Русские народные сказки Пермского края - Черных Александр. Страница 19

Пришло воскресенье, старшие сестры ушли к обедне, а младшая вышла на крылечко и запела:

Прилетело перышко и принесло платье хорошее, ботинки хрустальные и карету всю в золоте. Надела она все, приехала в церковь. Народ, попы и царевич, который тут был, на нее загляделись. Царевич всех спрашивал: «Чья де это такая?» Но никто не знал.

Обедня еще не отошла, а младшая дочь уже уехала. Когда выходила из церкви, то второпях потеряла ботиночек. Сильно приглянулась она царевичу, и он по ботиночку вздумал найти девушку. Для этого велел собрать девиц со всего государства. Ботинок никому не был в пору. Царевич спросил: «Нет ли еще где девушек?» Наш мужик сказал, что у него есть еще дочь. По повелению царевича привели младшую сестру. Надели ей ботинок — как прилитый подошел. Царевич взял младшую сестру за себя замуж. На свадьбе был пир во весь мир.

40. Ореховая веточка

Жил в одном селении человек, и было у него три дочери. Поехал он раз на базар и спрашивает, что им там купить. Одна заказала платье, вторая — красивый платок, а третья заказала ореховую ветку. И вот он купил одной платье, другой красивый подшалок, а ореховую ветку не нашел. Поехал домой. Едет по лесу, оглядывается, и вдруг на дорогу наклонилась с дерева ветка. Он посмотрел, а на ней орехи. Мужик и думает: «Не эту ли ореховую ветку мне дочь заказывала?» Взял и срубил эту веточку. А как только срубил — медведь зарычал:

— Как ты смел срубить мою ореховую ветку?

— Это я, — говорит мужик, — для дочери.

— Ну, вот пусть дочь эта и будет моей женой.

Мужик заплакал:

— Как же я ей скажу, что за медведя ее замуж отдам?

— А вот, — говорит, — так и скажи.

Приехал мужик домой, подарки раздал, а дочери ничего не сказал. Прошел день, прошло два, а на третий день вдруг колокольцы раздаются. Выбежали все, смотрят: а там на нескольких лошадях едет кто-то, как свадьба. Перед их крыльцом лошади остановились, и выходит кто-то в богатой одежде, в шубе тяжеленной. Разглядели — а это медведь. Вышел и говорит: «Я приехал за своей невестой, за той, что просила у отца ореховую ветку сорвать». Старшая сказала: «Это не я». Вторая сказала: «И не я». А третья призналась, что это она ореховую ветку просила. Медведь говорит: «Вот ты и будешь моей женой. Если сейчас же со мной не поедешь, то я тебя разорву». Некуда было девушке деваться, и села она с медведем.

А жених всех приглашает: «Сейчас у нас свадьба, отец с матерью и сестры пусть тоже едут». Запрягли они лошадь и поехали все. Вот подъехали они к церкви, вошли, а как взошли на паперть, с жениха медвежья-то шкура и спала. И стал он красивым молодцем и всем объявил, что он сын богатого человека и что прокляла его старая ведьма быть медведем до тех пор, пока не пойдет за него замуж какая-нибудь девушка. И он всех приманивал, старался, но вот только одна согласилась и пошла за него замуж, и он снова человеком стал.

И был пир очень большой, и я на этой свадьбе была, мед-пиво пила, по усам бежало, да в рот не попало.

41. Сивка-бурка

Жили-были старик со старухой. Поля у них были большие, сеяли они пшеницу, урожай хороший собирали и своих сыновей троих кормили, растили.

В одно лето кто-то у них стал пшеницу топтать. Старик сначала одного сына послал — тот никого не укараулил.

Второго сына послал — тоже ничего. Послал третьего сына, Ванюшу. Ванюша всю ночь не спал, караулил. Слышит: земля дрожит, конь бежит. Прибежал конь и стал пшеницу щипать, а потом стал по пшенице кататься, ноги вверх задирать. Тут Ванюша не вытерпел, тихонько подкрался, за гриву поймался и сел задом наперед. Конь выше церквей подымался, выше лесу был, выше домов, но он все равно усидел, не мог конь его сшибить. Ну, в конце концов устал конь, спустился около поля и говорит:

— Хорошо, Ванюша, ты на мне усидел, тебе мной и владеть. Только ты меня отпусти, а когда потребуюсь я тебе, скажи только: «Сивка-бурка, вещий каурка, встань передо мной, как лист перед травой». Я к тебе и прибегу.

Иван взял да и отпустил его. Пришел домой, а отец спрашивает:

— Ну как? Видел кого-нибудь?

— Нет, никого, — говорит, — не видел. Только пшеницу нашу больше топтать никто не будет.

Много ли, мало ли времени прошло — старик-то заболел да умер. Старушка тоже старая совсем стала. Решили братья жениться. А в том царстве-государстве у царя была дочь, и вот этой дочери пришла пора жениха сыскать. Велел царь посадить ее в высокий терем перед окном, а на палец золотое кольцо одеть и везде афиши развесить: «Кто достанет кольцо у царевны с руки, тот получит ее в жены и полцарства в приданое».

Ну, парни как это узнали, всем захотелось взять в жены царскую дочь, а пуще того приданое — полцарства! Стали и братья Ивана думать да гадать, как бы до окошка допрыгнуть и кольцо снять.

Вот в один прекрасный день собираются братья в город, лошадей овсом кормят, чистят, хвосты им подрезают, гривы чешут. А Ванюша говорит:

— Возьмите меня тоже с собой.

— Да куда тебе, у тебя и коня нет, да и сам-то ты мазуля, грязнуля. Сиди вон на печи да перегребай золу.

Уехали. А Ванюша взял лукошко и пошел в лес. Насобирал полное лукошко грибов, спрятал под елочку. А сам крикнул:

— Эй, Сивка-бурка, вещий каурка, встань передо мной, как лист перед травой!

Сивка-бурка бежит, земля дрожит, из ноздрей жар пышет, хвост по полу тащится, грива по земле волочится. Прибежал, встал как вкопанный.

— Что, Ванюша, тебе надо?

— Да вот, говорят, царь отдаст дочь замуж за того, кто достанет кольцо у ней с руки. Мои братья уехали, а у меня и лошади нет.

— Ну так что, эта служба не такая уж большая: давай залезай в правое ухо, вылезай в левое.

Иван залез в правое ухо, вылез в левое. Сделался таким красивым, чистым, опрятным, и одежда на нем другая стала.

— Теперь, — говорит Сивка-бурка, — садись на меня.

Сел Ванюша на него и погнал. Приехал в город, а людей там на площади видимо-невидимо. Кто хочет кольцо доставать, а кто и просто так посмотреть пришел, как другие доставать будут. А царская дочь сидит на подоконнике и руку вниз спустила. А кольцо золотое у нее на руке так и светится, так и сверкает.

Разогнал Ванюша Сивку-бурку, подскочил — немного до кольца не дотянулся. Прогнал дальше и уехал снова в лес.

А Сивка-бурка его утешает:

— Да, оплошали мы, ну ничего, в следующий раз достанем.

Залез Иван коню в правое ухо, вылез в левое. Опять такой же Ванька стал. Отпустил Сивку-бурку гулять, а сам взял лукошко с грибами и пошел домой.

А братья приезжают и говорят:

— Ух, Ванька, какой там приезжал парень! Да на какой лошади, всем нашим лошадям не чета! Да какой он красивый, да как он одетый! Да ведь прыгнул и чуть-чуть не достал, а мы никто и близко не достали.

На следующее воскресенье снова братья собрались ехать. Опять они своих лошадей моют, чистят, сами чисто одеваются. А Ванька говорит:

— Возьмите меня с собой, я хоть погляжу, что там за невеста.

— Куда тебя такого грязного! Сиди на печи да перегребай золу. Нечего тебе там делать!

Уехали. А Ванька взял лукошко и опять в лес пошел. Насобирал грибов, спрятал под елочку, закрыл лопушочками, а сам свистнул:

— Ш-ш-ш… Сивка-бурка, вещий каурка, встань передо мной, как лист перед травой!

Сивка бежит, земля дрожит, жар из ноздрей пышет. Прибежал.

— Ну давай, — говорит, — ты теперь уже знаешь, что делать: залезай в одно ухо, вылезай в другое.

Ванька залез-вылез, сделался еще краше. На коня сел и погнал в город. Как разогнался Сивка-бурка на этот раз, Ванька как подпрыгнет — успел и кольцо снять, и царевну поцеловать. И опять в лес ускакал.

— Ну вот, на этот раз ты молодец, — Сивка-бурка ему говорит, — не оплошал, хорошо на мне усидел и хорошо подпрыгнул.