Крутой сюжет 1993, № 1 - Моргунов Владимир. Страница 12

— Надеюсь, теперь вы оставите меня в покое? Я ведь могла сделать вид, что не узнала его. Кроме того, это, кажется, опасные люди и я рискую.

Она была так надушена, а запахи в гостинице столь липкие, что просто счастьем было оказаться вновь на тротуаре и вдохнуть пропитанный дождем уличный воздух.

Еще не было семи часов. Маленький Лапуант наверняка встретился уже со своей сестрой, чтобы, как советовал ему Мегрэ, пересказать все происшедшее за день.

Он был хороший малый, может быть, пока слишком нервный и эмоциональный, но из него наверняка выйдет толк. Воцарясь в своем кабинете, Люка исполнял роль дирижера оркестра: держал связь по телефону со всеми службами, по закоулкам Парижа и окрестностей искавшими эту троицу.

Жанвье ни на шаг не отпускал от себя Альфонси, который вернулся на улицу Тюренн и около часа находился в полуподвале у Фернанды.

Пока комиссар пил свое пиво, он успел прочитать пометки Моэрса, которые ему кое-что напоминали: «Альфред Мосс, национальность — бельгиец (?). Около 42 лет. В течение 12 лет был артистом мюзик-холла. Акробатический номер на перекладине: „Мосс, Джеф и Джо“».

Теперь Мегрэ припоминал. Особенно отчетливо в памяти встал образ одного из этого трио, того, кто исполнял роль клоуна: в чересчур просторной черной одежде, в громадных башмаках, с синим подбородком, огромным ртом и в зеленом парике.

Человек этот был совершенно неуязвимым. После каждого трюка он так тяжело падал, что казалось совершенно невозможным, чтобы он при этом себе что-нибудь не сломал.

«Работал во многих странах Европы, а также в Соединенных Штатах, где 4 года служил в цирке Барнум. Оставил свое занятие после несчастного случая…»

Полиции он был известен под фамилиями: Мосселейер, Ван Вландерен, Патерсон, Томас, Смит… Он арестовывался в Лондоне, Манчестере, Брюсселе, Амстердаме, три или четыре раза в Париже. Однако из-за отсутствия доказательств ни разу не был осужден. Под какой бы фамилией ни попадался, документы неизменно были в порядке, а поскольку он превосходно говорил на четырех языках, мог менять национальность по своему усмотрению.

В первый раз он подвергся преследованию в Лондоне, где выдавал себя за швейцарского подданного и работал переводчиком в роскошном отеле. В одном из апартаментов пропала шкатулка с драгоценностями. Видели, как он выходил из того номера. Однако хозяйка украшений, старая американка, засвидетельствовала, что сама позвала его, чтобы он перевел ей письмо, полученное из Германии.

Четыре года спустя в Амстердаме его заподозрили в краже у другой американки. Как и в первый раз, доказательств добыть не удалось, и он исчез из виду на некоторое время.

В Париже попал в поле зрения по поводу международной спекуляции золотом в широких масштабах. Мосс, превратившийся в Жозефа Томаса, совершал челночные рейды между Францией и Бельгией. И опять ему удалось ускользнуть.

Он познал взлеты и падения. То жил в первоклассном отеле, то снимал комнату в жалкой меблирашке.

Вот уже три года никаких сведений о нем не было. Никто не знал, в какой стране, под какой фамилией он действует, и действует ли вообще.

Мегрэ направился к телефонной кабине и набрал номер Люка:

— Поднимись к Моэрсу и спроси у него все, что есть на некоего Мосса. Да, скажи, что это один из них. Он тебе даст его приметы и все остальное. Ориентируй всех. Но чтобы не арестовывали. И даже если найдут, ни в коем случае не спугнули. Понял?

Комиссар вдруг почувствовал непреодолимое желание немного пройтись пешком под дождем.

Подойдя к двери своей квартиры, удивился, что из кухни не доносится ни звука, ни запаха. Он вошел, пересек столовую с ненакрытым столом и наконец увидел мадам Мегрэ. Она была в комбинации и снимала чулки.

— Ты сердишься, Мегрэ?

В ее голосе звучала ирония, почти издевка, чего раньше он за ней не замечал. На кровати лежали ее лучшее платье и шляпка, которую она надевала по большим праздникам.

— Придется тебе довольствоваться холодным обедом. Представь себе, я была так занята, что не успела ничего Приготовить. Тем более, в последнее время ты так редко приходишь обедать!

Со вздохом удовлетворения она уселась в кресло и стала массировать ногу.

— Никогда в жизни столько не ходила!

Он все стоял в пальто и мокрой шляпе, смотрел на нее и ждал, а она нарочно заставляла его томиться.

— Я начала с больших магазинов и не скоро поняла, что это бесполезно. Затем прошла всю улицу Лафайе, поднялась по улицам Бланш и Клиши. Спустилась к Опере, и все пешком, хотя уже начался дождь. Да, я тебе не сказала, что еще вчера «проработала» кварталы Тернес и Елисейские поля. По совести говоря, я сомневаюсь, что в этом есть какой-то толк.

Наконец он произнес фразу, которую она ждала и все это время пыталась из него вытянуть.

— Что же ты искала?

— Шляпку, конечно! Ты разве не понял! Та история у меня не идет из головы. Мне подумалось, что искать шляпки — не для мужчин. Белые шляпки вошли в моду несколько недель назад. Абсолютно одинаковых не бывает… Ты не очень обидишься, если не будет горячего? Я принесла итальянской колбасы, пармскую ветчину, маринованные грибы и кучу готовых закусок.

— А шляпку?

— Тебя это интересует, Мегрэ? Пока ты будешь слушать остальное, весь ковер пропитается водой. Поди лучше разденься.

Ей явно повезло, понял он, иначе она не была бы в таком настроении и не позволила бы себе вести с ним подобные игры. Сохраняя хмурый вид, он подыгрывал, чтобы доставить ей удовольствие.

Пока она надевала шерстяное платье, он присел на край кровати.

— Мне было известно, что шляпку шила не самая лучшая модистка, а таких не трудно найти на улице Мира, или на улице Сент-Оноре, или на авеню Матиньон. Однако там не принято выставлять товар в витрине, и пришлось разыгрывать из себя заказчицу. Ты можешь себе вообразить, как я примеряла шляпки у Каролины Реву или у Розы Валуа? Они не идут ни в какое сравнение со шляпками фирм «Галери» и «Весна». Но ведь у меня задача двойная: найти и шляпку, и саму модистку. Для этого я обошла все маленькие мастерские в округе.

Я перебрала добрую сотню шляпок и остановилась лишь перед шляпкой серо-жемчужного цвета в ателье «Хелен и Розина» на улице Комартин.

Это была точная копия, только другого цвета. Уверена, что не ошибаюсь. Я тебе говорила, что у той дамы с ребенком была вуалетка в три или четыре пальца шириной, спадающая прямо на глаза. У серой шляпки была абсолютно такая же.

— Ты входила туда?

Мегрэ пришлось сделать усилие, чтобы не рассмеяться. Впервые скромница мадам Мегрэ вмешивалась в расследование и, без сомнения, в первый раз она вошла в шляпную мастерскую в квартале Опера.

— Это тебя удивляет? Ты что же, считаешь, что я уже совсем старая размазня? Да, я вошла! Постаралась поестественнее спросить, нет ли такой шляпки, только белой. Продавщица ответила отрицательно, но предложила бледно-голубую, желтую, серо-зеленую. Она добавила, что у них была и белая, но с месяц назад она ее продала.

— Что же ты сделала? — заинтриговано спросил он.

— Глубоко вздохнув, я сказала: «Это та, что я видела на одной из моих подруг». Потом посмотрела в зеркало, а они там везде, лицо у меня покраснело.

«Вы знакомы с графиней Панетти?» — удивленно спросила продавщица, но без лести.

«Я встречалась с ней. И с удовольствием повидалась бы снова, тем более, что у меня есть интересовавшие ее сведения. Но я потеряла ее адрес».

«Думаю, что она все еще… в… — она вдруг умолкла. И хоть мне явно не поверила, но не окончить фразу не посмела. — Думаю, что она все еще в „Кларидже“».

Мадам Мегрэ смотрела на него, торжествующая и опьяненная своим успехом, хотя в улыбке затаилась тревога.

Играя свою роль до конца, он проворчал:

— Надеюсь, ты не пошла расспрашивать портье из «Клариджа»?

— Я сразу же вернулась домой. Ты сердишься?

— Нет.

— Я причинила тебе много хлопот, поэтому и пытаюсь помочь. А теперь пойдем поедим. Я надеюсь, у тебя есть время проглотить кусочек?