Новая история Колобка, или Как я добегалась (СИ) - Ясная Яна. Страница 55

— Первые сорок лет самые сложные в жизни мальчика, — прокомментировала я известной фразой.

— Да-да, — активно покивала двойняшка, которая судя по физиономии, и про себя могла бы много чего интересного рассказать, но пока что наслаждалась тем, что сдавала с потрохами братца. Семейка! — Но вообще, как ни странно, он у нас в семье самый обаятельный. Собственно, поэтому ему всегда все с рук и сходило, даже все черепа и прочие извращения. И в школе его учителя обожали не благодаря, а вопреки. И в университете строгие совковые дамы души в нем не чаяли, и “татушки” не помеха. Да и вообще по жизни…

— Да, я заметила что-то такое, — пробормотала я себе под нос, и Ольга хмыкнула.

— Но ты не подумай, он не бабник, хоть по виду и не скажешь. У него наоборот с женщинами как-то не складывается. Вернее, не то, чтобы не складывается, а…

Она примолкла, подбирая слова, а я затаилась, не желая выдавать излишний интерес к подобным сплетням, но и отчаянно желая услышать, что же она расскажет.

— Просто по жизни до сих пор ему было интересно что-то другое, а не эти ваши все отношения, — наконец нашла слова Ольга. — Ему надо, чтобы так раз — и в омут с головой, и чтобы ух!

— Ага, заиметь трех трехлетних детей после одной случайной ночи, — философски поддакнула я. — Куда уж более “ух!”.

— Вот, — Шильцева не оценила сарказм, а наоборот возрадовалась. — Именно! Чтобы драйв, кипиш, и непонятно, что со всем этим делать, но делать что-то надо!

Что ж, затусить с девицей в истерике, которую только что спас от насильников вполне вписывается в концепцию драйва и кипиша!

А на вид все же такой приличный мальчик.

Сейчас. А не в восемнадцать. И не четыре года назад…

Я подумала сама себе “ой, все!” и вернулась к делу, оставив Ольгу одним глазом косить на меня с непонятным умилением, а другим продолжать участвовать в бурной семейной жизни чата.

Всего я выбрала двенадцать человек, которые двадцать первого декабря приехали отдыхать в домиках вокруг Источника.

Знакомых лиц среди них было мало — я узнала только одну, журналистку, корреспондента областной газеты и достаточно известного в городе блогера. Еще двоих помогла идентифицировать функция распознания фото в поисковике. Одна оказалась индивидуальным предпринимателем, владелицей нескольких магазинов и периодически мелькала в разномастных рекламных кампаниях; вторую выдали соцсети — эффектная дамочка активно выкладывалась в Инстаграм, Фейсбук и черт знает где еще.

Если не учитывать ту блондинку, которая у меня смутно ассоциировалась с городской администрацией, выходила треть.

Ладно, может, Макс еще кого узнает. Ну и возможности службы безопасности “Азоринвест” вряд ли исчерпываются гуглом.

С чувством выполненного долга я заварила чай (пакетированный, ужас-ужас, пьется только на работе, чтобы ни дай бог случайно не увидела Адка, а то убьет), поставила перед Ольгой ее чашку и подошла к окну.

За окном бурлила жизнь: Аделаида Константиновна вывела на прогулку вверенный её попечению зоопарк, в составе трех колобчат, двух охранников и одной ведьмы, которую осторожная моя, очевидно, боялась выпускать из виду.

Выкатившись на улицу, мои детки первым делом ринулись делать “снежных ангелов” на газоне. Дома им такого удовольствия не перепадало, дома везде машины, собаки и другие дети — куча конкурентов, словом, а тут простор и целина, сколько счастья в одни руки!

Глаз зацепился за движение на заднем плане.

Автомобили смешанной оборотнево-альтеровской ударной группы героев появились на въезде, и почти сразу скрылись, загороженные воротами, чтобы через минуту снова появиться в поле зрения, вырулив на парковку.

Я нахмурилась: что-то мне подсказывало, что если бы возвращались с уловом, хоть один бы да позвонил, похвастался бы. А раз нет…

Я вытянула шею, рассматривая момент выгрузки из машин, и оказалась права: Риты Викентьевой там не было. Они вообще вернулись тем же составом, что уезжали — что, само по себе, конечно, радовало. Но…

Мужчины, о чем-то с серьезными лицами переговариваясь, пошли по дорожке к теремам, вывернули из-за елок — туда, где нагуливала аппетит перед ужином гоп-компания.

Я гнусно захихикала: со второго этажа было отлично заметно, как мгновенно сориентировавшийся Макс грамотно сдал назад, оставив на острие атаки шедшего рядом Мирослава, и с выражением лица “нафиг-нафиг” слинял в задние ряды, ровно за секунды до того, как синицы заметили взрослых.

Многоголосое “А-а-а-а!” досталось целиком и полностью Миру, который, наоборот, радостно склонился навстречу разноцветной волне зимних комбинезончиков и расставил руки.

Я прижалась виском к стеклу и смотрела вниз, чувствуя, как губы сами собой, абсолютно неконтролируемо расползаются в улыбке.

Зеленый, броской жизнерадостной расцветки, комбинезончик подлетел в воздух сперва слегка, а потом как следует — сопровождаемый полным восторга воплем.

Стасик приземлился в руки Мирослава, обвиснув всеми конечностями, как котенок — и тут же изо всех сил ими задергал, требуя повторения развлекательной программы.

Мир засмеялся и снова подбросил старшенького.

Снизу, в районе его колен, скакали Ярослав и Олька, требуя внимания, увеселений и власти над миром.

Развлекуха зашла на второй круг, когда господин Азор решил, что пора бы внести изменения в программу, и моё сердце оборвалось и покатилось куда-то со второго этажа по ступенькам в преисподнюю (хотя раньше они туда не вели) — Мирослав бросил дитятю не вверх, а в сторону.

Нет, мозг понимал, что… Да всё мозг понимал — он просто понимание это до инстинктов донести не успел, и когда поймавший Стаса Бронислав стал мне виден из-за елки, я успела благополучно умереть.

— Что они творят! — свирепая реплика Ольги сопроводила полет второго комбинезончика — вместе с абсолютно счастливым содержимым, само собой.

Я придержала Радомиловну, рвущуюся к окну:

— Погоди… Всё, третий пошел. Можешь орать! — великодушно пропустила её к окну, и от души хлебнула из кружки остывшего чая.

А зря я коньяку в кабинете не держу, вот зря!

Душевное равновесие и так восстанавливалось, но с коньяком дело пошло бы быстрее.

Ольга посмотрела в окно (там летали дети, но невысоко — к осадкам, видимо), посмотрела на меня:

— Но… почему?!

— Что — почему? — я вздохнула, и прекратила придуриваться, — Оль, вот ты веришь, что они их уронят? И я не верю. Так что…

Я допила остатки чая одним глотком и прошла к шкафу — там у меня было небольшое чайное НЗ на всякие непредвиденные ситуации.

— К тому же, — я отлила в кружку воды из бутылки, ополоснула, вытерла насухо салфеткой и убрала кружку на место. — Твой дорогой брат еще не знает, что он только что вменил себе вот этот вот фитнес в обязанность. Я его пока просвещать не буду, а там пусть сам выпутывается!

Телефон зазвонил и не дал мне развить эту мысль, исполненную глубочайшего коварства и вероломства.

— Спускайся ужинать! — мурлыкнул Мир, и я на слух определила, что он улыбается. — Твой подельник шашлыки приготовил…

— Какой подельник? — очень убедительно изобразила я голосом недоумение и удивление.

— Ну, этот. Раколов! — ухмыльнулся мне в ухо Азор и отключился.

И моё артистичное, выразительное, отображающее пару десятков оттенков эмоций фырканье пропало зря.

Ну, ничего, я ему потом на бис повторю!

Внизу разворачивалось действо: Филлипыч священнодействовал над мясом. Остальные мужики стояли над ним с видом чрезвычайно одухотворенным, и осуществляли моральную поддержку.

Хорошо, что предусмотрительная и многомудрая Ада угнала колобчат ужинать в цивилизации, за столом: аромат стоял такой, что хотелось немедленно Родину продать за ради того, чтобы быть допущенной к его источнику.

Я воздержалась, и не напрасно — Игорь надрезал ножом пилотный кусок, внимательно его рассмотрел, и объявил:

— Всё, готово!

Шампуры с горячим, сочным мясом пошли по кругу. В первую очередь — Ольге и мне (причем ей — первее, у-у-у, павлин, уже хвост перед гостьей распустил!), потом Максу и Азорам.