Горец и леди - Грассо Патриция. Страница 15

С каждой последующей милей лисенок все больше уставал, а его хозяйка все больше беспокоилась. Наконец за спиной раздался жалобный визг, и Бригитта оцепенела. Йен остановил лошадь. Оглянувшись, они увидели, что Хитрец в изнеможении растянулся прямо посреди дороги.

– Он слишком устал, чтобы бежать дальше, – сказала Бригитта. – И я уверена, что одному ему не выжить, он слишком мал.

– Ну что ж, – угрюмо произнес Йен, – подожди минуту, только не сходи с лошади.

Он спешился и вытащил из ножен кинжал, вызвав испуганный вздох Бригитты.

– Если ты сделаешь это, – ахнув от ужаса, пригрозила она, – то клянусь, при первой же возможности я сделаю с тобой то же самое.

– Закрой рот, или ты пожалеешь об этом. Намеренно неторопливым шагом Йен направился к лисенку, который, видя это, радостно замахал своим пушистым хвостом. Он перекатился на спину, глядя на Йена снизу вверх черными глазами-бусинами.

Оглянувшись на Бригитту, плечи которой горестно вздрагивали от рыданий, Йен посмотрел вниз на зверька. Потом сунул кинжал в ножны и взял Хитреца на руки, слегка потрепав его по загривку.

– Перси поднимет меня на смех, – пробормотал он себе под нос, когда, вернувшись к лошади, положил Хитреца Бригитте на колени.

Удивленная, она подняла глаза и сквозь слезы благодарно улыбнулась ему, еще не веря своему счастью.

– Спасибо, – прошептала она, губы ее еще слегка дрожали.

Йен коротко кивнул и вскочил на коня. Прижав своего любимца к груди, Бригитта успокоилась и теснее прижалась к мужу. «Ну что ж, – решил он, сдерживая довольную улыбку, – пускай смеются, но, пожалуй, я поступил сейчас мудро».

Уже наступил полдень, когда впереди показался замок Данридж. Выстроенный в средние века, он показался Бригитте довольно мрачным, хотя сама она всю жизнь прожила в таком же старинном замке Басилдон.

Не доезжая немного до наружных ворот, Йен остановил коня.

– Добро пожаловать в ваш новый дом, миледи. – Голос его прозвучал почти дружелюбно.

– А где озеро Лох-Эйв?

– Там, позади замка, – ответил он, довольный, что жена выказала интерес к своему новому жилищу. – Кстати, ты должна вести себя в замке как подобает леди, хозяйке и госпоже, – добавил Йен назидательным тоном. – И не позорь меня перед моими…

Сразу помрачнев, Бригитта бросила на него колючий взгляд. Да, пожалуй, он говорит совсем не то, что надо. Йен осекся и тронул поводья коня.

По подъемному мосту они въехали во внешний двор. Часовые встретили Йена радостными криками. Пока лорд проезжал мимо, они провожали взглядами Бригитту и пушистый рыжий комочек у нее на руках. Во внутреннем дворе Йен остановил коня перед входом в главное здание.

– Наконец-то! – бросился к ним Перси. – Добро пожаловать. С приездом!

Йен спешился и помог сойти с коня жене, которая тепло улыбнулась его брату. По мнению Йена, даже слишком тепло.

– А что это у тебя? – поинтересовался Перси.

– Это мой ручной лисенок.

Но не успела Бригитта договорить, как одна из охотничьих собак, живущих тут же в замке, кинулась к ним, заметив повизгивающий рыжий комочек. Вздыбив шерсть на загривке, собака грозно зарычала на лису, а потом громко залаяла. Испугавшись, Хитрец спрыгнул с рук Бригитты и кинулся наутек.

– Стой!.. – закричала она и бросилась за ним вдогонку.

Йен и Перси припустились следом.

Гончая неслась за лисенком по пятам, но Хитрец был быстрее. Он стремительно обогнул главное здание и кинулся к караульному помещению, обитатели которого, заслышав шум, тут же высыпали наружу.

Их глазам предстало весьма странное зрелище. По пятам за невесть откуда взявшимся в замке маленьким лисенком гналась одна из охотничьих собак, за ней с истошным криком мчалась растрепанная женщина, за которой, в свою очередь, гнались двое мужчин. В одном они тут же узнали Перси, другим оказался Йен. Вот чудеса!

Хитрец бросился в сад и там быстро шмыгнул в щель между лежащими на земле бревнами. Разъяренная гончая запрыгала перед узким отверстием и яростно залаяла, не в силах добраться до зверька.

Объятая ужасом при мысли, что ее любимца могут разорвать на куски, Бригитта вбежала в сад следом за собакой, но, запутавшись в подоле юбки, потеряла равновесие и упала в густую траву. Испуганный визг лисенка и бешеный лай собаки вконец лишили ее присутствия духа. От стыда и бессилия она уткнулась лицом в траву и безутешно зарыдала.

Наконец появились Йен и Перси. Они вихрем ворвались в сад. Сразу за ними показалось несколько солдат из замковой стражи, остановившиеся при виде такой сцены. Йен подбежал к лежащей в траве Бригитте, в то время как Перси бросился унимать собаку.

– Джеми! – крикнул он, оттаскивая гончую от бревен, под которыми прятался лисенок. – Уведи ее обратно на псарню. Да следите, черт возьми, за собаками!

Сильными руками Йен поднял жену с земли. Близкая к истерике, Бригитта горестно рыдала в его объятиях, и вид у нее был весьма плачевный: юбка порвана, лицо испачкано грязью и залито слезами, волосы в беспорядке.

– Тебе больно? – спросил он.

Бригитта отрицательно покачала головой и, не переставая всхлипывать, бессвязно пробормотала:

– Х-х-хитрец…

– Он в полном порядке, – заверил жену Йен.

Тут подошел Перси и положил дрожащего лисенка ей на руки. Уткнувшись лицом в грудь мужа, Бригитта облегченно вздохнула. Зажатый между их телами, Хитрец царапался и ерзал, пытаясь вырваться. Чтобы успокоить жену, Йен поцеловал ее в макушку, а потом бросил на непрошеных зрителей предостерегающий взгляд. Солдаты неохотно разошлись.

– Черный Джек хочет немедленно вас видеть, – сообщил им Перси. – Лучше не заставлять его ждать. Ему не терпится познакомиться с твоей женой.

Йен поднял лицо Бригитты за подбородок и ободряюще улыбнулся ей.

– Ты готова, дорогая?

Все еще всхлипывая, она кивнула. Зная, что отец предпочтет встретиться с ними наедине, Йен отправился не в главный зал, а в кабинет графа, ведя за собой Бригитту.

Когда они вошли, старик поднялся с кресла, стоящего перед камином. Джон Эндрю Макартур, по прозвищу Черный Джек, выглядел в свои годы весьма внушительно. Очень высокий, больше шести футов ростом, он был крепок, как столетний дуб. У него были такие же, как у сына, жгуче-черные глаза, в волосах все же, как дань возрасту, блестела седина, лицо было загорелым и обветренным. В этом старом человеке не было, однако, и намека на дряхлость.

С удивлением граф уставился на двух растрепанных, перепачканных путешественников и на их пушистого рыжего спутника. Рядом с сыном стояла миниатюрная молодая женщина, хорошенькая с виду, но какая-то взъерошенная и грязная, скорее похожая на нищенку. Неужели это дочь покойного графа Деверо, за которой он посылал в Англию?

Граф прищурился и перевел взгляд на сына.

– Это и есть твоя жена? – удивленно и недоверчиво спросил он.

– Отец, позволь представить тебе леди Бригитту, – непринужденно улыбнувшись, сказал ему Йен. – Миледи, это мой отец, граф Данридж.

Бригитта смутилась, сознавая, как непрезентабельно она сейчас выглядит. Робко улыбнувшись, она неловко присела в реверансе, не выпуская из рук лисенка.

– Что ты с ней сделал? – напрямик спросил Черный Джек, глядя на сына. – Что случилось?

Йен открыл, было, рот, чтобы объяснить, но Бригитта опередила его:

– Ничего не случилось, милорд. Я упала в саду, – сказала она.

Йен отвернулся, чтобы скрыть улыбку, довольный тем, что жена так рьяно бросилась на его защиту.

– Тебя-то кто спрашивает?.. – оборвал ее граф.

Бригитта едва не задохнулась от такой грубости, и ее зеленые глаза недовольно сощурились.

– Все так и было, как она сказала, – подтвердил Йен.

– А что это у нее в руках? – Граф недовольно глянул на лисенка.

Предполагая, что отец будет так же неуступчив, как и сын, Бригитта посмотрела ему прямо в лицо и решительно расправила плечи, готовая на все, чтобы отстоять своего любимца.

– Это мой ручной лисенок, Хитрец.