С любовью, Луков (ЛП) - Запата Мариана. Страница 100

Стоящим сразу после любви к этому идиоту и моей семье.

По-видимому, мой ответ оказался верным, потому что улыбка на лице Ивана засияла ярче, чем в любые другие дни.

— Дай сюда свое запястье, коротышка, — приказал он, продолжая улыбаться той яркой улыбкой, которая, надеюсь, принадлежала мне и только мне. По крайней мере, я желала этого всем сердцем.

Если бы не его собаки, свинья и кролик, он определённо улыбался бы так исключительно мне.

Поэтому я протянула ему свое запястье.

А затем проследила, как Иван связал розовые кожаные шнурки вместе, туго, но не слишком, и оставил браслет на моей руке, в идеальном месте, которое скрывалось рукавом моего костюма. Едва парень закончил завязывать узелок, как я поднесла руку к своему лицу и прочитала тонкую надпись на металле.

Пончику,

От твоего лучшего друга, Ивана.

И за то время, пока я четыре раза перечитывала надпись на металлической пластинке, Иван уже привязал мой браслет к своему запястью.

К сожалению, украшение не помещалось у него под рукавом.

Но затем Иван улыбнулся мне, и я поняла, что ему все равно.

Глава 23

— Обычно я не даю Ивану никаких наставлений перед выступлением, Жасмин, но если тебя нужно подбодрить, просто скажи, — произнесла тренер Ли, пока мы стояли в стороне от катка, наблюдая за одной из пар, которая прокатывала свою короткую программу.

Я не стала к ней поворачиваться, а вместо этого замерла прямо перед Иваном. Стараясь дышать ровно и держать эмоции под контролем, я сканировала толпу на трибунах. И оставалась спокойна. Спокойнее, чем когда-либо.

— Я в порядке.

Потому что все будет хорошо, так или иначе. Как и сказал Иван. А если пойдет прахом, конец света не наступит.

Но во мне теплилась надежда, что у нас все получится.

— Ты уверена? — уточнила тренер Ли.

Я не отрывала взгляда от пары на льду, понимая, что женщина делает то же самое. Просто покачала головой и ответила:

— Я бодра как никогда, — на этот раз мне пришлось перевести взгляд на Нэнси. — Но спасибо за предложение.

С того момента, как мы появились на старте, ожидая нашей очереди, Иван, не переставая, разминал руками мои трапециевидные мышцы. Он стоял позади меня, но настолько близко, что я ощущала тепло, исходящее от его тела. Мы потратили последние три часа на растяжку, а затем пробежались по элементам программы в холле с наушниками, сделав всего несколько подъемов, дабы обрести уверенность, хоть и повторили их тысячу раз за последние восемь месяцев.

Наша пара была прекрасно подготовлена. Насколько такое вообще считалось возможным, особенно после недавних событий.

И мы собирались сделать все, что в наших силах, ни больше, ни меньше.

— Твоя мама только что нам помахала, — прошептал Иван мне на ухо, прежде чем убрать руку с моего плеча и, по-видимому, помахать ей в ответ.

Я никогда не искала глазами свою семью среди зрителей, пока мой прокат не подходил к концу. Потому что ощущала еще большее давление, зная о том, что они находились на трибунах. Даже не прикасалась к своему телефону до соревнований. Мне нужно было сконцентрироваться.

Однако упоминание о маме, которую я не видела с тех пор, как она приехала в Лейк-Плэсид прошлой ночью, вынудило меня оглянуться.

Иван приподнял руку над моей головой и указал направо. Конечно же я сразу узнала рыжеволосую женщину, которая стояла и, как сумасшедшая, размахивала руками над головой. А также увидела темнокожего мужчину по одну сторону от моей матери и рыжеволосую девушку — по другую. Золотисто-каштановые волосы Себастьяна, и…

Рядом с братом находился человек его роста. Темноволосый, но не такой светлокожий. По другую сторону от него безошибочно угадывались очертания большой головы и огромных ушей ДжоДжо, тёмные волосы Джеймса и черноволосая пара. Должно быть, Луковы.

Мужчина, стоящий рядом с Себом, оказался моим папой.

Там сидел мой отец.

— Твоя мама и Джонатан пытались отговорить его от поездки, но он настаивал, пообещав не беспокоить тебя, — прошептал мне на ухо Иван.

Я сглотнула.

Сглотнула, потому что понятия не имела, что чувствую, рассматривая своего отца на трибуне. Чувство не являлось волнением, которое я испытала бы десять лет назад. Оно было другим. Но не думаю, что это ощущение приводило меня в ужас.

— Ты в порядке? — тихо уточнил Иван.

Неосознанно я потянулась рукой к браслету. Моему новому браслету. Затем дотронулась до кружевной ткани костюма и очертанию плоского прямоугольника под ней.

— Я в норме, — ответила я, снова глядя на маму, которая, наконец-то, перестала размахивать руками. Она смотрела на нас с Иваном, и даже издали было видно, что женщина улыбается.

Я помахала ей в ответ. Лишь пара взмахов, и всего на секунду.

Казалось, мама кричала, настолько широко был раскрыт ее рот. И зная ее, она вполне могла бы визжать от восторга. Женщина выглядела крайне возбужденной…

Стоило перестать винить себя и попытаться сосредоточиться на том, чтобы с этого момента относиться к своей матери лучше. Ничего другого не оставалось.

Иван переместил свои ладони с моих плеч и начал растирать верхнюю часть моей спины, вверх и вниз.

Музыка остановилась через минуту. Нам было видно, как двое фигуристов сошли со льда, размахивая руками и приветствуя зрителей на арене, прежде чем освободить проход и направиться в зону ожидания результатов.

Тренер Ли повернулась к нам, приподняв брови и пристально посмотрев на нас с Иваном, а затем чётко произнесла:

— Вы готовы.

Не спрашивая, а утверждая.

Потому что это читалось по нашим лицам.

— Вы превзошли все мои ожидания на этот сезон. Иван, не забудь про темп после того, как выйдешь из «Три-Три», а ты, Жасмин... — ее лицо озарилось улыбкой, которая пробрала меня до костей. — Просто будь собой, ладно?

Быть собой.

Я не знала, что именно Нэнси имела в виду, но все же утвердительно кивнула.

Быть собой.

— Давай порвем их, малыш, — прошептал Иван мне на ухо, вновь сжимая мои плечи.

Коротко кивнув, я просканировала аплодирующую толпу. Затем мы направились ко входу на лед. Единственным человеком, с которым я соревновалась в эту ночь, являлась... я сама. С человеком, которым я была, когда каталась с Полом. Пока у меня получалось вести себя лучше, чем моя предыдущая версия... А больше ничего и не надо.

Наша с ним история осталась в далеком прошлом, мне же нужно было сосредоточиться на настоящем. Я сняла свои защитные чехлы и передала их тренеру Ли, прежде чем выйти на лед, а затем остановилась у бортика, ожидая Ивана, который шел следом. Однако тренер Ли оказалась права. Женщина не очень любила подбадривающие беседы или нравоучения в последнюю минуту, кроме тех, которые только что произнесла, и тех, которые вбила в нас на тренировках.

Честно говоря, казалось нереальным, стоять на льду в эту ночь, слушая, как люди приветствуют Ивана, скандируя его имя, словно мы находились на баскетбольном матче.

Иван! Иван! Иван!

Луков! Луков! Луков!

Я наблюдала такое и раньше. Издалека — со стороны или из зала, — но не тогда, когда стояла на льду рядом с человеком, из-за которого все эти люди сходили с ума.

И все же, стоя там и прислушиваясь, я уловила еле слышный гул.

Жасмин! Жасмин! Жасмин!

Пусть этот гул и звучал, как каша из голосов моей семьи... Для меня этого оказалось более чем достаточно.

Намного больше, чем я заслуживала. И тепло, согревающее меня изнутри при воспоминаниях о том, как Иван подарил мне браслет, и о словах тренера Ли, показалось мне таким уютным, словно я находилась дома. Ощущение казалось естественным. И было ужасно похоже на любовь.

Иван пальцами сжал мой затылок, и, направив на него взгляд, я увидела, как он улыбается мне.

И улыбнулась ему в ответ.

Мы одновременно повернулись лицом к центру льда, так же, как делали это без единой подсказки во время тренировок. Иван протянул свою руку, пристально наблюдая за мной. Я посмотрела на него и вложила свою ладонь в его. Держась за руки, мы покатились к середине, и в этот момент скандирование толпы превратилось в крики.