Новая история Колобка, или Как я добегалась (СИ) - Ясная Яна. Страница 52

Мирослав, возможно, еще долго бы глумился, но тут по лестнице спустился Елистратов.

— Дядя Ма-а-акс! — возопила малышня, завидев необъятную фигуру и, мигом растеряв всю благопристойность, табуном кинулась к нему, сшибая все на своем пути.

“Дядя Макс” при первых звуках трехголосого вопля втянувший голову в плечи, на момент, когда вихрь до него домчался успел взять себя в руки и распахнуть объятия в которые влезло бы еще разок по столько же.

— Ш, дети, Максим Михайлович занят, — застрожилась я и погнала стадо дальше, на второй этаж. Там есть чудесные номера прямо рядом с игровой комнатой.

Я не видела лица Мирослава за моей спиной, но отчетливо осознала, что кое-что мне надо сделать прямо сейчас, и тянуть дальше не имеет никакого смысла.

— Так, играем в “тише мыши”! — объявила я, стоило зайти в номер, и Оленька, уже навострившая косички в знакомую игровую, печально выкатила нижнюю губу. Синие глазищи заблестели, но воля наша крепка — непреклонный взгляд и девица послушно залезла на кровать рядом с братьями.

“Тише мыши” — это у нас сигнал для разговора, когда мама говорит, а дети слушают. Вырабатывался долго и мучительно, и используется только в крайних случаях. Если зачастить — перестает работать, увы. Пробовали.

Мир сгрузил наши сумки, и я жестом подманила его поближе. Возможно, всех надо было как-то к грядущему морально подготовить, но что-то на моральные подготовки у меня последние дни не было никаких моральных сил. Спонтанность и импровизация — наше все!

Я присела так, чтобы оказаться на уровне детских глаз и проникновенно завела сказочку:

— Птички мои, помните мультик про мамонтенка?

“Птички” согласно покивали. Ярик даже радостно затянул “по синему моюююю…”, но его тут же зашикали двое других. Если в “тише мыши” не слушать маму — конфет на полдник не достанется никому, а не только нарушителю.

— Помните, как мамонтенок потерялся и потом искал свою маму?

Рожицы согласно закивали.

— Искал-искал-искал — и нашел. Так вот. У нас в семье потерялся папа.

— Папа? — в один голос переспросили все трое, и я почувствовала, как за моей спиной кто-то кажется перестал дышать. Хм, мужики вообще в обмороки падают, мне пора начинать беспокоиться?

— Да, папа, — подтвердила я.

В принципе концепт этот колобчатам был знаком. Хоть и смутно. Был момент, когда обнаружив в книжке, что у детей бывают мама и папа они называли папой Адку — за неимением альтернатив. Потом, когда им втолковали, что девочка не может быть папой, что папой может быть только мальчик, эту почетную должность на короткий срок занял сторож дядя Паша. Тот, несмотря на всю любовь к моей банде, тоже не захотел почивать на таких лаврах, и дальше вопрос как-то быстро сошел на нет. “А где наш папа?” я так и не услышала, видимо, даже детям было ясно, что от такой бестолковой матери ответа искать бессмысленно. По глазам видно — сама понятия не имеет!

— Он тоже потерялся и долго-долго нас искал. И нашел.

Слова почему-то подбирались с трудом. И не столько даже потому, что тема была сложная для разговора с трехлетками. А…

Что-то царапало в груди. Маленькими коготками. Что-то просилось наружу, скапливалось в уголках глаз, норовило заблестеть на ресницах. И пока я проталкивала ком в горле, чтобы продолжить, синие взгляды переместились мне за спину, и мои умненькие деточки дошли до сути и сами.

— Это папа?..

— Да, котята, это ваш папа.

Синие глазищи сделались огромными и круглыми. А я почему-то не могла заставить себя обернуться и посмотреть на Мирослава.

— Ва-а-ау… — бесхитростно протянула Оленька.

И я, не удержавшись, таки уронила лицо в ладони и… захрюкала. Да, дорогая моя! “Вау!” — это крайне метко и очень емко!

Я поднялась, испытывая глубокое моральное облегчение от исполненного долга, и хлопнула в ладоши.

— “Тише мыши” закончились, теперь можно взять папу и показать ему игровую комнату! А еще задать любые вопросы и он на все обязательно ответит, потому что папы знают все-все-все!

И вот тут я обернулась. Безмолвный вопль “Лена, твою мать, кто ж так делает?!” читался в синих глазах, но он быстро был заглушен радостным визгом, с которым колобчата скатились с кровати и повисли на новообретенной “игрушке”.

Я только развела руками с гнусной ухмылкой. А когда за воссоединившимися родственниками закрылась дверь — рухнула на кровать и блаженно на ней растянулась.

Да-а-а. Да-а-а. Все правы! Детям однозначно нужен отец!

Чтобы мать могла вот так вот валяться и даже не испытывать за это угрызений совести!

“Совет в Филях” собрался в малой переговорной.

Присутствовали со стороны “Тишины” — Макс и я, с “Азоринвеста” — Мир, с трудом выцарапанный из цепких детских ладошек, Бронислав и Ольга. Она, кстати, пыталась подать голос в защиту Славика, но мужики были непреклонны: наказан! Так что пусть сидит, охраняет Ирину свет Борисовну, и не жужжит.

Бронислав держал слово. Отчет о проделанной работе был достаточно скромен:

— В списке проживавших в интересующих нас домиках одно имя повторилось четыре раза, еще три имени — трижды, все остальные упоминаются один-два раза, вот список, — Бронислав протянул Максу листок, тот беглым взглядом окинул список из пятнадцати фамилий и передвинул его ко мне. — Семь раз из двенадцати бронирование осуществлял один и тот же администратор, в в первые дни после того, как открывалось бронирование. Викентьева М.

Ритка. Да чтоб вас всех! Ритка! Маргарита Леонидовна Викентьева, стальной характер, железная хватка, нарадоваться на нее не могла — надежнейшая сотрудница!

Максу, в отличии от меня, некогда было развозить сопли по морозу, он думал о настоящем:

— А остальные пять случаев?

— Все равно это бронь в день открытия бронирования, Максим Михайлович. Видимо, те случаи, когда их человек не смог поменяться сменами и попасть на первый день — тогда они звонили и бронировали место общим порядком.

Да, Ритка часто менялась сменами. Какая-то там хитрая система взаимовыручки и девчонок была. Я не возражала. Настаивала лишь на том, чтобы меня предупреждали заранее… Может, зря это? Может, стоило требовать жесткой трудовой дисциплины и соблюдения рабочего графика?..

— Еще есть две пометки о случаях, когда брони были сдвинуты. Сперва одна из трех избушек оказывалась занята посторонним клиентом, а через некоторое время, в смену Викентьевой, происходила рокировка, и первоначальный клиент переезжал, а освободившееся место занимал кто-то из списка, — Бронислав выглядел серьезным и сосредоточенным.

Я задумчиво изучала фамилии гостий, снимавших заветные избушки. Вот что странно: мне казалось, ведьмы должны быть не последними людьми в городе.

С магией-то, считай, легче строить карьеру, чем без, не?

Там на глаза удачно кому-то попадешься и запомнишься, тут сопернику бумажку нужную потерять поможешь… И готово: образ наиболее компетентного сотрудника сформирован. И это я чисто о мелочах говорю.

А между тем, фамилии в списке мне сплошь незнакомые.

— Ладно, — Макс поднялся над столом хмурой глыбой. — Предлагаю съездить к госпоже Викентьевой и на месте получить у неё разъяснения. А там разберемся.

— Согласен, — Мир тоже встал. — Два свидетеля — лучше, чем один. Тем более, с блоком.

Бронислав поднимался со старческим кряхтением и неохотой, изображая из себя разбитого параличом дедушку-инвалида, и я тихо порадовалась, что женского персонала на базе нет. “Дедушка” Бронислав грозил серьезным ущербом моему авторитету — удержать девок от безудержной кадрежки я бы не смогла.

Господи, хоть бы он был женат!

— Да, — добавил Бронислав, не подозревая, к счастью, о моих страданиях. — Я видел на улице камеры. Как долго у вас хранятся записи? С двадцать первого декабря могли остаться? Хорошо бы просмотреть, Елена Владимировна. Может увидите кого знакомого, что любопытное.

Мужчины вышли, а я отстала, задумавшись о бренном: как бы это мне так организовать питание колобчат и примкнувших к ним товарищей, чтобы не браться за готовку самой? По всему выходило, что никак.