Женщина-вампир (Вампирская серия) - Люсне Анри. Страница 2
— Я не пойду! Я не хочу покинуть отца! Я хочу защищать его!
И с этими словами он подошел к отцу и крепко сжал его руку.
Ничто не могло поколебать энергической настойчивости мальчика. Потребовалось строгое вмешательство отца.
Настала минута прощания, слез и поцелуев. Наконец, Аниами с детьми отправилась в сопровождении Болье.
— Мужайся, — сказал себе генерал, проводя рукой по разгоряченному лбу. — Мы победим! День наступит еще через три часа, можно еще поработать!
Он вошел в свою половину и с удивлением увидал перед собой раджу.
— Я говорил уже тебе, что мне не придется быть свидетелем победы, — сказал ему индус, — но я хочу упрочить ее последствия. Для нашего дела требуется много золота. Для подобных завоеваний мало одного железа. Я делаю тебя хранителем сокровища, которое должно возвысить мою родину. Возьми, во-первых, вот это.
И раджа вынул из складок своего плаща длинный кинжал с рукояткой из золота и слоновой кости, изображающей идола с рубинами вместо глаз.
Крепкий и блестящий клинок представлял некоторую особенность: он оканчивался пятью остриями.
— Что мне делать с этим кинжалом? — спросил у раджи генерал Сен-Пьер.
— Это не только оружие, но и ключ. У истоков Корбудди, в глубине долины, находящейся между двумя горами, находится священная пещера. Вход в нее обозначен растущими перед ним банановыми деревьями. За первым деревом выступает кусок красноватой скалы. Ты сильно нажмешь его и перед тобой откроется узкое отверстие. Ты вползешь в отверстие и скоро очутишься в зале, освещаемой сверху. В самом темном углу ее находится камень с пятью отверстиями. Лезвие кинжала как раз подходит к ним. Ты потянешь его и камень повернется. В огромной яме лежит множество золота и бриллиантов.
Раджа умолк. Потом, готовый уже выйти из палатки, он обернулся и сказал:
— Прикажи получше стеречь себя. Я два раза приходил к тебе и никто не окликнул меня. Берегись!
Оставшись один, генерал Сен-Пьер снова взялся за свои карты и заметки.
— Один!
По крайней мере, он думал так.
Но около него, счастливый и гордый, находился его сын, смотревший из-за занавески на отца.
Ребенок покорно последовал за матерью и сестрой, но его покорность была лишь личиной, скрывавшей определенный замысел.
При повороте с одной тропинки на другую он быстро бросился в чащу и взлез на пальму.
Убедившись, что его не ищут в этой стороне, он бегом бросился к палатке отца.
Он слышал слова раджи и любовался обожаемым им отцом.
В то самое время, когда ребенок предавался своему безмолвному восторгу, а генерал изучал план завтрашнего сражения, в другом конце палатки раздался тихий шорох.
Тихо-тихо раздвоилось полотно палатки под клинком кинжала и в отверстии показалась голова с блистающими глазами.
Черный полуобнаженный человек неслышно подполз к генералу и одним прыжком очутился у его стола.
Тот упал, испустив глухой стон.
Ребенок видел падение отца.
Но он не пытался бежать, а бросился с кинжалом раджи и ударил им по лицу убийцы.
Напрасное мщение!
Человек схватил ребенка, поднял его и бросил в горевший перед входом в палатку костер.
Потом, взяв оттуда же пылающую головню, он бросил ее в воздух на чрезвычайную высоту.
В эту же самую минуту около палатки раджи поднялась такая же головня.
На этот двойной сигнал раздались звуки рожков и выстрелы.
Уснувшие часовые были застигнуты врасплох.
Лагерь подвергся нападению.
Англичане шли на приступ.
Испуганные неожиданным нападением, офицеры побежали к палаткам своих двух начальников.
Глазам их представилось ужасное зрелище.
Раджа лежал мертвый, удушенный шелковым шнуром.
Луи де Сен-Пьер лежал на земле, между плеч его был воткнут широкий кинжал.
Пораженные ужасом, обезумевшие от горя, офицеры не делали даже попыток к сопротивлению.
То не было сражение, то была безумная резня. Солдаты бросились бежать, поражая друг друга. Кровь текла потоками.
Когда взошло солнце и осветило эту сцену резни, отечество раджей вновь подпало под тяжелый скипетр Индийской Компании.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
I
ЖИЛИЩЕ СЭРА МОРИЦА
На севере от Мадраса, потерянное в густой зелени, высится большое белое здание.
Его архитектура и колоннады напоминают греческий стиль.
Широкое мраморное крыльцо ведет на обширную веранду. Наверху здания устроена терраса, на которой можно дышать благоуханным воздухом по вечерам.
Посредине террасы возвышается бельведер, с которого открывается вид на огромное пространство — вид на море и на его берега.
Позади здания кипит работа, исполняемая множеством слуг и невольников.
В данное утро мы тщетно стали бы искать в здании хозяина его — сэра Морица. Он на бельведере, который измеряет лихорадочными шагами.
Это его наблюдательный пост. На стене вывешен календарь с зачеркнутыми красным карандашом днями.
На столе стоит зрительная труба, направленная на море.
Сэр Мориц отходил от нее только для того, чтобы взглянуть на альманах или порыться в куче пожелтевших бумаг, лежащих недалеко, на бамбуковом столике.
— Но ведь это именно сегодня! — пробормотал он. — Все числа точны. Он сел на корабль 3 января в Бордо и должен быть здесь сегодня вечером. Он не может знать о моем нетерпении… да и для этого у него нет никаких данных… Ни одного паруса на горизонте… ничего!
И сэр Мориц нетерпеливо обращал в разные стороны свою зрительную трубу. Он вернулся к столу и снова принялся за перелистывание писем.
Воспользуемся этой минутой, чтобы описать его наружность.
Определить его возраст почти невозможно. Ему шестьдесят или семьдесят лет. Волосы его редки и седы. Бледное лицо покрыто рубцами от ожогов. Он мал ростом, худ и хром. Несмотря на этот недостаток, он весь проникнут холодным изяществом истого англичанина.
Сэр Мориц читает вполголоса выдержки писем: «Ваш протеже отличается редкими способностями. Дерево сильно и может принести хорошие плоды».
— Молодец Дюран, — сказал себе сэр Мориц, — он, видно, очень заботится о Рожере. Это хорошо доказывает это письмо. Посмотрим другое. А, вот и последнее письмо Дюрана!
— «Согласно вашему желанию, Рожер едет к вам. Моя задача кончена. Признаюсь, мне жаль расстаться с ним. Позвольте мне сообщить вам некоторые подробности о нем. Он блестяще кончил курс в политехнической школе и хорошо знает восточные языки. Когда я объявил ему, что вы зовете его в Индию, им овладело минутное недовольство. Он чувствовал влечение к военной службе. Но скоро примирился с этим…»
Сэр Мориц положил письмо и снова подошел к зрительной трубе. На краю горизонта показалась мачта. За ней, как будто выплывая из воды, медленно показались паруса.
— Наконец! — вскричал сэр Мориц.
Мало-помалу показался и целый корабль. Он растет, приближается, качаясь на волнах, и наконец останавливается у начала подводных рифов.
Сэр Мориц поднес к губам серебряный свисток и извлек из него два отрывистых звука. Явился начальник прислуги.
— Нужно спустить в море судно, — приказал сэр Мориц. — Корабль остановился. Не забудьте захватить с собой сигнал.
Радость совершенно преобразила его лицо. Но внезапно какая-то мысль вновь омрачила его.
— Я еще не могу радоваться, — сказал он. — Эти берега так опасны. Но я нервен, как молодая мисс! Все сойдет благополучно.
Действительно, берег этот, благодаря рифам, представляет немалую опасность. Пассажиры кораблей должны были приставать к ним на шелюгах — своего рода плотах из мелких бревен, связанных между собой растительными канатами.
Сэр Мориц следил в зрительную трубу за всеми приготовлениями к отплытию. Он лично выбрал плот и сам осмотрел его.
Погода начинала портиться и плот только с трудом мог достигнуть корабля и взять с него пассажира. Был поднят красный флаг на бамбуковом древке.