Тайный дневник фамильяра (СИ) - Рябинина Татьяна. Страница 38

Арт снова кивнул и сел, обернув себя хвостом вокруг, как пантера. Его желтые глаза напоминали две маленькие полные луны во время затмения.

— Что-то ты мне еще такое рассказывал, очень важное, но вылетело из головы. Пытаюсь вспомнить и не могу. Может, жабой вспомню? Или ты мне ночью что-то подскажешь. Ладно, лучше скажи, как ты думаешь, мы сможем найти наши точки?

Арт вздохнул и покачал головой. А потом снова запрыгнул ко мне на колени и поддел руку: хватит о грустном, лучше гладь и чеши!

— Наверно, мне лучше переодеться, — сказала я, когда тело Элии увезли и мы собрались поехать на место ее гибели.

Почему-то я думала, что за ней приедут родители, и даже выглянула из окна, чтобы посмотреть на них. Но на повозку Элию перенесли трое слуг в желтой с черным — траурной — одежде.

— Нет, — возразила Лэрга. — Запомни, ты моя родственница Мария Моэра из Дегары. Поэтому если надо выехать куда-то, ты надеваешь приличное платье, а волосы заплетаешь и убираешь под покрывало. Леста будет помогать тебе одеваться и раздеваться. Дома можешь носить обычную одежду.

— Но зачем? — удивилась я. — И почему именно из Дегары? Где это вообще?

— Это провинция на самом юге. Там до сих пор не ведут записи о рождении женщин, только мужчин. Если нужно подтвердить личность, достаточно свидетельства одного родственника-мужчины. Олин подтвердит.

— Но он же знает, кто я на самом деле? И ваша племянница Тиана?

— Да, оба знают. И что? Не волнуйся.

— Но ведь все ведьмы знают. И Рианна. И… Арнис.

— Ведьмы будут помалкивать. По нашим правилам, запрещено разглашать то, что стало известно на собраниях. А Арнис тем более ни слова никому не скажет. Представь, все узнают, что он влюбился в жабу.

— Хорошо, Лэрга. Если вы так говорите, буду притворяться вашей родственницей. Но все же — зачем?

— Пока не знаю, Мария. Но чутье подсказывает: так нужно.

Нужно так нужно. А вдруг ответ от темных сил все же придет, и мы узнаем, как снова стать людьми? У Арта проблем не будет, а кем тогда стану я? Вот и решение: Марией Моэра. Быть родственницей Лэрги, пусть даже мнимой, — большая честь.

Выехали мы так же, как и на собрание, только Мари оставили пастись в загоне. И Иттон показывал нам дорогу. Арт в седельной сумке ехать отказался наотрез, снова устроился поперек седла, тесно прижавшись к моему бедру и цепляясь когтями за луку.

По пути я поделилась с Лэргой тем, о чем говорила в ее отсутствие Арту. В частности, о том, что книгу могли похитить враги не Элии, а короля.

— Я бы поверила, Мария, но это означало бы, что Элия была с ними в сговоре. Зачем ей, Верховной ведьме, предавать интересы королевства? Что такого ей могли за это предложить?

— Например, убежище. Ведь она знала, что за свои злоупотребления будет наказана.

— Нет, — покачала головой Лэрга. — Энигерна — единое королевство. Похитить красную книгу — это касается уже не только ведьм. За такое преступление полагалась бы смертная казнь, и вряд ли ей удалось бы спрятаться, даже на краю света.

— А что, если какая-то провинция решила отделиться и снова стать самостоятельной? — не сдавалась я. — Вы говорите, что красную книгу не может использовать никто, кроме Верховных ведьм. Но ведь Элия как раз и была Верховной! Ей могли наобещать золотые горы, если она поможет. И при успехе этого предприятия ее никто уже не достал бы.

Лэрга задумалась. Похоже, такой вариант ей в голову не приходил.

— Может быть, ты и права, Мария, — сказала она после долгого молчания. — Но тогда тем более непонятно, зачем ее убивать.

— Конь мог упасть сам. Ночь, овраг, подвернул ногу. Сообщник Элии увидел, что она мертва, забрал книгу и уехал.

Арт заерзал так, что чуть не сорвался коню под ноги, хорошо я успела его подхватить. Кажется, ему очень хотелось что-то сказать, но я не представляла, какие вопросы надо задавать, чтобы он мог отвечать «да» или «нет». Решила оставить это до ночи. Если еще будет актуально — скажет.

От широкой укатанной дороги, идущей через лес, отделилась тропа, которая становилась все уже и уже. Иттон свернул на нее, мы за ним.

Понесло же сюда Элию ночью, да еще за сутки до новолуния, в самую темень! Тут и днем ехать приходилось медленно и осторожно: то ямы, то выступающие корни. Минут через десять тропа нырнула в крутой овраг, и мы спешились, не доехав до него.

— Вот здесь все и случилось, — Лэрга подошла к краю. — Нет, конь бы тут не спустился. Она попыталась перепрыгнуть. Видите?

Следы копыт на кромке действительно были глубокими и смазанными — в этом месте конь оттолкнулся от земли. И хотя в темноте они видят намного лучше людей, похоже, не смог верно оценить расстояние.

Иттон подошел к Лэрге, показал на следы и поднял один палец.

— Кажется, я действительно старею, — сокрушенно вздохнула она. — Или просто так устала за эти дни. Надо было взять с собой Митриса. Как без него объясняться с Иттоном?

— Он хочет сказать, что здесь следы только одного коня, — сообразила я и повернулась к нему. — Один конь, да?

Иттон кивнул.

— Выходит, Элия была одна. Кто-то ждал ее в овраге? Или с той стороны?

Покачав головой, Иттон указал рукой на другой край оврага.

— Там нет следов? Ни коня, ни человека? Выходит, мы вернулись к тому, с чего начали: куда делась книга. Не птицы же ее унесли.

Арт выгнул спину и нервно задергал хвостом.

— Ну все, успокойся, — я взяла его на руки. — Как сможешь, так и скажешь. Главное — не забудь до заката. А сейчас давай наши точки искать.

— Иттон останется с лошадьми, — распорядилась Лэрга, — а мы с тобой, Мария, пойдем по оврагу. Ты в одну сторону, я в другую. Арт… — она задумалась. — В ту ночь мы с Митрисом летали в хранилище, и ветер дул с запада, я точно помню. Значит, иди по той стороне сверху. Но вы же понимаете, что за это время точки могло унести на сутки конного пути. А нам надо вернуться домой до заката. Так что у нас всего два часа.

Я медленно пробиралась по оврагу, всматриваясь в поросшее травой дно, оглядывая склоны, не мелькнет ли красная мерцающая точка размером не больше вишни. Нет, ничего. Где-то через полчаса дно начало подниматься, и вскоре я вышла наверх. Огляделась по сторонам и отправилась по краю обратно. У тропы мы все трое встретились.

Ничего, ни у кого. По правде, я вздохнула с облегчением, потому что боялась: а вдруг найдется только одна точка. Кто-то вернется, а кто-то останется. И — учитывая мое везение — определенно вернулась бы не я. Арт снова стал бы человеком и, возможно, иногда навещал бы меня у Лэрги. Впрочем, вряд ли долго. Нашел бы себе жену, завел детей — и забыл бы обо мне. А если бы все-таки домой вернулась я? Да, я скучала бы по нему. И даже очень.

— Пора возвращаться, — вздохнула Лэрга. — Мария, помнишь, ты обещала, что не будешь расстраиваться, если не найдем?

— Обещала, — кивнула я. — Но разве это возможно? Совсем не расстраиваться? Хотя признаюсь честно, если бы нашлась только одна точка, я бы, наверно, больше расстроилась. Потому что…

Договорить я не успела: на полуслове оборвал яростный мяв Арта. Он галопом несся к зарослям невысокого кустарника, под корнями которого светилась красная искра. Издали она была похожа на индикатор телефона, стоящего на зарядке.

Твою ж мать… Это реально уже проклятье какое-то!

Еще минут пятнадцать мы старательно обшаривали все вокруг, но больше ничего не нашли.

— Все, надо ехать, — Лэрга была непреклонна. — Мы для Арта даже штанов не захватили, разве что платье твое на него надеть. Да и не увидим ничего в темноте.

— Как это не увидим? — если б я могла плакать, точно разрыдалась бы, потому что не сомневалась: это точка Арта. — Они же светятся.

— Они-то светятся, а вот мы в темноте тоже себе шею свернем, как Элия. Как солнце сядет, сразу стемнеет. А ты все равно окажешься дома. В жабе. Вернемся завтра, поищем еще.