Сломанный Клинок (СИ) - Корзун Кирилл. Страница 16

— Может ты хоть что-нибудь понимаешь в происходящем? — спросил я у столь же недоуменно глядящего на меня отражения. — Нет? Я так и думал. Толку от тебя никакого.

Мой собеседник в зеркале только озадаченно пожал плечами и скорчил недовольное лицо, услышав о себе столь нелестную характеристику. Крутанувшись вокруг своей оси, он вновь продемонстрировал непонятно откуда взявшуюся черно-белую татуировку — обвивающего тело ленточного дракона. К счастью, видел её только я и только в зеркале, где с недавних пор поселилось отражение моей не до конца прошедшей слияние души.

Дракончик недовольно зашевелился, словно почувствовал обращённое на него внимание, приоткрыл один глаз — его долгий пронзительный взгляд отливал золотом и не выражал никаких эмоций кроме равнодушия. Клацнув челюстями, он заворочался, вновь укладывая голову на своё место — его голова выглядывала у моего отражения из-за левого плеча и устроилась на груди, возле сердца. Признаться честно, выглядело творчество неизвестного мастера очень и очень красиво. Вот только принять происходящее эта красота не помогала никак.

— Сумасшествие какое-то. — неверяще покачал я головой и, решив провести очередной эксперимент, попросил двойника: — Стой смирно и не корчи гримас хотя бы минуту, ты сможешь — это в твоих силах, вдруг получится.

Проповедь для пятилетнего ребёнка сработала на "отлично" — иначе взаимодействовать с "живым отражением" было бессмысленно, по развитию оно находилось именно на детском уровне. Смартфон негромко щелкнул, имитируя звук затвора старинного фотоаппарата, и продемонстрировал готовый оттиск бытия. Высокого качества, точный до невозможности, почти идеально, до самых малейших точностей, этакая гравюра действительности, беспристрастная и объективная. С него на меня смотрел растрёпанный полуголый подросток в больничных штанах с телефоном в руке. Ни следа татуировки и ни капли схожести с той позой, что принимало моё отражение.

— КСОООО!!!

— Неужели неудачное селфи стоит таких мук, Лео? Не отчаивайся, с твоей физиономией вообще непросто выглядеть хоть сколько-нибудь прилично. — заржал хорошо знакомый мне голос. Его обладатель не утруждал себя соблюдением приличий, каждый свой визит обставляя опустошительным степным набегом, ведя себя в лучших традициях скифских племён, надо полагать. И этот человек должен заниматься вопросами моего воспитания?! Что за несправедливость!

— Лёха, ты вообще знаком с термином личного пространства? Тем более в семь утра. У меня больничный, в конце концов. Я и так по уши в самостоятельном изучении кучи предметов, с названиями которых попросту даже не сталкивался никогда. — прошипел я, мангустом оскалившись на жизнерадостного старосту.

Однако коварный враг всё же решился и выглянул из-под маски моего лучшего друга. В открытую и непринужденно.

— Тебя выписывают, болезный. Нечего валяться, а то ишь, что удумал! Ну это я так, ректора цитирую. Сегодня у тебя крайний день в госпитале, вечером ты уже должен быть в общежитии. Там я уже всё решил, тебе там хоть сегодня можно появиться, а можно и не появляться. Поэтому туда мы только заскочим, чтобы переодеться и закинуть багаж. А после проследовать на торжественную встречу скоропостижно выздоровевшего товарища и отпраздновать его возвращение к суровым кадетским будням!

— Пристрелю, гада! — шутливо бросил я, навскидку, почти не глядя прицелившись в него сложенным из пальцев "пистолетом", и пуская сжатый в капусулу импульс Силы в короткий полёт.

— Промазал! — жизнерадостного констатировал Лёха и тут же негодующие взвыл: — Так нечестно! Ты что, рикошетом запустил? Я "доспех" уже вырубил! Больно же!

Ну, не больно. Тренировочная норма моего детства, там приложения сил разве что на качественную затрещину. Хотя да, с непривычки могло показаться болезненно. Ему будет полезно.

Сделав это заключение, я злорадно ухмыльнулся и наконец посмотрел на это рыжеволосое недоумение. Староста привалился на мою кровать и с негодованием растирал пострадавший затылок. В руках, против обыкновения, не было ни одной папки с материалами для занятий.

— Ну так что, ты идёшь? Я, если что, для тебя же стараюсь. Социализация, то, се, налаживание двухсторонних, русско-японских отношений, вербовка потенциального агента. Это ты меня вербовать должен, шпион недоделанный. — забурчал он, сходу оседлав любимого "конька".

— Да понял я, можешь не стараться и не объяснять. Надо так надо.

Мой горестный вздох Лёха интерпретировал по своему мировоззрению и тут же выдал:

— Пафос позы не означает величия. Не выебывайся, Леон Хаттори, никто за тобой бегать не будет. И уговаривать тоже.

Умение достойно проигрывать в навязанной ситуации способно минимизировать степень потерь и последствий. Но иначе понять этих людей я попросту не мог. Их дружба походила на войну. Десятки психологических стычек при любом удобном случае, при любой мотивации, постоянное давление, ненавязчивое и незримое.

— Туше, господин староста. — почтительно поклонившись, я облачился в пижаму и вооружился зубной щеткой. — Если не возражаете, я продолжу утренние процедуры. Можете говорить, я услышу.

— Всё, не начинай ехидничать, Лео. Что за вредный характер! Буду к семи. Вещи собери заранее. Апельсины на столе!!! — проорал он, вихрем промчавшись по палате, и громко хлопнул дверью.

— Дурдом. — констатировал я, смазывая щётку пастой и спросил: — Ну хоть теперь ты меня понимаешь?

Отражение грустно кивнуло головой.

Отражение.

Его появление стало моим избавлением. Слияние душ завершилось. А отражение появилось из-за переизбытка энергии в духовном теле, самопроизвольно сформировавшись в то, что со временем должно было стать моим фамиллиаром. Достигнуть подобного мне светило максимум к пятидесяти, а то и к шестидесяти годам, после упорных тренировок и бесчисленных медитаций. Во всяком случае так утверждал тот трактат, по которому меня обучали с детства. Трактат, датированный серединой шестнадцатого века — "Наставление Дьявола". Наш величайший предок, Хаттори Хандзо, Они (Дьявол), воплощённый Ужас врагов клана Токугава, завещал потомкам редчайшее из всех искусств — Охоту на Демонов. К сожалению, после определенных событий часть труда была уничтожена. Я обучался по первым двум третям трактата, оставшаяся же часть безвозвратно исчезла пару сотен лет назад.

Трактат утверждал, что обзавестись фамиллиаром можно только после упорных тренировок по усовершенствованию духовного тела. Они мне были известны и я даже посвящал им часть своего времени. Но этого было категорически недостаточно.

Так же были признаки усовершенствования духовного тела. Здоровый дух подразумевает здоровое тело. Физическая составляющая подвергалась ежедневным точечным воздействиям изнутри. Я рос, развивался, обрастал мускулатурой — десяток килограмм мышечной массы равномерно распределилось по нескладному подростковому телу, выправив его до гармоничного развития.

Но всё меркло по сравнению с тем, что ко мне начала возвращаться Сила.

Я не так уж и долго был отрезан от собственных возможностей, но это грозило затянуться на долгое время. После нескольких месяцев слабости и неуверенности появилась надежда. Сила возвращалась. Медленно, плавно, от занятия к занятию, прогрессируя с большим эффектом, чем когда-либо.