Я спас СССР! том 1 (СИ) - Вязовский Алексей. Страница 28

— Это правда??

— Что?

— Про взрыв немцами Кракова!

Теперь круглые глаза у Шолохова с Викой. Классик забирает папку вчитывается.

— Чистая правда. Наш комсомольский отряд шефствует над ветераном, Асей Федоровной, радисткой разведгруппы. Позывной «Груша».

Я пересказываю историю разведгруппы. Все в шоке.

— Это же бомба! Точно все рассекречено ГРУ?? — Федин вскакивает, начинает ходить по кабинету.

— Так утверждает Ася.

— Надо обязательно проверить. Я позвоню в Главлит.

Да, советские цензоры самые строгие в мире.

— Звоните сразу в КГБ, генералу Мезенцеву — я показываю листочек с номером телефона — Он обещал уточнить по своим каналам.

Вот как выглядит триумф. Викина грудь уже вздымается в мой адрес, с Шолохова слетела вся насмешливость. Федин же обеспокоен:

— Откуда знаешь Мезенцева?

— Фронтовой друг отца.

Мужчины переглядываются.

— Расскажи о себе — Федин забирает папку у Шолохова, быстро ее пролистывает.

Даю краткую биографию, упоминаю, про Заславского и вступление в партию. В дверь осторожно заглядывает секретарша, но повинуясь взмаху руки Константина Александровича исчезает.

— Да… богата русская земля талантами — резюмирует Федин, захлопывая папку — Похоже, спать сегодня мне не придется.

— Что же с тобой делать, талант? — интересуется Шолохов — Вторая копия есть?

— Еще две. Но я их обещал декану и генералу.

А еще надо Асе дать рукопись. Ох… как же не хватает обычного ксерокса!

— Миша, я передам тебе свою копию, как прочитаю — Федин встает, смотрит в окно — Чувствую, это будет роман года. Ты, Русин, нашел настоящую золотую жилу. Секретная операция, патриотическая тема, интрига… Насчет писателя не знаю, а журналист из тебя получится!

И поэт. И спасатель страны.

— Спасибо, вы же тоже по образованию журналист?

— Бери выше! — хмыкает Шолохов — Костя, был специальным корреспондентом «Известий» на Нюрнбергском процессе.

Мы почтительно киваем.

— А вступай ка к нам в Союз! — вдруг предлагает классик — Роман у тебя есть, с изданием книги поможем.

— По правилам нужны две книги — сварливо говорит Федин — Хотя в данном конкретном случае, конечно, можно пойти навстречу. Но я бы все-таки хотел сначала почитать «Город». Если это то, что я думаю, то нам такое сейчас позарез нужно. Отвлечь молодежь от этого западного визга. Из ЦК уже всю плешь проели.

Это вы товарищи дорогие, еще не знаете, что в августе выйдет пятый, шедевральный альбом "Битлз" "Help!". С него начнется повальная битломания во всем мире и в СССР тоже.

— Вот что Русин — решается секретарь союза писателей — Позвони мне завтра. Где-нибудь вечерком. Я прочитаю роман и наведу справки в Главлите. Вот мой телефон.

Федин вынимает из бювара листок и пишет номер, жмет мне руку. Мы прощаемся с Шолоховым, выходим на улицу. Я делаю глубокий вдох. Прохладный воздух приводит меня в чувство. Это хорошо, что сегодня немного похолодало — в жару в свитере я бы упарился.

— Какие люди! — рядом тоже вздыхает Вика — Ты, кстати, про «Город не должен умереть» так ничего и не рассказал.

— Не хотел сглазить… Пить хочется.

Мы идем в сторону красного автомата, который продает газировку.

— Дашь почитать?

У автомата я приобнимаю девушку, шепчу на ушко:

— Сам тебе почитаю отрывки.

Мою стакан, бросаю внутрь копейку. Автомат урчит и выдает мне порцию газированной воды.

— Может все-таки не стоит одеваться как моряк? Тебе еще трубки не хватает — смеется девушка — Неужели нельзя было в костюме, бритым?

— Нельзя — я допиваю воду, ставлю обратно стакан — В костюме и бритый я выгляжу как пацан. А пацан может написать серьезный роман о Великой Отечественной войне? Нет, не может.

— Ты и с бородой пацан — нежно проводит рукой по моей щеке. Меня пронзает «электрический» заряд. На улице почти никого. Прислоняю девушку к автомату, целую. Наши языки сплетаются, рука сама собой опускается на аппетитную попку подруги. Я чувствую, что сегодня мне все можно. Можно, но нельзя. Но на улице появляются прохожие, я с сожалением отпускаю возбудившуюся девушку.

После Союза писателей, попрощавшись с Викой, еду развозить другие копии. На Лубянке с проходной звоню Мезенцеву. Генерала нет, за папкой спускается его адъютант. Молодой, улыбчивый лейтенант. С Заславским все проходит тяжелее. Перед поездкой на Моховую, я заезжаю в общежитие, переодеваюсь. Не зачем дразнить гусей еще и в универе.

Декан в своем кабинете, что-то быстро пишет. Увидев меня, возмущается:

— Русин, мне самому тебя побрить?

— Ян Николаевич, врачи все еще запрещают — пожимаю плечами — Нельзя шрам тревожить. Вот справочка.

Подаю справку, которую мне выписала Вика утром. Пришлось долго упрашивать, пообещать Луну с неба, но результат того стоил. Заславский сдувается.

— В Известиях не обрадуются твоему внешнему виду — ворчит декан — Я уже договорился, 29-го мая выходишь в отдел репортажей. К Седову. Это наш выпускник, он о тебе позаботится. Справишься одновременно с работой и со сдачей экзаменов?

— Спасибо! — я прикладываю руку к сердцу — Справлюсь.

— Ладно, поверю. Что у тебя в руках?

Показываю папку с названием романа. Брови Заславского лезут вверх.

— «Город не должен умереть»?? Роман за неделю? Я даже читать эту графоманию не буду. Запомни! Роман за неделю не пишется. Главу еще можно. И то если сильно напрячься.

— Я тогда пойду? — делаю вид, что разворачиваюсь — Отнесу в КГБ.

— В Комитет?

— Да, генерал Мезенцев просил почитать.

Заславский барабанит пальцами по столу, раздумывает. Протягивает руку. Отдаю папку с рукописью.

— Мнда… — декан протирает очки, читает синопсис. Поднимает на меня удивленный взгляд — Похоже, я сегодня ночью не засну.

Вот! Еще один полуночник появился.

И уже себе, тихонько под нос, декан шепчет — Просто уникум какой-то. Роман за неделю!

— Это я напечатал за неделю — решаю расставить точки на i — А замысел Города мне еще в начале знакомства с Асей пришел. Кое-что записывал от руки, героев там, сюжет…

Вряд ли Заславский будет допрашивать «Грушу».

Декан быстро просматривает рукопись, останавливается в каких-то местах, несколько раз перечитывает. Смотрит на меня в некотором обалдении, качает головой. Прости, Юлиан Семенов, но мне важнее. Твой роман станет моей ступенькой во власть. А власть даст возможность спасти страну.

— На первый взгляд все отлично. Но я просто глазам поверить не могу… Как такое возможно?

— Что-то щелкнуло в голове и все сложилось — вру я не краснея — Персонажи, сюжет…

— Мне говорили, что ты падал в обморок на лекции?

— Да, у Сыча.

— У Сычева! Имей уважение к заслуженному преподавателю — Заславский злится. И злится он потому, что не понимает. Пришел какой-то вундеркинд, притащил роман. Ладно стихи, их каждый третий сочиняет. Но роман! Большую прозу заслуженные писатели годами пишут, а тут какой-то студент… Надо его «переключить».

— Ян Николаевич, а можно мне экзамены досрочно сдать? С Розенталем я уже договорился, Западов и Ухалов, думаю, тоже не будут против.

— А Сычев?

Я тяжело вздыхаю. Этот преподаватель меня не любит, а когда увидит «в бороде»…

— Ладно, с ним я сам поговорю. Вот тебе записка — декан быстро пишет на листке бумаге — Отдай секретарше, она проведет приказом.

На Шабловку я приехал на полчаса раньше. Несколько раз прошелся вдоль забора из бетонных блоков, поглазел на железную ажурную башню. За пять минут до назначенного встал в небольшую очередь на проходной. Это была довольно большая комната с окошечками, куда протягивали паспорта и говорили:

— На «Голубой огонек».

После получения пропуска — специальный человек отвел меня в гримерную. Тут меня припудрили, чему я удивился.

— Софиты очень жаркие — пояснила женщина, что меня пудрила — Лицо начинает блестеть от пота, бликовать…