Ход кротом (СИ) - Бобров Михаил Григорьевич. Страница 135

— Но вы же нацелили Юрковского, Крылова и этого… Гения производства, — Юмашев пошевелил пальцами.

— Дмитриева, — подсказал Галлер, аккуратно моргая светлыми глазами остзейского немца.

— Да, Дмитриева! Прежде всего на разработку гражданских судов. Громадный лихтеровоз, сами лихтеры. Признаю, они прекрасно себя показали в мелководной Обской губе, да и как высадочные средства они весьма интересны.

— Мы ставили на лихтеры пушки, рельсовые ракетные установки, — прибавил Беренс. — Артиллерийская платформа для поддержки десанта вполне устойчивая. Особенно с мертвых якорей.

— Но все же это эрзацы, — закончил Юмашев. — Разумеется, промышленность и не могла нам помочь: она же нацеливалась на совершенно иное. Сегодня что изменилось?

Корабельщик вывел на синий экран большую фотографию многоцилиндрового мотора, рядом с которым черная фигурка человека смотрелась жалко:

— «Ярдизель» десятитысячники освоил, наконец. Серия скоро.

Моряки переглянулись и Беренс осторожно уточнил:

— То есть, флот не только планируется расширять, но и уже имеются средства?

— Безусловно, — Корабельщик отодвинул картинку дизеля-десятитысячника. — Однако, прежде я объясню. Товарищи, немцы нам помогут с техникой, станками и моторами. Венгры начали осваивать радиоаппаратуру. Однако, тем и другим нужно чем-то платить. А у нас, кроме Норильск-никеля и огромных объемов сибирского леса, пока что нет никаких товаров для союзников. Сталь и уголь у них свои, а вот с лесом для креплений шахт и, особенно, с добавками для легированных сталей, сложно. И мы можем им это предложить, к обоюдной выгоде. Но единственный способ наладить вывоз быстро, за два-три года, в промышленных объемах — Северный Морской Путь. Вот почему все лучшие силы до сего дня работали там.

— К тому же, Северный Ледовитый — один из немногих океанов, открытых для нас, — прибавил Галлер. — Но к делу. Какой же флот нам строить? Охрану ближней зоны, как у норвежцев и разных там прочих шведов? «Броненосцы, берегами охраняемые?»

— С учетом достижений наших авиаторов, шутка эта больше не смешная, — Беренс почесал «царскую» бородку. — Без воздушного прикрытия большой корабль всего лишь большая мишень, переданные материалы наглядно это доказывают. Если мы хотим оторваться от берегов, нам необходимы авианесущие корабли с полноценным истребительным полком. С учетом разницы скоростей самолета и корабля, самолет всегда догонит и атакует любой самый быстрый корабль.

Беренс перебросил несколько листов блокнота:

— Смотрите. У нас на стапелях в разной степени готовности корпуса линейных крейсеров типа «Измаил». Если достроить их не как линейные крейсера, но сразу как авианосцы, по одному для каждого театра, мы могли бы иметь эти самые авианосные группы. Вместо четырех, скажем так, спорных линейных крейсеров, четыре авианосца. Пускай не слишком сильных, но все же вполне способных действовать в океанской зоне, а не только на короткой низкой волне внутренних морей.

— Почему их просто не достроить? — Юмашев нахмурился. — Разве у нас избыток крейсеров? Завтра партия поставит нам задачу оказать помощь восстанию трудящихся в той же Испании, либо в Бразилии, либо защищать завоевания Октября вовсе на другой стороне глобуса. И чем же мы выполним задачу? Тральщиками? Каспийскими противобасмаческими сторожевиками? Днепровскими бронекатерами? Запертым в Балтике «Маратом» или запертой за Босфором «Парижской Коммуной?»

— Технический сектор по нашему заказу исследовал вопрос, — Беренс перевернул еще несколько листов. — Те же «Измаилы» в ипостаси линейных крейсеров не смогут уверенно вести бой в свежую погоду. Если не нарастить борта, но это изменит всю компоновку. Верхний вес превысит безопасный предел. Средства мы затратим, выигрыш же сомнителен.

— Не понимаю! — крутнул головой Юмашев и поправил воротник, врезавшийся от резкого движения в шею. — Вы что же, за авианосцы?

Беренс захлопнул блокнот:

— Отнюдь. Из материалов товарища Корабельщика следует, что полноценный авианосец — дорого. Весьма и весьма дорого и долго. Причем, не столько в постройке, сколько в содержании. Кроме того, авианосец весьма и весьма зависит от погоды. В северных морях его полезность если не обращается совсем в ноль, то чрезвычайно уменьшается. Увлекшись авианосной программой «Большого флота», мы рискуем упустить сегодняшние задачи. Ведь никто не гарантирует нам, что панская Польша, науськиваемая Англией и Францией, не нападет на нас, допустим, в следующем году.

— Из материалов товарища Корабельщика следует, — не сдался Юмашев, — что проектирование и закладка линкоров чуть ли не вредительская акция. Много линкоров строить — на портах разоримся. Мало строить — окажемся в положении немцев после Ютланда. Как будто, и линкоры есть, и даже много. Но, если вывести, то перетопят.

Помолчав, Юмашев с треском захлопнул собственный блокнот и поднял обе руки:

— Вообще, из прочитанных мною материалов следует, что лучше строить подлодки и миноносцы. А берега оборонять железнодорожной артиллерией. Что рабочая лошадка будущей войны — тральщики, подлодки, эскортники и москитный флот. На худой конец, что-то можно просто купить у тех же немцев… Лев Михайлович, не молчите! Рассудите нас!

Лев Михайлович Галлер почесал выгоревшие добела усы:

— Из материалов товарища Корабельщика лично мне ясно, что нам повезло. Повезло не столько в том, что Корабельщик сюда добрался сквозь невообразимые дали космического океана. Нам повезло в том, что история нашей страны сходна со историей Корабельщика. И потому я предлагаю спор наш прекратить вовсе. Так ведь можно доспориться до мнения некоторых наших сухопутных оппонентов…

Упоминание сухопутчиков развеселило собравшихся. Беренс улыбнулся. Юмашев просто расхохотался:

— Да уж! Их послушать: зачем сухопутной державе океанский флот? Если хочешь уничтожить противника, подари ему крейсер! А лучше сразу полный крейсерский флот! И тогда уж государство точно не протянет, якобы, лет через десять разорится.

Беренс покачал головой:

— Мне тоже часто приходится слышать, что-де у России заморских территорий нет и не будет. Якобы, мелким державам наш флаг показывать незачем, а крупные державы от одного показа наш флаг уважать не станут, пока мы их чувствительно не побьем. Но Англию кто только не бил на морях, а выигрывал, в итоге, все равно Лондон. Посему я весьма и весьма внимателен к словам Горацио лорда Нельсона: «Тысяча кораблей и миллион кораблей — еще не флот»!

— Что же тогда флот? — впервые заговорил Корабельщик, и Юмашев объяснил:

— Флот прежде всего славные традиции.

— Знаю я их традиции, три раза с Черчиллем говорил, — Корабельщик покривил губы. — Ром, плеть и содомия, вот вся их парусно-пиратская гордость. Копенгаген ракетами кто сжег? Но мы прервали Льва Михайловича. Скажите, почему вы предложили прекратить спор?

Галлер посмотрел на Корабельщика. Что-то вертелось в памяти. Что-то, связанное с цветом. Галлер вздохнул, отогнал дурные мысли. Сон ему после бумаг Наркомата Информатики приснился гадостный: суд и взятая на себя вина каких-то мальчишек во флотской форме… Кажется, одного мальчишку Галлер узнал: Колька Кузнецов, бывший рассыльный Архангельского порта, нынче же молодой курсант Петроградского Военно-Морского Училища. Но что там за вина, как во сне разберешь? По молодой дури накуролесили что-то?

Лев Михайлович поглядел на обложку собственного блокнота. Увидел там знакомую картинку: эллипс рассеивания, расчерченный на клеточки, а в каждой клеточке знакомые всякому артиллеристу цифры, нарастающие к центру. Два, семь, шестнадцать, двадцать пять — процент вероятности попадания снаряда именно в данную клетку. Темно-синие, чуть ли не черные, глаза Корабельщика совпадали цветом с клетками «шестнадцать процентов».

Корабельщик поднял взгляд — в падающих из окна лучах глаза его приобрели обычный светло-синий цвет — и Галлер тогда сказал, словно бы очнувшись от наваждения либо гипноза:

— Все мы, товарищи, были когда-то «их благородиями». Помните ли вы, как велись дебаты в Думе? О том, какой строить флот, и почему именно такой. Выбрать расположение башен линейно-возвышенное, линейное, или вовсе от башен отказаться, обойтись барбетами? Нефть или уголь? Как техническое задание на броненосец «Андрей Первозваный» Морской Технический Комитет согласовывал четырнадцать лет! Наши корабли устаревали не то, что к моменту постройки, а уже к моменту закладки, точно как злосчастные «Измаилы».