Воин темной планеты (СИ) - Карвен Анна. Страница 22

Совет знает об Эбби. Дерьмо. Как, черт возьми, они узнали?

Я борюсь с желанием вскочить на постамент и схватить её за горло. Вместо этого стараюсь отвечать ровным тоном.

— Я не обязан докладывать совету обо всех мелочах, происходящих на борту станции. И не думаю, что присутствие человека побеспокоит вас.

— Когда нам сообщили, что это человек, к тому же женщина, да ещё репродуктивно совместимая с нашим видом, это безусловно становится делом Высшего совета, генерал.

Я скрываю свое потрясение за непроницаемым выражением лица. Репродуктивно совместимая? Зайара говорила, что наши виды имеют некоторое сходство, но способность к спариванию?

И кто мог донести об этом властям?

Мои подозрения пали на Миркела. Если это он обратился в совет, я оторву ему голову.

— Я прошу вас передать человека в отдел генетических исследований. Такое открытие нельзя скрывать в угоду личным желаниям, генерал.

Я стараюсь не шевелиться, но под моей кожей бурлят черные наниты. Они покинули мой кровоток из-за охватившей меня ярости. Готовы вырваться и вооружить меня для боя в любой момент.

— Человек мой, — спокойно отвечаю я. — Никакой передачи не будет.

— Вы уверены, генерал? Отказ предоставить нам ресурсы, которые могут поспособствовать выживанию нашей расы, сродни измене. — Одиннадцать других советников согласно кивают, устремив на меня холодные взгляды.

Эти взгляды. Насмешка. Презрение. Осуждение. Их я получал всю свою жизнь. Я изгой и всегда им буду. Как и многие кордолианцы, которым не посчастливилось родиться в знатном доме, я всё ещё считаюсь вторым сортом, независимо от моего ранга.

Хотя сейчас под моим командованием находится половина их армии. Дворяне ослеплены собственным высокомерием.

— Советник Сивиан, — тихо говорю я, скрывая собственную ярость. — Вы обвиняете меня в государственной измене?

Она отвечает обманчиво нежной улыбкой.

— Конечно, нет, генерал. Мы все знаем о ваших подвигах и достижениях в экспансии, и борьбе с нашими извечными врагами ксарджеками. Я просто предложила план действий. Вы же не настолько привязаны к слабому человеку, чтобы поставить её благополучие выше потребностей собственной расы?

— А если да?

— Тогда у нас возник непреодолимый спор. И его нужно решить любой ценой.

Я медленно покачал головой:

— Нет, советник. Здесь нет никакого спора. Человек мой, и ни вы, ни ваши ученые не тронете ни волоска на её голове. Если хотите проводить эксперименты, найдите другой объект для своих исследований.

— Генерал Аккадиан! — Один из советников вскочил, и по залу разнесся возмущенный мужской голос. Лирон Алерак. Идиот в желтой мантии, с металлическим пирсингом, торчащим из обоих ушей. — Вы не должны проявлять к Высшему совету подобного неуважения. Или вы забыли, что находитесь здесь только по милости императрицы?

Я хрипло рассмеялся:

— А вы забыли, что под моим командованием находится половина кордолианской армии, Лирон? Императрица проявила милость, потому что я согласился на мир.

— Возмутительно! Вы зашли слишком далеко, генерал!

— Человек мой, — ответил я. — И если с ней что-либо случится, будут последствия. — Я собираюсь уйти, во мне волной поднимается холодная ярость. При мысли о том, чтобы отдать Эбби на эксперименты, меня охватывает желание растерзать кого-нибудь. И головная боль усилилась в тысячу раз.

Если сейчас не уйду, то сорвусь и натворю что-то очень жестокое.

Когда поворачиваюсь спиной к совету, зал загудел от возмущенного шепота. Но когда я уже почти вышел, в комнате прозвучал знакомый голос:

— Генерал Аккадиан, я не припоминаю, чтобы вас отпускали.

Я медленно обернулся и оказался лицом к лицу с самым опасным существом на Китии.

— Императрица Вионн. — Я смотрю на галерею, где у самых перил стоит она. Императрица улыбается, обнажив клыки. Но в её темно-красных глазах нет ни грамма тепла.

Я замер, отказываясь расшаркиваться нелепыми поклонами, которые она так обожает. Совет бросает в меня двенадцать неодобрительных взглядов, но я непреклонен.

Я больше не боюсь Высшего совета. Теперь они ничего не могут со мной сделать. Они не понимали, какое влияние я имею на военных, пока не стало слишком поздно. В том, чтобы быть героем войны, есть свои преимущества. Мои солдаты верны только мне. И Кития нуждается в нас. Кордолианская раса ничто без своей армии.

Императрица взмахнула тонкой рукой, её заостренные обсидиановые ногти блеснули в слишком ярком свете.

— Все вы, убирайтесь. Я поговорю с генералом наедине.

— Но Вечная Мать, — всхлипнул Лирон, покачав головой и позвякивая побрякушками в левом ухе. — Аккадиан — дикарь. Вы не можете…

Вионн метнулась к советнику и хлестнула ладонью по лицу, оставляя кровавые царапины. Черная струйка потекла по бледной щеке Лирона.

— Что ты себе позволяешь, дитя. Никогда не вмешивайся в мои дела.

Я закрываю глаза и глубоко вздыхаю, когда острая боль в голове усиливается. Лирон извергает поток извинений, несколько раз кланяется и пятится назад. Остальные советники поспешно следуют за ним.

Мы все знаем, кто обладает истинной властью на Китии. С тех пор как скончался император Илхан, влияние Вионн распространилось повсюду. И её сила множится, как миллиарды личинок ксарджеков, которых невозможно остановить.

Отвратительная женщина.

Когда зал опустел, императрица схватилась за перила и перепрыгнула через них на нижний этаж, приземлившись передо мной с развевающимися вокруг нее свободными одеждами. Её дикие непокорные волосы потемнели с возрастом, а стоило ей подойти ближе, я замечаю слабые морщинки вокруг её глаз и рта.

Независимо от своего могущества, вечная императрица не в силах победить время.

— Я разочарована в тебе, Тарак. Никогда не думала, что именно ты из все кордолианцев привяжешься к низшему виду. И показывать свою слабость перед Высшим советом? Вы стали настолько мягкотелым, генерал?

— Что тебе нужно, Вионн? — Я замираю, когда она останавливается прямо передо мной. Она настолько близко, что чувствую её теплое дыхание на своем лице.

— Я желаю знать, что происходит в твоей упрямой голове, генерал? Ты знаешь, что наш вид вымирает. Что за последний репродуктивный цикл не родилось ни одной женщины. И ты утаиваешь важную находку, от которой может зависеть наше выживание. Репродуктивно совместимая женщина. Твоя проблема в целибате, мальчик? Неужели воздержание затуманило твой разум? Знаешь, я могу помочь тебе с этим. — Она проводит пальцами по моей щеке, касаясь длинными ногтями кожи. — Почему из всех мужчин, которых я возжелала, только ты остался невосприимчив ко мне? Ты неполноценный, генерал?

Я скрипнул зубами, когда её едкий аромат окружил меня. Резкий и приторный, бледная имитация сладкого аромата Эбби. Императрица подалась вперед и провела черным заостренным языком по моей щеке.

— С тех пор как умер Илхан, я ни с кем не испытывала настоящего удовольствия. Тебе не хуже меня известно, что нынешнее поколение мужчин не то, что было раньше. По сравнению с жесткими военными, нашими защитниками, обычные гражданские кажутся мягкотелыми мальчиками. — Она накрывает ладонью ширинку на моих брюках, сжимая когтистыми пальцами член. — С другой стороны, ты стал бы для меня подходящей парой.

Она поглаживает мой член через тонкую ткань брюк и с отвращением фыркает:

— Досадно. Даже не шевельнулся. Возможно, тебе нравится другой пол, мальчик? Или, возможно, ты желаешь свою человеческую женщину. Ты бы охотно разбавил кордолианский генофонд этой грязью? Почему, о почему, все мужчины, завидев женщину, ведут себя как безумцы? Даже мой дикий сын сошел с ума.