Темный Империум: Чумная война (ЛП) - Хейли Гай. Страница 52

Передвижение в составе групп Адептус Астартес не было для него чем-то диковинным, ибо он был солдатом Ультрамара, а связь между правящим этими владениями Орденом и субъектами сектора была крепка. Несмотря на это, он никогда не находился с ними на расстоянии прикосновения, которое он расценивал как незначительный акт приобщения к их святой сущности. Он даже и представить не мог, что в один день он сможет подняться в это место на руках ангелов.

Они достигли вершины наклонившегося блока бетона. Неумолимый Сикариус разбежался и прыгнул на крышу другого здания, его воины тут же последовали за ним. На протяжении нескольких секунд Деворус находился в полёте. Он успел бросить взгляд на тёмный каньон, что простирался под его ногами.

Их приземление сопровождалось шипением амортизаторов. Оправившись после прыжка, они продолжили своё забег, не придавая подобным прыжкам никакого значения.

Сикариус остановился у покорёженной балюстрады башни. Раньше на этой террасе располагались сады, заполненные ухоженными кустами и красивейшими деревьями, что покоились в красоте Ультрамарской архитектуры под защитой специальных стеклянных панелей. На данный момент вся терраса была устлана бетонной пылью. Трава почернела, бассейны и фонтаны опустели, а благородные деревья не подавали никаких признаков жизни. На одном из деревьев висел одинокий зелёный лист, что постоянно дёргался из стороны в сторону. Это дерево выжило. Пока оно живо, Тирос всё ещё может возродиться. Он молился о том, чтобы так и произошло.

‘Майор, ’ – сказал Сикариус. Он указал своим закованным в керамитовую перчатку пальцем вниз.

Деворус моргнул. Лист потерял для него любое значение. Он тут же посмотрел туда, куда показал капитан.

В этот момент они рассматривали сердце города. Собор был самым впечатляющим зданием во всём поселении, чей двуглавый орёл гордо взирал на полуразрушенные постройки. Потолок нефа обрушился практически по всей его площади, а одна из башен собора превратилась в руины, но орёл выстоял. Гордый и непоколебимый, его клювы метили в небо, а крылья укрывали стены собора в оберегающих объятиях.

Деворус видел, как погибает эта площадь. Как только он прибыл на Парменио, это место было апогеем порядка. На нём также произрастало множество деревьев, под которыми в солнечные дни для занятий могли собираться ученики схолы. Он видел, как первые бомбы уничтожили всё это величие. Он видел, как стреляющие по врагам лазерные батареи освещают это место в ночное время. Он видел, как бомбы пробивали крышу собора и заполняли помещение огнём.

Теперь же эта некогда величественная постройка выглядела совершенно иначе. Её окружали такие же изуродованные здания с выбитыми окнами. Война стёрла труды человека в мгновение ока. Мраморные плиты отвалились со стен, оголив мрачную и уродливую правду. В городе, что находился в самом сердце войны, любой предмет или существо являл своё истинное лицо.

Площадь вновь претерпевала изменения. На ней толпились десятки тысяч людей. Истощённое население вновь шагало под открытым небом без страха смерти. Небо было укрыто облаками, но это были обычные облака, что приносили с собой дождь, а не отравляющую слизь. Люди стояли на больших грудах бетонных обломков, держа в руках свечи и фонари, что делали их похожими на тысячи звёзд, находящихся под охраной богов. Перед фасадом в виде аквилы на золотом троне восседала девочка, что была окружена почётной стражей из Сестёр Битвы. Толпа молчалива наблюдала за ней. Война не изменила её так, как она изменила всех остальных людей. Взрывы и стрельба на Гекатоне утихли, а воздушные суда улетали прочь, будто не желая прерывать церемонию рокотом своих двигателей.

Девочка сидела на троне с крайне уставшим видом. Одна из Сестёр начала говорить. Иоланта? Она стояла слишком далеко от него, чтобы он мог разглядеть её лицо, но её голос, подобный кличу ястреба, был слышен на расстоянии многих километров.

Иоланта говорила о спасении.

‘Это та девочка? ’ – спросил Сикариус. Его рычащий голос заставил Деворуса занервничать.

Он не мог говорить, ибо чувствовал себя в ловушке. Он едва кивнул.

Сестра Битвы не смогла закончить свою речь – девочка прервала её своим жестом и начала говорить. Она прервала её речь так, будто она совсем не слушала всё то, о чём говорила воительница, вместо этого выискивая кого-то в тишине.

Иоланта резко остановилась. Девочка встала с трона и указала рукой на кого-то из толпы.

‘Среди нас есть один человек, ’ – сказала она. Её голос был практически неуловим, но все слышали её слова своими сердцами. ‘Среди нас есть тот, кто спустился со звездного неба и принёс надежду. ’ Деворус сопротивлялся желанию упасть на колени. Он понял, что совершение подобного поступка могло быть крайне опрометчивым перед его компаньонами.

‘Он здесь, ’ – сказала девочка.

Толпа расступилась перед мужчиной, оставив его стоять в одиночестве. Для Деворуса он был всего лишь очередным бедолагой в оборванных одеждах. Он повернул свою голову чтобы взглянуть на реакцию Космических Десантников.

Сикариус напрягся. Его броня начала отражать всю ту агрессию, что зарождалась в нём.

Толпа расступилась перед мужчиной, что начал идти в сторону кучи камней, на которой стоял трон. Он склонился перед девочкой, что встала и прикоснулась к макушке его головы своей рукой.

От этих действий мужчины и девочки вся толпа начала перешёптываться. Нарушая тишину лишь шорохом своих лохмотьев, люди со свечами склонились вслед за избранным.

‘Император защищает, ’ – произнесла она.

‘Император защищает, ’ – повторила за ней толпа. Их слова больше походили на какое-то бормотание, что было переполнено жалостью и тоской.

Мужчина поднялся на ноги, после чего повернулся к толпе.

‘Меня зовут Фратер Матьё, ’ – начал он, говоря голосом таким же чистым, что и у Иоланты. ‘Я – милитант-апостол на службе Примарха Робаута Гиллимана, последнего, Мстящего Сына, Лорда Командующего Империума и Имперского Регента. ’ Он глубоко вдохнул. Даже на таком расстоянии Деворус мог почувствовать переполняющую его радость. Этот мужчина хотел поделиться ей.

‘Я узрел чудо, ’ – сказал он, после чего указал на девочку. ‘Император здесь. ’

Сикариус усмехнулся, нарушив накрывшую их тишину. Деворус вытирал слёзы, что текли из его глаз.

‘Примарху это понравится, ’ – сказал Сикариус.

Глава семнадцатая

Сбор на Парменио

Население планеты пребывало в благоговейном ужасе от того, какие высокопоставленные чины прибывают на планету. Повсюду были слышны приказы, речи и объявления. Тирос, поставленный на колени войной, восторгался от спасения и примарха, что собирался ступить на землю их мира. Два чуда за один день – не каждое сердце в состоянии выдержать подобные вещи.

После того как все помпезные приготовления были окончены, а улицы Тироса были частично освобождены от уродств, вечерний холод укрыл поражённую болезнями поверхность Парменио своим одеялом. После этого Гиллиман нашёл время для того чтобы переговорить со своими офицерами: недавно вступившим в должность Тетрархом Феликсом из отряда Веспатор и Капитаном Виктрикс Гвардии Като Сикариусом, героем Ультрамаринов. На совещании также присутствовали Малдовар Колкан из Адептус Кустодес, а также Сестра-Командующая Беллас из Сестёр Безмолвия. До них здесь стояли многие люди. Чудовищное количество различных высокопоставленных лиц. Генералы Астра Милитарум, старшие принцепсы Коллегии Титаника, магос домини из Адептус Механикус, а также десятки других высоких чинов из различных организаций Империума. Большая часть из них провела разговор с Гиллиманом сразу после его высадки – их дела не могли ждать, а Гиллиману требовалось поговорить со всеми. Более того, ему требовалось мнение тех умов, что не были подвержены влиянию религии. Из всех стоящих сейчас на стене лишь Беллас была верующей, но примарх верил в то, что она сможет оставить её религиозные суждения за пределами этого совещания.