Айрин. Искра (СИ) - Гуйда Елена Владимировна. Страница 3

— Не на-до ме-ня злить! — по складам, как полоумной, растолковал Шерринг. Но это он, кажется, пытался справиться со вспышкой своего гнева. — Я хочу по-хорошему договориться.

— По-хорошему — это когда запирают в четырёх стенах и оставляют выбор: или согласиться, или… согласиться? — решила я уточнить полупридушенно.

И зачем, спрашивается? И так же понятно всё. Молчала бы тихонько, пока светлость не остынет. Так нет же. Язык мой — враг мой. Молчать не умею с детства. Это, к слову, вторая причина, по которой меня… хм… недолюбливают.

Светлость остывать не спешил.

— Сама виновата! — процедил он так, что мне захотелось взвыть.

Я и глазом не успела моргнуть, как мы оказались лицом к лицу. Чёрт, даже его одеколон и кисловатый запах местного вина не забивали запаха стоялой воды.

Меня снова замутило. Слава всем богам, что я сегодня ничего не ела. Иначе бы точно продемонстрировала, как именно отношусь к его заманчивому и щедрому предложению.

— А ведь не так мне и нужен договор… — протянул лорд, обдав горячим дыханием мою шею. — Кто что узнает? А если и узнает, кому какое дело?

Кажется, Верховной его уже не напугать…

Рука бесцеремонно облапала мою грудь, сползла на талию и, сжав бедро, начала поднимать юбку.

И тут меня накрыла паника. Я рванулась — конечно, безуспешно. Потом ещё раз… в груди начало жечь. По телу прошла судорога, а за ней волна жара обожгла пальцы.

Честно, я как-то не очень поняла, что дальше произошло. Свечи полыхнули с такой силой, что пламя лизнуло потолок, и, оплавившись до самого основания, стекли на стол лужицей воска. Лопнули магические путы. Лорд остолбенел. А я, решив, что подобного шанса мне больше не предоставится, схватила со стола кувшин и со всего маху огрела им Шерринга по голове.

Мгновение — и лорд, как простой смертный мужик, закатив глаза, осел к моим ногам.

Чёрт! Убила? Точно убила.

Обняв кувшин, словно это он был во всём виноват и мог сбежать с места преступления, оставив со всем разбираться меня, я осторожно переступила через лорда. Нужно бежать. Иначе скоро его светлости хватятся и меня отправят на костёр. Это ему всё можно и всё прощается, а мне…

Я сделала пару шагов к двери, но… чёртова совесть… Вернулась, присела и приложила два пальца к шее так, как учила меня мать. Затаила дыхание, взмолившись всем богам… И облегчённо выдохнула. Жив.

Но это совсем никак не означает, что стоит здесь задерживаться. Скорее наоборот. Раненые на голову лорды страх какие злые бывают.

Я быстро обшарила его карманы и несказанно обрадовалась, найдя там ключ и — за нанесённый моей персоне ущерб — приятную такую компенсацию в виде туго набитого монетами кошеля. Хоть какая-то польза с Шерринга всё же была.

— Спасибо за вашу заботу и поддержку, ваша светлость, — сердечно поблагодарила я, выпрямившись. — Век не забуду, что вы для меня сделали.

Сунув кошель за пояс, я рванула к двери со всей прытью, на которую была способна. Оказалось, что не очень-то и способна. Потому как то ли из-за дневного поста, то ли из-за пережитого кошмара меня качало, будто хронического забулдыгу, руки тряслись, а во рту отчего-то присутствовал привкус палёных перьев.

Даже в замочную скважину ключом попала не с первого раза, а только когда перевела дыхание и тряхнула головой. Не то чтобы это очень мне помогло, но хоть комната вальсировать перестала. Я наконец справилась с замком и вылетела из комнаты, закрыв её на ключ. Представила, как лорда утром из этой самой комнаты будут добывать, и на душе полегчало.

В коридоре, слава всем богам, никого не оказалось. Может, получится прошмыгнуть мимо зала в сени? А там через кухню к Тариму.

Тётка Валена матери должна осталась. Когда мать её сына этой весной чуть не с того света вытащила. Вдруг помнит и если не поможет, то хоть не сдаст.

Решено.

Но успела я пройти только мимо двух дверей, как на лестнице послышались тяжёлые шаги, громкие пьяные споры и девичье хихиканье. Чёрт! Кажется, охрана лордовская тоже почивать изволила. Я завертела головой в поисках выхода. Возвращаться к бессознательному лорду и далеко, и страшновато, бежать — некуда, потому я, скорее от отчаянья, чем на что-либо надеясь, толкнула первую попавшуюся на глаза дверь. Но та неожиданно открылась сама, и меня инерцией внесло прямиком в комнату.

По пути я кого-то чуть не сшибла с ног, зацепилась носком сапога за половик и едва не вылетела в окно. Но сегодня явно был мой день, потому как вылететь мне не дали, галантно придержав за пояс.

Отлично! Я развернулась и встретилась глазами со своим спасителем. Он к тому времени отпустил мой пояс и отступил к выходу, где и стоял, опершись на уже закрытую дверь и скрестив руки на груди.

Чужак. Видимо, проездом, такие у нас надолго не задерживаются. Переночевали — и утром только пыль на дороге за ними.

Я мазнула по нему взглядом, отметив высокий рост, широкие плечи и нетипичный для этой местности цвет волос — как спелый мёд. Глаза красивые, цвета лесного ореха, а ресницы как у девушки, длинные и пушистые. Ровный нос, плотно сжатые губы… Верхние пуговицы чёрной рубашки из дорогого сукна расстёгнуты…

Я даже засмотрелась невольно.

— Как это..? — начал мужчина, но шум в коридоре усилился, и я, приложив палец к губам, скомандовала:

— Тс-с-с-с!

Кажется, такой наглости он от меня и вовсе не ожидал, потому как действительно замолчал, притом прямо так — с открытым ртом. А я прислушалась к шуму в коридоре.

Только бы не решили поинтресоваться, не нужно ли чего лорду Шеррингу.

Хотя это уж вряд ли. Светлость точно дал особые распоряжения на сей счёт и если сейчас не очухается и не начнёт барабанить в дверь, то никто меня не хватится.

Гомон за дверью стих, и я облегчённо выдохнула, плюхнувшись на подоконник.

— Фуф!

— Это всё, что вы мне хотели сказать? — насмешливо поинтересовался незнакомец.

Ой, как-то некрасиво получилось. И я поспешила исправиться.

— Спасибо! Вы только что спасли мне жизнь! — с чувством и от души поблагодарила я.

— Всегда пожалуйста. Что-нибудь ещё? — ехидно полюбопытствовал спаситель.

— Нет! — мотнула я головой, но после передумала и кивнула: — Да! Можно воспользоваться вашим окном?

Незнакомец снова вскинул бровь, но ответил:

— Если это вам так необходимо…

Наверное, он что-то ещё хотел добавить, но главное я услышала и дальше тратить время была не намерена:

— Спасибо! — перебила я его уже во второй раз и тут же развернулась и свесилась в открытое окно. — Тарим! Тарим, где ты там?

— Тут я, — откликнулся мой старый друг, пристроив лестницу как раз на два окна левее. — А ты…

— Потом. Сюда её тащи!

Тарим, благо, вопросов более задавать не стал, и через пару мгновений лестница уже упиралась в окно комнаты чужака.

— Ещё раз спасибо! — решила я быть вежливой, вылезая в окно. — Если вам когда-нибудь понадобится моя помощь — не стесняйтесь.

— Непременно! — как-то задумчиво и ошарашенно пробормотал мужчина, даже не сдвинувшись с места.

Но я уже не слушала, быстро спускаясь по приставной лестнице — вниз, к свободе, и подальше от лорда Шерринга.

— Куда теперь? — спросил Тарим, едва я спрыгнула с последней ступеньки на землю.

Я втянула стылый весенний, с дымком и запахом конского навоза от сарая, воздух свободы — и честно призналась:

— Пока не знаю, но здесь оставаться точно не хочу!

И мы не сговариваясь сорвались на бег.

Через полчаса и всю деревню перебежками, дабы никому на глаза не попасться, мы с Таримом сидели в доме кузнеца и уминали мясную похлёбку под свежий пирог со щавелем и яйцом. Никто во всём мире не готовил этот пирог лучше, чем тётка Шарина. И это было чуть не единственное за последние три недели, что меня действительно порадовало.

Невысокая, маленькая черноволосая женщина с добрыми карими глазами сидела напротив оголодавших и довольных собой нас с Таримом, и смотрела на меня, как на приговорённую к смерти.