Сапфировый туман (СИ) - Ветрова Ася. Страница 12

— С Мелиндой ничего не выйдет, — тихо произнесла женщина.

— Ты упрямишься? — резко спросил тот.

— Дело не во мне, а в ней. Она изменилась. Если бы я не знала точно, что это Мелинда, решила бы, что увезли одного человека, а привезли совершенно другого. Как будто близнец или двойник. С ней очень сложно.

— Тебе не привыкать. Мне нет никакой разницы, как ты добьешься своего, но я даю тебе совсем немного времени, только до весны, чтобы ты нашла мою вещь.

— Вашу? — рассмеялась Аннабель.

— Ты смеёшься. Это хорошо. Я посмотрю, как ты будешь смеяться в следующий раз, когда мы здесь встретимся, — с угрозой произнёс мужчина.

— Мне надо идти. Не стоит, чтобы нас видели вместе, — женщина попыталась уйти, но не тут-то было.

Мужчина перехватил её за талию и отбросил на парапет.

— Не так быстро, милая. Я ещё кое-что слышал, — он стал задирать юбки женщины, раза два стукнув её по голове и спине, чтобы не дёргалась. — В сладкой киске давно не было стального члена. Надо ублажить благословенное лоно.

Они были в метрах трёх от меня. Я только молилась, чтобы восходящая луна побольше задержалась. Иначе выложит меня на блюдечке, осветив мой угол, который утопал в темени. Я боялась даже дышать. Спина затекла. Холод пробрался внутрь до самых костей. Ведь я сидела тут очень долго.

Женщина глухо застонала, когда мужчина грубо толкнулся пальцами в лоно. Голые ягодицы матово светились. Несколько шуршащих движений — и её буквально нанизали на себя. Я видела закушенную губу, блестящие от слёз в призрачном свете луны большие глаза, и мне было искренне жаль эту женщину. По каким бы причинам она ни оказалась в этой глупой и ужасной ситуации, её любовь к своему ребёнку заставляла её поступать неправильно.

Трахалась сволочь, как грёбаный кролик. Фрикции были быстрыми и не глубокими. Может, член маленький? Такой зацикленный и закомплексованный.

Он резко развернул Аннабель к себе и надавил на плечи. Женщина упала на колени, больно стукнувшись ими об каменные плиты.

«Какая же ты тварь!» — выругалась я про себя.

— Отсасывай. Не хочу, чтобы ты родила ещё одного ублюдка. Не от меня, точно.

Я бы очень хотела закрыть уши. Но даже незначительный шум мог бы привлечь внимание урода.

Я смотрела, как он схватил женщину за роскошные волосы и вдалбливался ей в рот. Аннабель не произнесла ни звука. А эта тварь скоро заскулила, кончая.

Он подошёл к парапету и помочился на стену.

«Вот мразь! — возмутилась я. — Не знаю как, но я тебе отомщу, гадина! Как паршивая псина метит, что попало»

Через несколько секунд он оправился и ушёл. Аннабель не шевелилась несколько минут, давясь слезами. Потом тоже ушла.

Моя душа была в смятении. Жалела эту женщину и презирала её одновременно. Я тоже всего лишь человек. Пользоваться несчастной девушкой и мужчиной, сильным, гордым, чтобы их уничтожить — это несправедливо и гадко.

Я бы ещё долго торчала здесь, если бы не Силва.

— Госпожа, вы где? — услышала сначала её голос, а затем и увидела её саму.

— Я здесь, Силва, — отозвалась я.

— Да вы совсем замёрзли. Прямо в ледышку превратились. Хозяин вас искал, — внезапно выдала она.

— Зачем? — задала я глупый вопрос от неожиданности.

— Он с гостями. С того города, откуда и вы приехали. Хотел, чтобы вы поздоровались. Я сказала, что вы себя неважно чувствуете. Он, кажется, не поверил. Пойдёмте.

— Что бы я без тебя делала? — поднялась с импровизированной скамейки, с трудом разминая конечности.

В комнату мы добрались без приключений. Я потянулась к теплу. Камин горел ярко.

— Малыш не плакал?

— Нет, я проигрался с ним, и он заснул, — голос мужа пробрал от макушки до пят и обратно. Я вздрогнула всем телом.

— Ты что тут делаешь? — спросила я.

— Я что тут делаю? Ты где была? Мне, наверное, всё-таки стоит рассмотреть вопрос о замене служанки, — вкрадчиво произнес Годвин.

— Госпожа? — всхлипнула Силва.

— Никуда он тебя не отправит. Я тебе обещаю. Ты же не откажешь в просьбе своей любимой жене? — не менее вкрадчиво произнесла я.

— Любимой?

Говдин сполз вниз по кровати, где развалился. Поэтому мы его вначале и не заметили. Он присел у изножья, спустив ноги на пол.

— Обожаемой, — утверждающе ответила я. — Силва, унеси малыша. Мне надо поговорить с лэрдом, — попросила девушку.

Та быстро переложила ребенка в корзину и ушла.

— Ну, и о чём ты хотела поговорить? — спросил Годвин. Его лицо выглядело суровым, ноздри трепетали, а руки прижимались к сильным бёдрам, впиваясь пальцами в плоть. Он совсем не был спокоен.

— О том, почему ты меня избегал всё это время? И почему ты сейчас здесь?

— Подойди.

От его «подойди» меня бросило в жар, хотя тело ещё не оттаяло. Холод и жар смешались в убийственный коктейль. Я очень старалась удержать невозмутимое выражение лица, но тело предательски трясло. Видимо, я сильно озябла.

— Ну! Чего ты боишься? Всю смелость смело? — его оскал напоминал волчий. Съест и не подавится.

Я медленно подошла.

Он стянул с меня плащ, отбросив в сторону и подтянул к себе, схватившись за бёдра.

Поворачивая, как куклу вокруг своей оси, стал развязывать шнурки, что стягивали лиф и талию. Платье повторило судьбу плаща. Оставалось ещё два платья. Вернее, подобие туник. Одна длинная с узкими рукавами, другая — короткая, до бёдер. Я ей оборвала рукава, чтобы было удобнее носить.

Годвин погладил мои плечи, руки, опять спустился до бёдер и полез под подол. Он быстро развязал тесёмки и импровизированные трусы упали. Мне стало стыдно. Разве такое бельё должно быть на женщине, когда она с мужчиной, который ей нравится?

Глава 13. Только ли секс?

— На тебе ещё слишком много одежды, — прохрипел он.

Последний рубеж в виде тонко сотканной тряпки пал.

Я стояла перед ним в первозданной наготе. Прикрываться руками посчитала не нужным, хоть очень и хотелось. Мои пальцы до судорог вцепились в его стальные мышцы на плечах.

— Сначала посмотрим, была ли ты одна.

Я сначала не поняла, о чём он, потом до меня дошло.

— Да чтоб тебя! — я ударила его по плечу, только руку себе отбила.

От обиды и злости из глаз брызнули слезы. Я ещё не отошла от картинки на крыше. Та сволочь тоже так же тыкалась пальцами в чужую промежность. Я бы ему руки оторвала.

Меня держали крепко, и все трепыхания, которые и так были бесполезны, прекратились, когда глубоко внутри оказались длинные гибкие пальцы.

Было неприятно, но не больно. Он вытащил их, принюхался и лизнул.

— Моя, — хищная улыбка озарила лицо. — Уже можно.

Потолок опрокинулся внезапно. Я лежала на кровати животом вниз. Только дёрнулась, но меня припечатали всем телом. Горячим, твёрдым, восхитительным. Чуть не застонала от приятных ощущений. Крепко вцепилась зубами в ребро ладони.

Тёплые упругие губы стали покрывать плечи, спину лёгкими поцелуями. Поясницу и бока гладили шершавыми ладонями, слегка проходя ногтями по чувствительной коже. Я стала таять от невероятных ощущений. Хотелось прогибаться и подставляться под эти губы и под эти руки.

От укуса в загривок я дёрнулась. Точно зверь. Метит. Резкий хлопок по ягодице обжёг нежную кожу. Я застонала.

— Отлично, — раздался хриплый голос.

— Не смей, — попыталась развернуться, но мне не позволили.

Несколько ударов — и мои ягодицы горели огнём, а промежность увлажнилась. Никогда не замечала за собой мазохистских наклонностей.

Влажный язык, что стал лизать кожу, показался прохладным.

— Сладкая.

Подтянули за поясницу — и моя попа оттопырилась. Новая попытка удрать была пресечена довольно грубо. Широкая ладонь ткнула голову в подушку.

— Не смей уворачиваться, — прозвучала угроза. Я хотела возмутиться произволом, но чуть не застонала от сладостной молнии, прошившей тело.

Лицо мужа ткнулось в промежность.

Широко лизнув языком нежные лепестки, острые зубы прикусили горошину удовольствия. Затем его накрыли горячие губы и стали посасывать, играя языком. За бёдра крепко держали, чтобы не улизнула.