Пленница дорог (СИ) - Титова Светлана. Страница 2

Может, этот мужчина переборчивый, как наш кот? А ну как я ему не глянусь? В красоте я не разбиралась. Монахини часто с грустью вздыхали, расчесывая мои волосы. Может, жалели некрасивую сиротку? Замужние деревенские бабы и молодки, с которыми заигрывали мужчины, все были крупными, грудастыми и крепко сбитыми, мне тощей пигалице было до них далеко. Может, это какой-то стандарт красоты, до которого я не дотягиваю от слова совсем. Тогда мое дело плохо. Придется ждать другого раза. А когда он наступит? К нам в обитель приходят умирать. За мои семнадцать лет, только Просперо и этот гость выжили.

Терзаемая сомнениями и страхом, что меня могут увидеть сестры, тихонько кралась по сходням вниз, чутко прислушиваясь к малому шороху. Спустившись с последней каменной ступеньки, повернула в длинный коридор камер. От наставника я знала, что последняя дверь в конце коридора ведет в подземный ход, выходящий далеко за пределы обители. Этот ход был частью плана побега. Удирая через ворота, всегда существовал риск нарваться на неспящих монахинь. В подвалах же никто не бродит. Конечно, из-за пленника могут сделать исключение, поэтому я поспешала.

Глава 2

В полутьме каменного коридора, выделялась узкая полоска света, падавшая из-за неплотно затворенной двери нужной камеры. Я прислушалась и пошарила над входом в узкой щели, где монахини прятали ключи. Кузнецов при обители не держали, а ключи имели вредность часто теряться. Я похолодела, ключа на месте не было. Значит, внутри кто-то из монахинь. Прислушавшись, не уловила ни звука. Скорее всего внутри никого нет, и моя затея провалилась. Осторожно приоткрыла дверь и заглянула вовнутрь. На стене чадила пара факелов, бросая неверный свет на неровно стесанные стены, увешанные пыточными инструментами и ржавыми кандалами. С крюка на потолке свешивались длинные цепи, к которым кандалами был прикован молодой мужчина. Одетый только в кожаные потрепанные брюки, пристегнутый железными крепежами за распухшие и посиневшие кисти рук, он был без сознания и не подавал признаков жизни. Темные, длинные волосы грязные и спутанные свешивались на лицо. Все тело в разводах грязи с множеством синяков. О том, что он жив, напоминали редкие вдохи и тихие стоны. Казалось, он готов был вот-вот испустить дух, и для нужного мне дела совсем не годился.

Сетуя на неудачу, я подошла ближе из любопытства. В обитель попадали старые или измученные долгой болезнью мужчины с иссохшими телами. Этот был совсем другой. Голова низко свесилась, и волосы полностью закрыли лицо. Осторожно убрала несколько прядей, разглядывая украшенные ссадинами широкие скулы, прямой нос, распухшие от ударов губы. Брови и ресницы слиплись из-за крови, сочившейся из раны на лбу. Прикоснувшись пальцами к ране, почувствовала, как мужчина вздрогнул и попытался открыть глаза.

— Пить… — едва слышно прохрипел пленник, пытаясь разглядеть меня единственным открывшимся мутным глазом.

Порывшись в сумке, достала чудо-зелье по рецепту Проспера и прислонила горлышко к разбитым губам. Мужчина жадно глотал, почти захлебываясь. Я отняла питье. Много пить нельзя, сердце не выдержит. Зелье-то непростое. Нашла лоскут ткани и, смочив в натекшей со стен луже, вытирала кровь с лица и тела, осторожно обходя раны. Энергетик начал действовать, и состояние пленника улучшалось на глазах. Совсем скоро он уже стоял на ногах, черными провалами глаз следил за тем, как я тру грязной от крови тряпкой по литым мышцам плеч и животу.

— Готовишь меня в жертву своей богине? — хрипло поинтересовался мужчина. — Слышишь меня, послушка?

— Я не послушница. Я Сури. Богиня не требует кровавых жертв. Она светлая, — не глядя на мужчину, отмывала его тело, под кровавыми разводами и грязью проступила татуировка. Мне стало интересно рассмотреть. — Смотрю, тебе стало лучше. Значит, ты мне поможешь.

— Старуха говорила другое. Магия вашей обители полностью блокирует мою. А я ведь тоже светлый, — пленник грубо выругался и закашлял. — И с чего мне помогать тебе, Сури?

— С того, что я хочу бежать. И для этого мне нужен мужчина, — на смуглой груди пленника красовался золотистый саблезубый леопард. Хвост, которого прятался за поясом, удерживающим брюки. Я полюбовалась красивой татуировкой. У меня тату было на спине. Но я его никогда не видела. А Проспер, мне строго настрого запретил его показывать кому-нибудь. От того я не стригла длинные косы. В случае потери одежды волосами прикрою. Сначала интересно было увидеть и рассмотреть, потом как-то позабылось. А теперь, увидев чужую, вновь любопытство проснулось.

— Почему именно мужчина? — он недоверчиво уставился на меня, решая в чем подвох.

— Невинности меня лишить, — не обращая внимания на изумленный выдох, объяснила:- Лишившись невинности, я перестану быть частью обители, ее дочерью, и она меня перестанет удерживать.

— Я, конечно, с удовольствием. Таким красавицам не отказывают, — пленник скабрезно усмехнулся. — Даже не знаю, за что мне такой подарок перед смертью от богини… Вот только руки…

— Так ты согласен?! — я чуть не запрыгала от радости, мысленно дав пинка зажравшемуся Афону, перебирающему подружками. Схватив пленника за плечи, прыгнула, обвивая ногами его талию.

В своих инструкциях Проспер не учел такого обстоятельства, что у мужчины будут связаны руки. Он ограничился пространным «Ты ему скажи, что тебе нужно, и он все сделает сам». Вот тогда еще у меня вызвали сомнения туманные инструкции, но спорить с наставником не стала. И как в воду глядела.

— Рассказывай, что дальше делать, — шепнула, в округлившиеся от удивления глаза. Похоже, пленник все еще не верил в то, что я предлагаю себя серьезно.

— Поцелуй меня, — мужчина улыбнулся и приоткрыл израненные в запекшихся корочках губы.

Я осторожно коснулась своими, боясь причинить боль. Но он, похоже, был не из неженок. Губы захватили в плен мои, язык скользнул вовнутрь. Неизведанное ранее ощущение ошеломило, волна дрожи удовольствия пробежала вдоль позвоночника. Чуть отстранившись, я застонала и впилась поцелуем сама, пальцами вплетясь в густые, влажные волосы. Пленник дернул руки из кандалов, стараясь освободиться.

Я отстранилась, облизнула губы, справляясь с растекшейся по телу слабостью и негой, и с беспокойством, что сделала что-то не так, шепнула:

— Тебе больно?

— Расстегни брюки, — простонал пленник, прикрыв глаза.

В другое время, я бы разглядела такую метаморфозу с мужским естеством, которое выглядело несколько иначе, чем у тех, кого я обряжала в последний пусть. Но сейчас для исследований не было времени. Подивившись размерам, вспомнив практику нужных телодвижений от Афона, скользнула ниже, приготовившись к боли. Было неприятно, но не смертельно.

Чего орали кошки, не понятно?

Мужчина тяжело и рвано дышал, постанывая в такт движению, прикрыв глаза и не говоря больше ни слова. Решив, что делаю все верно, скользнула еще несколько раз вверх-вниз и почувствовала, как пленник вздрогнул, прижался ко мне и прерывисто выдохнул.

Похоже, все закончилось. Так себе ощущения. Поцелуи понравились больше, при случае обязательно повторю. А остальное… Так и не поняла о чем хихикали, вспоминая своих мужчин, сестры-монахини. Те из них, кто пришел в обитель, будучи взрослыми женщинами, выпив сладкого вина всякий раз, когда настоятельница лежала с температурой в бреду, делились с подругами секретами, жалея о славных деньках, не зная, что я подслушиваю.

От переживаний по поводу своего первого раза, меня отвлекло покалывание в пальцах. Я разглядывала ладонь, кончики искрили голубым. Я потрясла кисти, искорки пропали, вместо них появился голубой флер.

— Что это? — испуганно вскрикнула и соскользнула с мужчины.

— Твоя магия, дурочка. Видно я инициировал магичку. Богиня явно на моей стороне сегодня. Направь на мои цепи и отпусти силу, — спокойно произнес пленник. — Не бойся и не торопись.

Он говорил так уверенно, напоминая наставника. Глаза изменили цвет, вместо черных омутов они сияли яркой лазурью. Я немного успокоилась, подняла руки, представила, как с пальцев слетает голубая молния, и пара ярких огней врезалась в цепи над головой мужчины. Они звякнули и обрушились несчастному, успевшему пригнуться на спину. Он лишь поморщился, потирая ушибленную поясницу.