Его Медвежество и прочие неприятности (СИ) - Мун Эми. Страница 41

- Я слушаю, родная, - перетянул к себе на колени.

- Это касается Дорис. Я бы хотела найти и наказать ее обидчиков. А еще в замке… де Моублэйна остался мужчина, который ей нравился. Вильям. Помощник конюха.

Всего лишь просьба – но для него это был приказ, равный приказу короля, а может и выше.

- Кто ее обидел?

- Я не знаю…

Бьерн мысленно выругался. Он мог многое, но приказать говорить на столь трудную тему? Не сделать бы хуже.

- И она ничего не говорит мне, - горько закончила Лери, - почему?

Его маленькая красавица так искренне переживала за свою подопечную. Заботилась о ней, как должно заботиться хорошей госпоже о тех, кто делает жизнь легче. Бесконечно нежно Бьерн приподнял опущенное личико и заглянул в лазурно-зеленые омуты.

- Наверняка для нее это до сих пор трудно. И я не знаю, как бы поступил сам, но точно не требовал бы правды сию секунду. Возможно, твоя служанка захочет поговорить позже. А что касается Вильяма… Я пошлю проверенного человека разузнать о нем, однако заставить мужчину прийти сюда против воли – толку будет мало.

Он мог говорить с ней о чем угодно. Рассказывать о тяготах прошлых походов, собственных мыслях - вообще о любой мелочи, что зацепила внимание или показалась забавной. Это было легко, как и признавать свое бессилие в некоторых вещах. И лишь одно колючей отравой сидело под языком, и его нельзя было вытолкать.

Оставить прошлое в прошлом… Но как это сделать, если мысли снова и снова пачкаются о грязное пятно собственной ошибки?

Он обвел мягкие губы большим пальцем и припечатал ласку поцелуем. Лери улыбнулась, но в глазах таилась грусть. Невыносимо видеть жену такой! Бьерн поклялся себе, что найдет того ублюдка, что посмел прикоснуться к служанке и сдаст его в королевскую пыточную. Старый Шанс выдавит из негодяя жизнь по крохотной капле, заставляя молить о смерти. Но сейчас маленькую лэрди нужно отвлечь.

- Мне тоже хотелось бы с тобой кое о чем поговорить, Лери.

Девушка удивлено охнула, когда он поднялся, и, все так же удерживая ее на руках, пошел к столу. Небольшой ларец дожидался своего часа. Усевшись в кресло, он подвинул подарок ближе и улыбнулся. Теперь девичий взгляд был полон любопытства.

- Это тебе.

Крышка приоткрылась, и Лери замерла, разглядывая две заколки-гребня, лежащие на черном бархате. Для знатной лэрди они показались бы простыми – длинной всего лишь в палец и без кричащего блеска эти безделушки предназначались поддержать, а не украсить волосы, но в этом и состояла хитрость.

- Спасибо, - ее благодарность звучала немного удивленно, но искренне. Маленькое чудо… Не понимает. Впрочем, и у опытной стражи заколки не вызвали бы подозрений.

Бьерн достал одну и надавил на самый короткий зубец. Тонкое лезвие выскочило из чуть заметной прорези. Одна секунда преобразила невзрачную безделицу в оружие.

- Ты говорила, что юной лэрди необходимо оружие, - произнес, вкладывая в ее ладошку «кинжал». Таким можно оборвать жизнь, только если знать, куда бить, но вот пустить противнику кровь или перерезать веревку – легко. – Не обманывайся его простотой, между пластинами железа – вставка из драгоценного плаилита. Эту заколку повредит только сильный удар.

- О, Бьерн…

Такой взгляд был дороже россыпи драгоценных камней. Как дитя, она восхищенно вертела в пальцах подарок, ловко выпуская лезвие и пряча его обратно. А Берн смотрел на собственную жену, задыхаясь от теснившихся внутри чувств. И если от любви теряют голову, то он потерялся весь. Утонул в лазурно-зеленых омутах без права быть найденным и спасенным.

- Лери, я… - фраза оборвалась, и Бьерн замолк, пряча смущение за торопливым поцелуем. Не стоит жене видеть еще одну его слабость – совершенно девичью способность краснеть перед женщиной. Любимой женщиной… Любимой… Это слово рвалось из горла с той самой ночи, но каждый раз спотыкалась о крохотный камушек неуверенности, что еще остался от былой стены.

- Бьерн? – в прекрасных глазах появился пытливый интерес, и страх быть раскрытым окончательно затолкал нужные слова обратно в горло. Не сейчас! Он… Он еще не готов! Проклятье…

- Да. Я… - Бьерн кашлянул, ослабляя ворот рубахи, - вернее – это еще не все. В хранилище давно ждут хозяйку наши семейные драгоценности. Я бы хотел видеть их на тебе.

Лери соблазнительно прикусила губу.

- Только драгоценности? Без одежды?

Жар широкой волной промчался по телу, воспламеняя кровь, как огонь сухую траву. Маленькая лэрди в одном только колье и венце из крохотных капелек пота. Стонет, двигаясь на встречу, а золотой водопад волос укрощен его рукой.

- Это Ваше предложение, лэрди, - пробормотал, стаскивая покрывало, - полностью одобряю… - усадил ее, смеющуюся и свободную от стыда и одежды, на стол, - однако осуществим его позже.

Тихий смех сменился стонами. Восхитительной мелодией страсти, пленившей без остатка. Пожалуй, в хранилище они спустятся утром. Он на руках отнесет Лери туда и сам украсит с головы до ног. Но сколько бы ни блестело на маленькой лэрди золота – она сияла ярче. И была безмерно дороже всех сокровищ мира.

Но его планы рухнули с первым лучом солнца.

На заре в ворота замка ломился отряд королевской стражи. Воины прятали глаза, ау их главы - Томаса, которого Бьерн готовил лично - подрагивали пальцы, когда мужчина передавал ему приказ на арест. Буквы кувыркались и кривлялись, как балаганные шуты. Лэрд Бьенр де Нотберг обвинялся в измене короне и своему монарху.

Глава 29

Руки тряслись, а взгляд заполошно бегал по комнате. Что взять? Одежду, документы… Проклятье! Какие документы?! Нет тут у нее никаких документов…

Валерия бросилась к шкафу, задела бедром стол, и фарфоровая чашка, покачнувшись, полетела на пол.

- Аллелия…

- Госпожа…

Дорис и Мари вместе подскочили с кресел. Валерия уставилась на белоснежные осколки. К счастью… Какое, нахрен «к счастью»?! От беспомощности и страха она готова была кидаться на стены. Арестован! Ее муж - арестован! За что?!

Нервы трещали от невыносимого напряжения. Ее то колотило в ознобе, то душило жаром. Утром, еще толком не проснувшись, Валерия почувствовала тревогу. Было что-то не то… И запах Берна на простынях и теле не успокаивал, как обычно. Она сгребала покрывала в кучу, сжимала подушку, но вместо утренней дремы в какой-то момент подскочила, больно запутавшись в распущенных волосах. Солнце сияло высоко, но Бьерна не было рядом. А когда она почти выбежала, растрепанная и гонимая чувством необъяснимого страха, то перед дверью ее встречали Дорис и Мари.

- Госпожа, наверняка это всего лишь ошибка… - голос Мари дрожал вместе с комнатой. Стены расплывались, и пол под ногами качался. Ошибка…ошибка… Ошибкой было не разбудить ее, как только все произошло! Распорядиться охранять покой лэрди, а самому протянуть руки для кандалов. Лэрда де Нотберга вывезли из его же замка как последнего каторжника! А ее оставили досыпать в кроватке… Еще и отдали приказ не выпускать из замка! Не дождется!

- Аллелия, девочка моя. Мари права.

Но в глазах Дорис тоже плескался страх и тысяча «почему».

- Лэрди… - Слав без стука просочился в комнату. В каком-то отупении Валерия отметила, что Мари не поспешила забиться в угол, а так и осталась стоять, глядя на юношу в ожидании вестей.

- К Вам посетитель… Посетительница.

- Что? Кто?

- Грэй Сатвэл, владелица… - юноша замялся, - владелица веселого дома.

Мари вспыхнула и отвернулась. А Валерия чуть не села там, где и стояла. Бордель-маман? Какого демона?!

- Впустить.

Для чего бы ни явилась эта дама, Валерия сейчас не чувствовала в себе добродетели терпения. И лучше бы этой Грэй сказать что-нибудь полезное, а иначе…

Ее кровожадные мысли превратились в пишк, стоило увидеть в холле неброско одетую женщину, гулявшую у гобеленов в ожидании хозяйки.

Еще не видя ее лица, Валерия почувствовала то спокойствие и уверенность, которым было наполнено каждое размеренное движение. А когда Грэй повернулась и посмотрела на нее, боевой запал исчез окончательно.