда его выпишут?

— За исключением амнезии, ваш сын полностью здоров, — не замедлил с ответом врач. — Джона можно выписать хоть сегодня, но мы хотели бы понаблюдать его и оставить ещё на сутки.

— Мам, — жалобно протянул я. — Я не хочу оставаться в больнице. Можно, мы поедем домой?

— Доктор, — мадам Стэнфорд обратился умоляющий взор на врача, — если мой мальчик здоров, могу ли я забрать его домой уже сегодня?

— Если напишите отказ от дальнейшей госпитализации, то можете, — невозмутимо ответил врач. — Вообще, случаи частичной амнезии в последнее время встречаются довольно часто. Не хочу вас расстраивать, но пока очень редки случаи, когда пациенты что-либо вспомнили из утерянных воспоминаний. Так что лучше не рассчитывайте на то, что память Джона вернётся. Лучше обучайте сына тому, что он забыл, заново расскажите о семье и…