Таежная история (СИ) - Титова Светлана. Страница 55

— Я тогда не знала о детях. Я даже дома еще не была, — промямлила, пытаясь оправдаться.

— Успела напиться и забеременеть, и обручиться с первым попавшимся прыщавым брухом, а на дом и не взглянула. И снова направляешься в очередную авантюру, не думая о своем положении, — продолжал упрекать и издеваться эдерец, грозно нависая надо мной.

Что-о-о! Я, значит, алкоголичка, гулящая и безмозглая дура!

— Я не безответственная. У меня стресс. Ты меня бросил одну. И я жила, как считала правильным… тогда, — вспыхнув от злости, подобралась, сверля глазами брюнета.

— Вот как! Я просил подождать. Решил избавить тебя и домашних от некрасивой сцены с Марсией. Вернуться с кольцом и предложить обручиться. Но ты сбежала с первым же встречным сосунком на Побережье, — прошипел взбешенный мужчина, наклоняясь надо мной. — По-твоему, я должен рвануть следом и убеждать тебя, что лучше его?

В динамиках разлился приятный голос, объявлявший посадку на рейс до Лавалики на нескольких языках.

— Ты ничего мне не должен, Керау. Я как-нибудь сама справлюсь, — вскочила с места, и, подхватив рюкзак, побежала на выход к терминалам.

Глава 57

Размазывая злые слезы, прошла через терминал на взлетную полосу к челноку. Небольшое орбитальное судно должно доставить нас к астролету. Смешавшись с толпой спешащих к трапу пассажиров, сбросила несколько настойчивых вызовов от Керау. Высунула нос из высокого ворота куртки. Ледяной ветер тут же остудил лицо, заставив всех плотнее запахнуть полы одежды и поторопиться. Лента эскалатора тянула вверх длинную гусеницу людских тел, закутанных в теплые одежды. У входа брюнетка стюардесса улыбалась и приветствовала пассажиров. Синяя форма, беретик с меховой опушкой кокетливо сдвинут на бок, темные глаза в пол лица и белозубая улыбка напомнили земную стюардессу злополучного рейса, желавшую доброго пути пассажирам потерпевшего аварию самолета. Нехорошее предчувствие кольнуло сердце. Мелодично звякнул браслет, оповещая о входящем сообщении.

«Лана, извини. Я разозлился на твоих поклонников из танета, наговорил глупостей. Останься, нам нужно все обсудить»- писал отчаявшийся дозвонится Керау. Сообщение, в котором эдерец извинился, мне показалось еще одним знаком свыше, указующим отказаться от поездки. Словно снова проигрывалась сцена со звонком Андрея, уговорами, просьбами о прощении перед тем самым вылетом. Судьба явно на что-то намекала своей с недавних пор любимице. Я растерянно оглянулась, колеблясь, решая, не сойти ли сейчас. Но поток пассажиров подхватил меня и внес в салон, делая выбор в пользу полета на курорт. В сомнениях, не зная как лучше поступить, заняла дальнее место в салоне рядом с проходом, нервно поглядывая на устраивающихся на своих местах келемаххов с детьми. Эдерцы сдержанно переговаривались, раздевались, являя из-под ворохов теплой одежды улыбчивые, довольные лица, отправляющихся на отдых граждан. Возбужденные остроухие детишки прыгали на широких сиденьях, напоминая земных братьев, спорящих из-за места у окна. Внутри все тоскливо сжалось. Я выдохнула, отгоняя тревожные мысли, и отвернулась к иллюминатору, прислушиваясь к журчащей в салоне речи.

— Нас будет сопровождать пара военных крейсеров. На всякий случай.

— Да, так-то спокойнее.

— Два крейсера — это серьезно. Неужели есть необходимость?

— Не нагнетайте, любезный. Обычные меры безопасности.

В голосах говорящих слышалась тревога и неприкрытый страх. На паникера шикнули, и мужчина замолчал. Адмирал прав в одном, в моем положении было бы лучше пожить одной в своем доме. Избавить себя от лишних контактов и конфликтов с келемаххами. Но остаться — это ожидаемо выслушивать кучи упреков от брюнета и окончательно испортить отношения. Сейчас лучше улететь, и дать Керау время осмыслить ситуацию и привыкнуть к мысли, что он будущий отец. Слишком уж остро он реагирует на обычное событие. Странно, давно не мальчик. Хотя у него отношений серьезных никогда не было, а тут сразу пара детишек. Меня не будет неделю, он как раз «переварит» новость, успокоится и примет верное решение.

«Я хочу побыть одна. Вернусь, и мы все обсудим»- отправила и, закрыв глаза, убеждая себя, что тревожусь напрасно, ожидала старта.

* * *

Разнеженная после недолгого забытья, сонно разглядывала длинный проход в салоне астролета, покрытие пола слабо светилось в полутьме. Пассажиры мирно спали, посапывая на удобно откинутых сиденьях, после выхода из гиперпрыжка. Лавалика находилась в другой планетарной системе, соседствующей с Эдерой. Лететь не меньше трех часов. Мысли лениво крутились возле недавнего разговора с эдерцем, едва не закончившегося ссорой.

Если сейчас нам так трудно договариваться, то как же трудно будет, когда дети подрастут. Или все будет проще: Керау займется сыном, а я дочкой. Научу ее вышивке и вкусно готовить. А Кер обучит сына умению водить аэролеты. Наверняка малыш как его отец будет мечтать о далеких космических путешествиях.

У меня будут свои собственные эльфы! Любимые и любящие! Невероятно! Просто ожившее фэнтези.

Я улыбнулась от мысли о фантастической перспективе, ожидающей меня в ближайшем будущем. Счастливо выдохнула, прикрыла глаза и постаралась представить своих детей.

Имена! Вот чем стоит заняться на Лавалике. Влезть в базу танета и узнать все насчет новорожденных. Может у них особые традиции есть на этот счет.

Яркая вспышка за прозрачным пластиком иллюминаторов заставила встрепенуться, согнав ленивую дремоту. Астролет тряхнуло, пугающе завыла сирена, зажглись аварийные яркие огни, ослепив. Послышались испуганные крики. Заплакали дети. Келемаххи вскакивали с мест, хватали вещи и бежали к выходу. Брань и толкотня. Женские причитания и надрывный плач младенца резали слух. Впиваясь пальцами в подлокотники, словно парализованная, застыла в кресле, вспоминая другой салон и черные провалы вместо глаз у Миши, его страшный шепот о конце.

— Гроны! На нас напали гроны! — взвизгнул чей-то голос. — Все в спасательные отсеки!

Взгляд рванул к иллюминаторам. За ними, в темноте космоса кипел настоящий бой. Вспыхивали и тут же гасли огни выстрелов, разрушающие силовые защитные поля келемаххов. Эскадрилья гронов на круглых серебристых дисках, укрытых за щитами, методично расстреливала оба крейсера сопровождения.

У выхода из салона образовалась давка, эдерцы расталкивали друг друга локтями, стараясь успеть в спасательный отсек. Парализованная общим ужасом, лишь наблюдала, как обезумев от страха, келемаххи спасаются из обреченного корабля. Созидающих немилостиво отпихивали в сторону, забыв о поклонении перед страхом смерти. Упала и истошно заверещала женщина в яркой одежде. Потерянный малыш в проходе, размазывая слезы по щекам, звал мать. Мужчина, решив вскрыть техническую дверь в другом конце салона, толкнул стоящего на пути кроху. Его крик выдернул из оцепенения, я рванула вперед и подхватила на руки ревущего и перепуганного насмерть ребенка.

Корабль тряхнуло снова и толпа, недавно штурмовавшая выход, резко попятилась, давя не успевших подняться. Мужчины грязно ругались, толкали друг друга. Послышался холодный голос, усиленный приборами:

— Келлосы, корабль захвачен. Всем немедленно занять свои места. Любое сопротивление будет наказано смертью.

Я рухнула в ближайшее кресло, крепко прижимая к себе чужого ребенка. Женщины и старики, толкаясь и падая, устремились к креслам, молодые мужчины, сжимая кулаки и рыча проклятия и угрозы захватчикам, остались охранять вход.

— Повторяю, все займите свои места. За неповиновение — смерть, — холодом в голосе можно воду замораживать, он пробирал до мурашек.

Несколько ярких вспышек озарили выход, и тела келемаххов, стоявших там тяжело повалились на пол. Истошно заверещали женщины, сидевшие рядом. Ребенок вздрогнул и вцепился в меня крепче, спрятав лицо в куртке. Визг оборвался, когда в проход вступили высокие, выше двух метров человеческие фигуры, одетые в свободные синие комбинезоны и затемненные шлемы. У каждой фигуры на запястье черный браслет-наруч, нацеленный на потенциальную жертву. Один из мужчин зашевелился и встал на колени, вскидывая лучевой пистолет. Наруч ближайшего захватчика пришел в действие. По черной поверхности пробежала разноцветная энергетическая дорожка, в секунду меняя цвет на интенсивно красный. Тонкий как волос красный луч прошелся по шее келемахха, отрезая голову, дернулся вниз, и на дорожку прохода, залитую кровью, рядом с головой упала кисть с оружием. Сзади зашипели новые выстрелы. Захватчики слов на ветер не бросали.