Без выбора (СИ) - Кистяева Марина. Страница 20

Вита всё сильнее сжимала сумочку.

А вот и целый кинокомплекс. Роман выбрал не торговый центр с кинотеатром в зоне развлечения.

Они поднялись по лестнице, автоматические двери услужливо распахнулись перед ними. В фойе толпились люди, слышался шум и гам.

- Нам сюда, - Вита даже не заметила, как её рука снова оказалась захваченной ладонью Романа.

Она посмотрела на барную стойку. От попкорна и колы она не отказалась бы.

- Рома, а…

- Всё будет.

Он повел её в сторону, потом открыл серебристую дверь, за которой их встретила очаровательная, миловидная девушка в синем галстуке и таких же балетках.

- Добрый вечер, Роман Дмитриевич, - сдержанно улыбнулась она. – Добрый вечер, Виталина.

Их знали поименно…

Что-то не так.

В чем подвох?

И лишь взглянув на пустые кресла в зале, Вита поняла, что задумал Роман.

Свидание. В кинотеатре. На последнем сеансе. Только он и она. Больше никого.

Тем временем, сотрудница продолжила мило щебетать:

- Всё готово, как вы и просили.

- Отлично.

Вита молчала. Слов не было. Они растерялись сразу после того, как Вита перешагнула порог.

Это был вип-зал, небольшой. Рядов было около десяти, с большим расстоянием друг от друга, по семь-восемь кресел. Всё для удобства просматривающих, чтобы не отвлекаться на соседей. Кресла кожаные, большие, наверняка очень удобные, с мягкими подлокотниками.

При других обстоятельствах Вита непременно обрадовалась бы – она и её спутник одни в целом кинозале. Романтика! Но не сегодня и не с Багровским.

Она не знала, как поступить дальше. Развернуться и уйти? Глупо и по-ребячески.

- Вита, пойдем.

Рука Романа нашла её руку и потянула.

- Отпусти меня, - прошипела Вита сквозь сжатые губы, привлекая внимание мужчины.

- Что не так, Губастая?

- Всё не так! – она старалась держаться и не повышать голоса. – Здесь больше никого нет!

- Я в курсе! – кажется, он тоже разозлился. – Только ты и я.

- Я хотела в обычный зал, Рома, с кучей народа, с толкотней, с попкорном…

- Да будет тебе этот чертов попкорн, что ты на нем зациклилась!

Он всё же потянул её за собой, и ничего не оставалось делать, как подчиниться.

- Если ты ещё раз назовешь меня Губастой, я встаю и ухожу, - цепляясь за последнюю ниточку, бросила Вита, а у самой непонятно отчего подкосились ноги.

В голове мелькнула крамольная мысль: Багровский всё организовал для неё. Чтобы ей было комфортно. Какая девочка не мечтает о подобном? И вроде бы Вита готова признать, что ей даже немного, но понравилось. Тогда почему в груди всё переворачивается и царапает изнутри?

Роман проводил её к предпоследнему ряду и усадил посередине.

- Сиди. Просто сиди, Виталина, - сквозь зубы проговорил он, и его кадык нервно дернулся. – У тебя талант, девочка. Выводить меня из себя одним словом. Нравится меня злить? Не советую и дальше продолжать, за последствия не ручаюсь, ты же меня понимаешь? О чем я.

Он наклонился, поставив руки на подлокотники по обе стороны от девушки, таким образом заключив её в плен. Вита замерла, опасаясь шумно дышать. Несмотря на расстояние между ними, ей почему-то стало казаться, что, если она вздохнет поглубже, то её грудь соприкоснется с грудной клеткой Романа. Внезапно Вита почувствовала, как соски напрягаются, превращаясь в горошинки. Покалывают, упираясь в кружево бюстгальтера. Эти ощущения были настолько новы для Виты, что она растерялась ещё сильнее.

И что это такое?

Роман продолжал буравить её взглядом, в который вложил всю злость, даже бешенство, испытываемое им. Вита сильнее вжалась в спинку кресла. Он ей ничего не сделает, страха не было, было что-то другое, куда более сильное, что никак не вписывалось в её восприятие.

Она ничего не ответила Багровскому. Тот оттолкнулся от подлокотников:

- Буду через две минуты.

Почему Вита не сомневалась, что он не задержится ни на секунду?

Ей удалось отвлечься от нехороших мыслей спустя полчаса после начала сеанса.

Девушке предоставили всё: и попкорн, и колу, и ещё какие-то сладости. Отсутствовали лишь чипсы. Принесли и легкий плед на тот случай, если у неё замерзнут ноги.

- Зачем… Не стоит, - ей стало неудобно, и она попыталась вернуть плед сотруднице. Та улыбнулась.

- Я положу на соседнее кресло. На всякий случай.

Роман молчал. Как вернулся – ни слова, за что Вита мысленно поблагодарила Небеса. Разговаривать с ним - как ходить по минному полю. Пока у них плохо получалось вести диалог.

Погас свет, начались титры к фильму, и у Виты всё внимание переключилось на происходящее на экране. Сюжет мгновенно увлек её, но через некоторое время Вита незаметно заерзала. Что-то отвлекало её, доставляло дискомфорт. Она не знала, что автоматически в зал включилась легкая подача воздуха от кондиционера.

Вита оторвалась от экрана, увидев, что Роман встает. Сердце тревожно защемило. Ей не хотелось уходить. Возможно, Багровскому фильм не интересен, и он решил их увезти? Она не успела ничего спросить вслух, увидела, как Роман берет плед, разрывает упаковку и достает его.

- У тебя мурашки, - негромко сказал он на её молчаливый вопрос.

Вита нервно улыбнулась. Забота от него воспринималась остро, с подвохом. Ей придется чем-то пожертвовать, подстраиваться, меняться. Почему она сама не вспомнила про плед?

Она хотела взять у Романа плед, но так и не смогла оторвать руку от подлокотника, потому что увидела, как Багровский встает перед ней, благо пространство позволяло, и опускается на корточки.

Это слишком…

Это…

Мужская рука дотронулась до её лодыжки, напрочь лишив возможности додумать. У Виты распахнулись глаза. Больше она не смотрела на экран, не до него стало. Сидящий на корточках мужчина забрал всё внимание на себя против её воли.

То ли интимная атмосфера кинозала таким странным образом действовала на Виту, то ли ещё что-то. Она потом не сможет вспомнить. Ей надо было сразу воспротивиться, сказать, чтобы Роман немедленно поднимался, перестал её трогать, дурить. Ни к чему. Что она не поведется на его уловки, но Вита упорно молчала.

Смотрела на Багровского. На его темные короткие волосы, на смуглую кожу, на легкую щетину на скулах и подбородке.

- Вита, милая, - мужская рука заскользила от её лодыжки кверху, пробираясь к колену, под платьем. Вита, как выброшенная на берег рыба, открыла рот, намереваясь втянуть в себя хотя бы жалкий глоток воздуха, а у неё ничего не получалось.

Широкая рука с легкой шероховатостью будоражила и распространяла вокруг себя феерическое тепло, непривычное, выбивающее Виту из зоны комфорта, лишая возможности говорить и двигаться.

Между тем, ладонь добралась до её колена и двинулась к внутренней стороне бедра. Сам же Роман подтянул тело и теперь находился максимально близко к ней.

- Девочка моя, да что же ты делаешь со мной… Ты хотя бы понимаешь, как на меня действуешь, Вита? А? Ни хера не понимаешь. Абсолютно, - рука сильнее вдавилась в кожу бедра. - Дай мне себя, моя хорошая, дай…

- Что…

Выдохнула Вита, абсолютно не готовая ни услышать что-то подобное, ни почувствовать жадные мужские руки на своих ногах.

Но больше всего её поразило выражение лица Багровского. Если отбросить в сторону их личную неприязнь, вражду, целый ворох непонимания, Вита сказала бы, что ему больно. Что он страдает, испытывая непонятные для неё муки. Ему тяжело. Но отчего?

Догадка настолько ошарашила Виталину, она настолько выбивалась из привычного восприятия девушки, что в неё сложно было поверить.

Неужели Роман сейчас находится в таком состоянии, потому что не имеет возможности… касаться ее?

Бред.

Вита даже попыталась мотнуть головой, прогоняя наваждение. Не получилось.

- Я хочу тебя потрогать. Немного, - в подтверждении своих слов Багровский снова погладил её бедро, распространяя тепло и сумасшедшие искры. – Не пугайся, не отталкивай меня. Я не сделаю тебе ничего плохого, Вита. Просто пусти меня к себе…